Названия садок и стендов помещены в «хронологическом порядке», в котором они упомянуты в источниках. В действительности подробности событий у современников разнятся, а их хронология доходит порой до пяти и более лет.
ГОЛУБИНАЯ САДКА ЗА ТРЕХГОРНОЙ ЗАСТАВОЙ
Местонахождение: при ситценабивной фабрике купца Я.Я. Ермакова (уп. в 1839–1842). По сути, это первое московское стрельбище, о котором сохранилось упоминание в летописи. Оно было устроено группой любителей около 1839 г. для приятного времяпрепровождения в межсезонье и для отработки навыков охотничьей стрельбы влет. Располагалась садка, как уже было сказано, за Трехгорной заставой при ситценабивной фабрике купца 1-й гильдии Якова Яковлевича Ермакова (1796–1869).
Определенных правил проведения состязаний, понятно, еще не существовало. На стрельбище били преимущественно галок, сизых голубей, воробьев, свиристелей и чижей. Голубей и галок сажали под корзину, которую егерь по команде стрелка сдергивал веревкой, а воробьев и другую мелочь выпускали прямо из рук. На этой садке стреляли из шомпольных одностволок, реже двустволок с кремневыми замками.
ГОЛУБИНАЯ САДКА ЗА ДОРОГОМИЛОВСКОЙ ЗАСТАВОЙ
Местонахождение: у еврейского кладбища (уп. в 184–1848); вблизи Смоленского тракта (1848–1850). Содержателем стрельбища был отставной солдат по прозвищу Иван Рыжий. Голубей и галок ловили сетями на постоялых дворах и привозили хозяину в количестве 100–200 птиц.
Прознавшие о развлечении охотников провинциальные птицеловы везли Ивану Рыжему куропаток, молодых тетеревов и куликов. Стрелки покупали голубей по 10 копеек за пару, галок — по 7 копеек. Куропатки и другая настоящая дичь ценились значительно дороже и шли обычно по 30–50 копеек за пару птиц.
Именно на этом стрельбище впервые появились т.н. рессорные машинки, другими словами, плетеные ящики, оснащенные приспособлением для выбрасывания птиц. По легенде, это приспособление изобрел и впервые применил на практике каретник Гущин. Позже видоизмененные машинки использовал владелец ресторана Иван Ефимович Сорокин на своей первой публичной садке в Марьиной Роще.
Однажды во время состязаний у еврейского кладбища привезли покойника. Стрелки продолжали бить птицу, не обращая внимания на траурную процессию. Произошла словесная стычка, затем кулачная потасовка. Скандал дошел до полиции, которая обязала Ивана Рыжего переместить стрельбище ближе к Смоленскому тракту, на земельный участок сторожа бойни. Около 1848 г. уже на новом месте у Смоленского тракта у некоторых зажиточных стрелков впервые появились пистонные одностволки, однако большинство по-прежнему стреляли из двустволок с кремневыми замками.
ГОЛУБИНАЯ САДКА ЗА ПРЕСНЕНСКОЙ ЗАСТАВОЙ
Местонахождение: возле кирпичных заводов (уп. в 1848–1860); на скаковом дворе Ф.С. Мосолова (уп. в 1863–1865). Содержателем стрельбища был смотритель общественных конюшен Василий Сергеев, прозванный завсегдатаями Кобыльей Головой за то, что на одной из совместных охот по чернотропу стрелял в лошадиный череп, принимая его за беляка.
На садке Сергеева били галок и голубей, выбрасываемых рессорными машинками каретника Гущина, при этом стрелки становились от ящика на расстоянии 20–25 шагов. Здесь голуби шли в среднем по 20 копеек за пару, а галки — по 15. Битых голубей предлагали в московских трактирах, где они «чудесно сходили за молодых тетеревов и куропаток». По воскресным и праздничным дням стреляли небогатые охотники, а по четвергам — только дворяне, купцы и иностранцы, которые приходили на садку с ментонами, перде, ланкастерами, мортимерами, осборнами и прочими «высокорожденными» английскими шомполками.
На состязаниях 1850 г. у большинства участников появились пистонные охотничьи ружья, но некоторые по старинке использовали двустволки с кремневыми замками. В это время на садках у Кобыльей Головы дебютировали молодые московские стрелки Павел Карлович Урбен и Александр Адрианович Ланской, впоследствии купцы и владельцы охотничье-оружейных магазинов Bazar du Voyage, оба члены Московского общества охоты.
До конца 1850-х утвержденных правил на садках Сергеева не существовало, однако строжайше запрещалось заранее, до вылета птицы, прикладывать ружье к плечу, которое в заряженном виде с надетым на затравочный стержень пистоном подавалось егерем стрелку перед самым выходом на номер. В 1860 годах владелец перевел стрельбище на скаковой двор Ф.С. Мосолова. Здесь его начали посещать члены только что образованного Московского общества охоты, в наименовании которого с 1897 года появилось расширение: «им. Императора Александра II». Популярность садок поначалу была небольшая: в сезоне 1863/1864 г. из 109 членов общества в практической стрельбе по галкам и голубям принимали участие только 20 человек.
15 марта 1864 года на «нейтральном» Ходынском поле состоялся исторический турнир между коллективом «закаленных в бою» стрелков И.Е. Сорокина из Марьиной Рощи и «дилетантами Московского общества охоты» под началом Кобыльей Головы. В качестве главного приза команда-победительница получала 300 рублей серебром. Условия были следующими. Соревнующиеся коллективы выбирали по 10 лучших стрелков, и каждый из них на расстоянии 30 шагов должен был принять по 10 птиц, таким образом, на две команды приходилось 200 голубей. Стрельба производилась только из ружей 12-го калибра, но заряды пороха и навески дроби каждый стрелок определял по своему разумению.
Турнир происходил при весьма теплой погоде, снега в полях уже не было, но накрапывал мелкий дождь. Книгу битой птицы вел первый председатель правления Московского общества охоты, губернский секретарь, смоленский помещик Сергей Васильевич Пенский.
«Эпохальное» состязание, как и ожидалось, выиграли садочные стрелки Марьиной Рощи, убившие из 100 голубей 70 штук (на 18 птиц больше, чем охотники-дилетанты) и получившие, таким образом, 300 вожделенных рублей серебром — сумму столь внушительную, что на нее можно было выписать из Лондона садочное ружье лучшего английского мастера.
ГОЛУБИНАЯ САДКА ЗА ТВЕРСКОЙ ЗАСТАВОЙ
Местонахождение: близ Всесвятской рощи, дача Смирнова (уп. в 1858–1881). Первым ее содержателем был московский оружейник, капитан швейцарской службы Пьер Артари Коломбо, неоднократный участник российских мануфактурных выставок в Санкт-Петербурге и Москве. Устроил он эту садку около 1858 года и, по данным члена правления Московского общества охоты А.Е. Пигота, в конце 1861-го ее закрыл. На этой садке стреляли преимущественно голубей и галок. Ловили голубей во время кормления, набрасывая на стайку сети, а стоила пара сизарей в среднем на 3–5 копеек дороже пары галок, поскольку последние плохо переносили неволю и быстро погибали.
Что касается стрельбища на даче Смирнова, то не исключено, что московский оружейник содержал его не до 1861 года, как было указано выше, а вплоть до своего отъезда в Швейцарию. Тот же А.Е. Пигот сообщает, что после Артари Коломбо голубиная садка близ Всесвятской рощи отошла Ивану Петровичу Бретону, который в 1878 году получил от московских властей разрешение на ее эксплуатацию.
Через три года И.П. Бретон перевел стрелковую площадку на Бутырки, на огороды позади стеклянного завода Армана Дютфуа, действительного члена Московского общества охоты. Садка там находилась до 1886 года. Условия соревнований были следующие: в голубя, выбрасываемого из ящика, разрешалось стрелять с 15–25 шагов. Птица считалась взятой, если падала до того, как пересечет заборчик, отстоящий в 25–40 метрах от садков. Если голубь не был бит чисто и утягивал за ограду, стрелку засчитывался промах. Разрешалось по одной птице делать два выстрела.
ГОЛУБИНАЯ САДКА В МАРЬИНОЙ РОЩЕ
Первая публичная садка в Москве: Марьина Роща, у летнего трактира купца А.Н. Заикина, близ кладбища (уп. в 1858–1861); Марьина Роща, на даче купца Павла Осиповича Михалева (уп. с 1861–1868). Основателем стрельбища в Марьиной Роще был некий Иван Павлович Григорьев; состязания стрелков под его наблюдением проходили у летнего трактира купца 3-й гильдии Алексея Никитовича Заикина. Дебютировал этот Григорьев на скаковом кругу ипподрома на Ходынском поле, но поскольку правление Скакового общества не было поставлено в известность, а птицу стреляли только с согласия сторожа, площадку для состязаний вскоре закрыли. В 1861 году Григорьев уступил стрельбище Ивану Ефимовичу Сорокину, организовавшему его на прежнем месте у трактира близ кладбища. Потом он перевел садку на дачу первостатейного купца П.О. Михалева, проживавшего неподалеку в собственном доме на Мещанской улице за Крестовской заставой.
Сорокин начинал карьеру на одной из фабрик Тимофея Саввича Морозова, позже стал владельцем ресторана, в котором к столу после турниров подавалась битая дичь, и даже был принят в действительные члены Московского общества охоты. Садочный сезон в Марьиной Роще начинался в ноябре и заканчивался в конце марта — начале апреля. Об открытии сезона и накануне соревнований Сорокин извещал публику в «Ведомостях Московской городской полиции» — самой распространенной в ту пору газете, где разрешалось публиковать иллюстрированные объявления. Это первая в России голубиная садка, на которой появились отделения для сильных и слабых стрелков, соревновавшихся на двух разных площадках.
Стенд Сорокина был обустроен образцово: птица всегда шла сытая и бойкая. В каждый садочный день к нему съезжалось не менее 25–30 человек, преимущественно московские охотники, для которых отлавливалось 600–800 штук летной птицы. Все распоряжения отдавались лично Сорокиным. Ослушаться его было чревато отстранением от стрельбы в этот садочный день или лишением права посещения стрельбища на весь сезон. Во время стрельбы на столе лежала толстая книга, куда заносились результаты участников и где велись денежные расчеты. Техника безопасности соблюдалась неукоснительно: готовясь к выстрелу, стрелки заряжали оба ствола шомполом, находясь на балконе садочного павильончика либо внизу, около дома, однако пистоны на брандтрубки не надевали, дожидаясь своей очереди…
5 января 1867 года Сорокин пригласил членов Московского общества охоты на первую в их практике призовую садку. Стрельба состоялась в Марьиной Роще на даче купца Михалева. Призы завоевали: П.И. Лбов— несессер; А.М. Купфершмидт — револьвер; Ф.В. Митюшин — пороховница; Ю.Р. Осберг— нож; С.В. Пенский — пороховница; Ф.Н.Щербачев — рог; И.И. Шенбрунер — пистонница; П.М. Борисовский — фляжка; Э.Л. Рабенек — стакан.
Фактически в Марьиной Роще садка Сорокина просуществовала около 7 лет, и позже, вплоть до 1875 года хозяин организовывал стрельбы в других местах первопрестольной. Сначала содержал стрельбище за Покровской заставой близ бойни, затем перенес стрелковую площадку на огороды, на дачу 2-й гильдии купца Адольфа-Людвига Буша за Бутырской заставой, а около 1874 года поместил садку за Тверской заставой при гостинице «Охота». Наконец, в 1875 году Иван Ефимович перевел стрельбище в Сокольники. Замечу, что в источниках приведенные факты трактуются в разной хронологии. Для нас же важно следующее: стрельба голубей и другой садочной птицы проводилась в нескольких местах Москвы, но в истории русской спортивной стрельбы за ней закрепилось наименование первой публичной садки в Марьиной Роще.
Действительно, это была первая публичная садка в России. Во-первых, она официально разрешалась градоначальством первопрестольной, во-вторых, о днях проведения сообщалось в «Ведомостях Московской городской полиции», в-третьих, на ней руководствовались специально выработанными правилами, наконец, садки, организованные Сорокиным, посещались высокопоставленными лицами и чиновниками. Об огромной их популярности свидетельствуют следующие цифры. Только за зиму 1868/1869 года было выпущено до 20 000 голубей, а в одно воскресенье 1869 года — 800 птиц в Марьиной Роще и 400 голубей на даче Буша за Бутырской заставой.
Содержатель этих садок был очень умным, изобретательным и необыкновенно талантливым человеком, сыгравшим большую роль в развитии русской садочной стрельбы. Именно при нем птиц стали сажать в ящики, но не простые, а выкидные. В них или в рессорной машинке модернизированной конструкции каретника Гущина находилась специальная лопатка, которая силой пружины выбрасывала птицу в воздух. Регулируя усилие пружины с помощью ограничительных ремней (в этом и заключалась модернизация), можно было уменьшать или увеличивать дальность заброса птицы. При стрельбе на специальные призы, которые Сорокин предоставлял за свой счет, пружины нагнетались максимально, и результативность стрельбы участников резко падала.
Первые годы для стрельбы птицы Сорокин предлагал участникам использовать двуствольное ружье с пистонными замками «в шейку», которое по его заказу изготовила немецкая мастерская «Герике в Бремене». Ружье весило около 3,7 кг, имело стволы ленточного дамаска длиной 760 мм, ореховую ложу с полупистолетной шейкой и подщечным выступом. Двустволка принимала огромные заряды пороха и снаряды дроби, издавала громкий звук, поэтому у завсегдатаев соревнований получила название «громобой».
Однако ружье немецкого типа пришлось не по душе стрелкам-аристократам, поэтому по заказу Сорокина известный московский оружейный мастер А.М. Крылов, содержавший на Арбате в доме купца В.А. Савостьянова ремесленную мастерскую, придал двустволке более изящный вид — на манер английского. Сорокин предоставлял это ружье всем желающим пострелять и даже предлагал его в качестве приза. Лучшие садочные стрелки неоднократно пытались выиграть вожделенный приз, однако хозяин садки максимально нагнетал пружины рессорных машинок, лично сажал в ящики самых резвых голубей, в результате ружье всегда оставалось у Сорокина.
В 1870 годы посетители первых общедоступных садок Сорокина довольствовались обычными охотничьими ружьями с пистонными замками и за нехваткой голубей сажали в ящики ворон, галок, грачей и даже серых куропаток. Первое садочное ружье без антабок привез из Англии Ланской. Он приобрел его в Лондоне, в середине 1870-х, в магазине компании «Вестли Ричардс». Это шомпольное ружье 11-го калибра весом около 9 фунтов было рассчитано на стрельбу усиленными зарядами черного пороха и увеличенными навесками дроби. По примеру Ланского и другие стрелки Марьиной Рощи стали выписывать из Англии садочные ружья.
Комментарии (0)