После окончания Московского пушно-мехового института в 1941 году Гаврин сразу же был призван в армию, где стал курсантом артиллерийской академии. Ускоренным выпуском ему присвоили звание техника-лейтенанта и направили служить на Урал в арсенал Кунгура. Там он был назначен начальником маршрутного поезда по доставке пополнения вооружений в действующую армию. После завершения войны он в декабре сорок пятого был демобилизован и короткое время работал госохотинспектором Главохоты РСФСР. Работа чиновника его явно не устраивала, и он перевелся в Беловежскую пущу, а затем стал заместителем директора по науке. Одновременно он поступил в аспирантуру зоологического института АН Казахской ССР, которую успешно закончил в 1956 году, защитив кандидатскую диссертацию на тему «Экология тетеревиных птиц Беловежской пущи». Сразу после защиты он решил попробовать свои силы на преподавательском поприще и устроился доцентом на факультете охотоведения Иркутского сельхозинститута. Яркая, оригинальная личность, он зарекомендовал себя отличным преподавателем. Своей хорошо поставленной речью он приковывал внимание студентов, и они любили слушать его лекции. Но через год Василий Федорович покинул Иркутск и возвратился в институт зоологии Казахстана на должность старшего научного сотрудника. Там его вскоре избрали секретарем партбюро, а впоследствии председателем профкома института.
Просторы Казахстана с обилием водоплавающей дичи привлекли внимание, опытного орнитолога. Он изучал экологию гусеобразных птиц, пути их пролета, мест концентрации и гнездования. Впоследствии всё это вылилось в фундаментальный труд (в соавторстве) «Птицы Казахстана».
В начале 1963 года В.Ф. Гаврина пригласили в лабораторию охотугодий ВНИИОЗ, а в марте 1964-го он возглавил лабораторию дичи и сам институт. Широта и размах деятельности и характера Василия Фёдоровича проявились здесь в полной мере. Но главная его заслуга состоит в том, что, благодаря его гигантским усилиям, в Кировском СХИ был создан факультет охотоведения. В стране появилась еще одна точка по подготовке российских охотоведов.
Спустя пять лет он получил предложение от Главохоты РСФСР занять должность директора вновь организованной в Москве Центральной научно-исследовательской лаборатории охотничьего хозяйства и заповедников. Местом пребывания лаборатории определили легендарный Лосиный остров, в просторечии Лосинка. Здесь находилось несколько домиков и хозяйственных построек. В одном из них поселился директор вместе со своим семейством. Жена Василия Федоровича Татьяна Петровна Томилова (кстати, давний автор «РОГ»), биолог по образованию, стала сотрудником лаборатории. Первые годы работы прошли в подборе кадров и формировании отделов. С этим вопросом у талантливого администратора проблем не было. Практически через год лаборатория заработала на полную мощность. Помимо административной работы в ведении Василия Федоровича был отдел орнитологии, куда он привлек молодых, но уже достаточно опытных сотрудников. Это были настоящие подвижники. Гаврина особенно интересовала проблема весенней охоты. И как только приближалась весна, в отделе орнитологии наступала тишина — все сотрудники находились на полевых работах, которые продолжались от двух до трех месяцев. В. Кривенко, А. Линьков, Э. Дронсейко, Н. Немнонов и другие изучали пути пролета водоплавающих, особенности токования тетеревиных птиц и вальдшнепов. К сбору материалов по указанной теме директор привлекал и сотрудников других отделов, не занятых в это время полевыми работами. Все с большой охотой выполняли это задание и помогали коллегам собирать необходимый материал. Заметим, что все делалось на добровольных началах.
На своей родине в Ивановской области Василий Федорович организовал опытное охотничье хозяйство «Маркуша», богатое водоплавающей птицей и лосями. Теперь сбор научного материала проходил на территории опытного охотничьего хозяйства в нужные для науки сроки.
Несмотря на большую занятость на административной работе, Василий Федорович оставался охотником до мозга костей. Однажды поздней осенью мы встретили директора, который светился от радостного возбуждения. Оказалось, в тот день он из-под своей первопольной гончей взял первого зайца. Мы поздравили его с радостным событием.
Ученые — народ сложный, каждый со своими «тараканами» в голове. Но директор был настоящим полевиком, к мелочам не придирался и быстро гасил конфликты и не давал им разгораться. Характер он имел воинственный, но, к счастью, незлопамятный. А это очень ценили и понимали люди. Бывало, отругает кого-либо за дело, а может, и без дела, но на следующий день все позабыто. И волком на «виноватого» не смотрит. Его исключительная честность и правдивость, умение признать собственные промахи, над которыми он умел посмеяться, ценились сотрудниками. Он никого не стремился прижать, придавить, подловить. Люди это знали и начальства не боялись, а уважали. Человек эмоциональный, он любил подискутировать в любых условиях, даже возле колодца.
К великому сожалению, он рано ушел из жизни в результате несчастного случая.
Через год в Лосинке собрались охотоведы и поставили памятник на его могиле. На обратной стороне памятника были начертаны слова Омара Хайяма: «Что там за вечной занавеской тьмы?»
Комментарии (0)