ОТ РЕДАКЦИИ
3 января исполняется 75 лет одному из авторов «РОГ», главному редактору журнала «Охотник» Геннадию Пантелеевичу Кашубе. Читатели, очевидно, обратили внимание на довольно обширную географию его материалов: Камчатка, Курилы, Приморье, Хабаровский край, Забайкалье, Северный Кавказ, Ленинградская, Калининградская области. Ну и разумеется, центральный регион страны… Это объясняется не только тем, что Геннадий Пантелеевич из категории непосед, но и характером его профессиональной деятельности. После окончания геолого-разведочного техникума он работал начальником отряда на Колыме. Сродни геологии и разведке и его другая профессия – военная журналистика, в которую он пришел после срочной службы. Окончил Львовское военно-политическое училище Советской армии и Военно-морского флота, Военно-политическую академию им. В.И. Ленина (факультет журналистики). Более десяти лет работал в газете «На боевом посту» Забайкальского военного округа, а затем без малого двадцать – в «Красной звезде» редактором отдела, заместителем главного редактора. Закончил службу в должности начальника пресс-центра Минобороны СССР в звании генерал-майора.
Читателям памятны его очерки и репортажи из Афганистана, и других «горячих точек». Он лауреат премии Союза журналистов СССР, которая присуждена ему в 1983 году за серию материалов из Сирии и Ливана.
Награжден орденами «Красной Звезды», «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» III степени. Заслуженный работник культуры Российской Федерации.
«РОГ» искренне поздравляет Геннадия Пантелеевича Кашубу с юбилеем, выражает признательность за плодотворное сотрудничество.
Предлагаем вниманию читателей его очередной материал, приуроченный к 70-летию общего наступления советских войск под Москвой в январе 1942 года.
В летописи Военно-охотничьего общества немало имен, хорошо известных не только в нашей стране, но и во всем мире. В их числе и полководцы Великой Отечественной войны: Маршалы Советского Союза Г.К. Жуков, К.К. Рокоссовский, А.А. Гречко, Адмирал флота Советского Союза С.Г. Горшков и другие военачальники.
О своем знаменитом деде как об охотнике, рассказывает внук Маршала
К.К. Рокоссовского, полковник запаса
К.В. Рокоссовский.
– Константин Вильевич, а Вам довелось ходить с дедом на охоту?
– Для этого я был еще слишком мал. Но никогда не забуду, как дед готовился к охоте. Это был целый ритуал. Начинался он обычно недели за две до открытия сезона. Каждый день, утром и вечером, будучи на даче, дед выходил с ружьем в сад и минут по тридцать тренировался в прицеливании, отрабатывая различные приемы стрельбы, в том числе с упреждением, навскидку. «В межсезонье навыки стрельбы притупляются, поэтому надо освежить их, как бы глаз навострить», – объяснял он домочадцам свое хождение по саду с ружьем в руках.
Патроны для охоты дед всегда заряжал сам. Конечно, пользовался он и покупными, но предпочитал собственного изготовления. Дед покупал гильзы, капсюли, порох, дробь, пыжи. У него был целый набор специальных устройств, чтобы отвешивать порох, вставлять капсюли, зажимать гильзу. Я деду нередко в этом помогал и безумно гордился доверием, оказанным мне. Правда, меня надолго не хватало – уж очень мудреное это занятие. А главное, ошибиться нельзя: всыплешь две порции пороха – стволы может разорвать. Но у деда таких случаев никогда не было, и корпеть над патронами он мог часами.
– И много патронов он заряжал?
– Да нет, штук пятьдесят-шестьдесят, чтобы на сезон хватило. Ему ведь много не надо было – он стрелял очень хорошо! Отец, который часто ходил с дедом на охоту, рассказывал мне об одном любопытном случае. Пошли они как-то на уток. А у деда был свой принцип: никогда не стрелять по неподвижной мишени. Для охоты на уток на озере обычно ставили специально замаскированные бочки, в которых прятались охотники и через небольшие отверстия наблюдали за дичью. Засели они в бочки, вспоминал отец, ждут. И тут он увидел, как перед бочкой, где прятался дед, сел огромный селезень. Отец подумал, что сейчас он его тут же и прихлопнет. Но дед не стрелял. Прошла пара минут, дед поднялся из бочки, снял кепку и давай пугать селезня. В ту же секунду птица сорвалась с поверхности воды. Тут дед выстрелил и, конечно же, попал.
Но на уток он охотился только в последние годы жизни, когда уже со здоровьем возникли проблемы. А до этого ходил на волков, лосей, кабанов. Однажды, когда он на кабана ходил, с ним произошла забавная история, которую он сам мне рассказывал.
Была охота загоном: стрелки стояли в засаде, а егеря гнали зверя. И вдруг прямо перед дедом выскочил огромный кабан. Хорошо, что дед не растерялся и в ту же секунду выстрелил в зверя почти в упор. Но тот не упал, а продолжал стоять. Времени на перезарядку у Константина Константиновича не было – зверь двинулся на него. Дед быстренько сориентировался и, несмотря на годы, в мгновение ока влез на дерево. Кабан подскочил к нему, остановился, замер на несколько секунд, а потом рухнул замертво. Как впоследствии выяснилось, дед все-таки попал в зверя, причем в голову, но лобовая кость кабана подобна бронированному щиту, поэтому смерть от ранения наступила не сразу. Вот он и загнал охотника на дерево.
– Что бы Вы могли сказать об отношении Константина Константиновича к ружьям?
– Что-что, а настоящие охотничьи ружья он ценил. Любимых, или, как он говорил, боевых у него было два: немецкая горизонтальная двустволка «Зауэр», привезенная им из Германии после войны, и английская «Голланд-Голланд» – чей-то подарок. Ему ведь много ружей дарили. У деда был даже для них специальный шкаф, в котором находились ружья одно краше другого: с серебряной и золотой чеканкой, с резьбой и инкрустацией. Но насколько я знаю, он не любил эти дорогие ружья, специально их не собирал и никогда ими не пользовался на охоте. Кстати, не любил он и ружья с вертикальным расположением стволов, отдавая предпочтения классическим горизонталкам. А что касается дорогого оружия, так он его дарил. Я знаю, что он подарил своему адъютанту дорогое инкрустированное ружье, которое ему в знак уважения преподнес министр обороны Венгрии. Он не считал эти ружья ценностью, к тому же знал, что никогда ими пользоваться не будет.
– Рассказывал ли Вам Константин Константинович о своих охотах в хозяйствах Военно-охотничьего общества?
– Да, он нередко вспоминал о поездках в эти хозяйства, в частности в Переславское. В нашем семейном фотоархиве есть один снимок, на котором запечатлены дед с генерал-лейтенантом К.Ф. Телегиным в Переславском после охоты на тетеревином току в мае 1964 года. С Константином Федоровичем его связывала давняя фронтовая дружба. Когда Константин Константинович командовал Донским, Центральным, 1-м Белорусским фронтами, Телегин был членом Военного совета – начальником политуправления данных фронтов.
Снимок хорошо передает настроение охотников. Дед говорил, что охота получилась удачной. Нравилась деду и природа в угодьях Переславского.
Хочу подчеркнуть, что дед всегда уважительно отзывался о Военно-охотничьем обществе. Не могу сказать точно, когда он вступил в него. Не вызывает, однако, сомнений тот факт, что это было на заре создания общества. Во всяком случае уже в 1934–1936 гг., когда дед командовал дивизией в Забайкалье, он активно участвовал в жизни коллектива военных охотников, ездил в его составе на охоту в пойму пограничной реки Аргунь. Об этом я прочитал в сборнике «Навстречу утренней заре», выпущенной Воениздатом в 1971 году, где были опубликованы воспоминания ветерана Общества П. Гришина, служившего в те же годы в Забайкалье. Он рассказывал об одной охоте осенью 1935 года, где Константину Константиновичу удалось взять три утки и гуся.
Все, кто знал маршала Рокоссовского, отзываются о нем как о человеке чести и долга, которому были чужды чванство, высокомерие. Эти черты неизменно проявлялись у него и на охоте, где он всегда следовал требованиям этики, товарищества. И в этом плане, как и во всем другом, его, уверен, правомерно отнести к категории людей, с которых можно «делать жизнь».
Комментарии (0)