Тихо поднявшись, я сунул ноги в сапоги, накинул флисовую куртку, открыл скрипнувшую дверь и вышел на свежий воздух. Висевшая высоко над лесом полная луна освещала остров и море, словно гигантский фонарь. Все вокруг было видно почти так же хорошо, как днем. Ночной прозрачный осенний лес светился, как алея в городском парке.
Совсем рядом, на воде, гомонили казарки, и, судя по их базару, птицы скопилось достаточно. Я взглянул на светящийся циферблат часов, которые показывали час сорок ночи. Если гуси не тронутся до рассвета, то можно будет попытаться скрасть их ранним утром. Увы, этой осенью вся казарка прошла до нашего приезда, и теперь приходилось ловить малейший шанс, чтобы ее добыть.
Продрогнув на ветру, я с искоркой надежды зашел обратно в теплую избу, быстро разделся и юркнул в еще не остывший спальник. Спалось плохо, в голову лезли разные мысли. То и дело я смотрел на часы, но проклятое время тянулось очень медленно. Я даже провалился в небытие, но ровно на столько, чтобы открыть глаза за час до рассвета. Приготовил завтрак и разбудил ребят. Пока все собирались за столом, я вышел к воде и с удовлетворением понял, что птица сидит на месте и никуда не тронулась.
За завтраком я озвучил свой план, но ребята не верили в его удачу. Поддержал меня лишь Гриша, сын Николая. Видя его нетерпение и огонек азарта в юных глазах, я невольно и сам завелся. Это была его первая охота, а новичкам всегда везет. Да и предчувствие подсказывало мне, что удача сегодня будет на нашей стороне. Пока все одевались, я проинструктировал напарника о совместных действиях. Вышли из избы, зарядили оружие и еле заметной тропинкой выдвинулись вдоль камыша на звуки гомонящих казарок. Через триста метров осторожно начали приближаться к урезу воды, до которой идти камышом было около ста метров. Согнувшись в три погибели и стараясь как можно тише двигаться, мы крались, понемногу сокращая дистанцию.
Вскоре среди камышовой гребенки показалась вода, и на ней рассыпались многочисленные стайки кормящейся птицы. Встав на четвереньки, мы медленно подползли к краю шумящего на ветру камыша. Ветер уже не был таким злым, как ночью, но все равно порывами гнул русый камыш, скрадывая наше передвижение. Отлив уже оголил прибрежную заводь, отодвинув соленую воду метров на десять от нашей засады. На разном расстоянии от нас по воде плавали сотни черно-белых гусей, которые беззаботно кормились, летали в разные стороны и постоянно гомонили. К сожалению, на убойном расстоянии ни одной из них не было. Самая близкая стая из семи птиц кормилась приблизительно в пятидесяти метрах от нас.
— Ждем ту птицу, которая пролетит или проплывет мимо нас не далее тридцати метров, — шепотом сказал я затаившемуся в метре от меня напарнику.
Он утвердительно кивнул в ответ, и мы снова замерли, наблюдая за казарками, которые даже не подозревали о нашем присутствии. Постепенно гуси стали смещаться влево от нас, где в паре сотен метров, на отмели, в гуще водорослей их собралось не меньше пятисот голов. На их базар стали слетаться небольшие стайки, одна из которых, не долетев, села на воду правее нас и вскоре скрылась из вида.
Другая приводнилась следом за ними на расстоянии уверенного выстрела и сразу же стала кормиться, медленно смещаясь вдоль линии берега в нашу сторону. Гриша вопросительно взглянул на меня. Я прошептал, что, как только казарки поравняются с нами, будем стрелять, но в то же мгновение осекся. Сперва я услышал, как совсем близко гоготнула казарка, а затем увидел выходящую из-за камней птицу, которая шла по отливу и кормилась, бубня что-то себе «под клюв». Следом за ней шли еще три, до них было не более двадцати метров. Краем глаза я видел, что мой молодой напарник держит на мушке первую стаю казарок, которые плыли чуть дальше.
Почти шипя, я попытался объяснить ему, что правее гуси ближе. Он не сразу понял меня, но, видя знаки, которые я делал головой, наконец заметил идущих вдоль берега птиц.
— Твои две первые. Две следующие мои. Стреляем одновременно, как только они будут напротив нас, — объяснил я.
— Понял! — прошептал в ответ Гриша.
Я удовлетворенно кивнул и плавно повернул голову, чтобы взять птиц на прицел. Через мгновение наши ружья огрызнулись свинцом. Первая и третья казарки, прошитые дробью, рухнули, две другие взмыли в воздух. Вторым выстрелом мой напарник сбил вторую казарку, я же, к сожалению, промахнулся.
Мы выскочили на берег и проводили глазами сотни гусей, поднявшихся и улетающих прочь после наших выстрелов. Гришка зашел в воду и поднял за шею качающуюся на волнах казарку, а я тем временем поднял с земли еще двух. Поздравил пацана с первым полем, крепко пожимая его руку. Бате есть кем гордиться!
Возвратились к избе. Мужики, издалека увидев пацана, несущего добытых гусей, встретили его громкими аплодисментами и искренними поздравлениями с первыми трофеями. А дальше, дождавшись, когда отлив освободит дорогу, мы выдвинулись в сторону соседнего острова. Где-то посередине пути, проходя мимо огромного камня, прямоугольного, как стол, я решил остаться около него. Мое шестое чувство меня редко подводит, и я, как правило, повинуюсь ему. Николай остался со мной, затаившись за другим валуном, метрах в двадцати левее. Прошло минуты две, не больше.
Я еще смотрел вслед уходящим вперед ребятам, как Николай крикнул мне, что на нас летит стая казары. Слышал я их давно, но никак не мог разглядеть, потому что, как оказалось, они летели не выше метра над каменной грядой. Но вот наконец-то я четко их увидел. Стая белощеких казарок, насчитывающая около тридцати голов, направила свой полет между нами, но в последний момент, возможно, заметив движение со стороны Николая, стала отворачивать правее. Спрятавшись за камень, я наблюдал за полетом стаи, а когда гуси поравнялись со мной, вскинул ружье к плечу и, поймав воздух перед выбранной птицей, выстрелил. Казарка, сложив крылья, камнем рухнула вниз. Второй выстрел тоже достиг цели, следом третья и четвертая птицы грузно упали на песок.
После выстрелов задняя часть стаи, набирая высоту, плотно скучковалась. Я взял упреждение и выпустил последний заряд дроби по черно-белой массе. Время словно замедлилось, как в кино. За несколько секунд затвор моей «мурки» клацнул в пятый раз — последний. Синяя гильза, кувыркаясь, полетела в сторону, затвор замер в заднем положении, выпуская дымок из патронника. Дробь ударила по перу, и в то же мгновение еще три казарки выпали из стаи.
В ушах еще стоял тревожный гогот улетающих гусей, когда я услышал восхищенный голос друга, поздравляющего меня с невероятной удачей и меткой стрельбой. Через секунду, опомнившись, я зарядил опустевший магазин своей «пятизарядки», и мы с Николаем побежали собирать битых гусей.
Час прошел в томительном ожидании. За это время лишь пара стай пролетела дальним краем острова, где сидели ребята, и вскоре мой напарник тоже сместился туда. Я же остался на своем посту, решив, что сегодня фортуна и так поцеловала меня в темечко, поэтому бегать с места на место уже нет смысла. Если повезет, буду стрелять, нет — я уже получил больше, чем остальные.
Еще через час очередная стая казарок протянула за островом, покружила над каменной грядой на границе с водой и неожиданно направила свой полет в мою сторону. Я медленно поднялся со стула и, прижавшись к камню, сместился на его противоположную сторону, закрывшись от глаз приближающихся гусей. Темная масса, гогоча, приближалась, быстро увеличиваясь в размерах. Я снял предохранитель и, встав на колено, приготовился к стрельбе.
Неровный клин из полусотни казарок летел точно на меня на высоте не более пятнадцати метров. Еще несколько взмахов крыльями — и можно стрелять. Пора! Я выбросил ствол в штык налетевших гусей и произвел несколько выстрелов. Два первых — мимо, видимо, слишком близко подпустил, но два последующих, в угон, достигли цели, и еще две казарки упали на влажный песок между камнями.
Подобрал добычу, аккуратно уложил между камнями в стороне, стреляные гильзы убрал в карман рюкзака, затем по рации принял очередные поздравления с полем от наблюдающих со стороны друзей. Поблагодарил их в ответ и замер на стуле, вдыхая соленый воздух и любуясь окружающей меня северной красотой...
Далекий гогот казарок заставил меня сосредоточиться и напрячь зрение. Наконец-то эта стая черно-белых гусей тянет прямо на ребят, которые притаились в прибрежном камыше. Затаив дыхание, я наблюдал за происходящим. Казарки растянутым, неровным клином поравнялись с засадой. В то же мгновение одна из птиц выпала из стаи, после чего до моих ушей докатился раскат выстрела. Гуси взметнулись вверх, но еще два из них выпали, и очередные хлопки прокатились эхом по влажному воздуху. Теперь настала моя очередь поздравлять друзей с первыми в этом сезоне гусями…
Это были единственные трофеи в этот выезд, но от этого еще более дорогие и запоминающиеся. И пусть в этом году мы не попали на массовый пролет, зато прекрасно провели время в кругу друзей, на лоне неописуемо красивой северной природы.
Комментарии (0)