Путешествуя по Европе, я задержался в словенской горной деревушке на границе с Австрией. Моим вынужденным временным пристанищем тут стали туристические апартаменты Милана Ройзмана, куда меня определили мои словенские друзья.
Послеобеденные и предвечерние бездельные часы я, как правило, посвящал прогулкам по окрестностям. В основном, карабкаясь по смерековым склонам, спускаясь в ущелья, бродя по плоским угорьям, я посвящал их сбору грибов.
Постижение истины, как покорение горы. Крутой подъем, упоение высотой, головокружительный спуск и опять подъем. Умный в гору не пойдет, но и истину не постигнет. Поэтому мудрецы и предпочитают отшельничество в горах. Неизвестно, что они там постигают. Но мир горной природы всегда при них. На травянистых склонах, в глухих ущельях и цветущих долинах, куда приходиться спускаться, они находят для себя разную дикую поживу. В том числе и грибную.
Побегав по крутым смерековых склонам словенского Похорья (южные предгорья Альп), раздобыл пару десятков «синяков». Так в народе называют дубовик крапчатый (боровик поддубиковый). Местные этот гриб не жалуют. Считают условно съедобным. Но что в нашей жизни сегодня безусловно? Условность стала нормой многих ранее привычно-«безусловных» вещей. Каждая грибная прогулка представлялась мне мини-путешествием. Поэтому уже вошло в привычку невольно обращать внимание на «попутчиков» - ползающих, летающих, прыгающих мелких зверюшек, птах, букашек. Однажды, устав карабкаться по крутым склонам в поисках грибов, я присел на пень. Лес тут рубят очень выборочно и аккуратно, поэтому даже в самых глухих смерековых чащах попадаются как свежие, так и обросшие мхом пни.
Перевел дыхание, попытался внятно словесно оформить очередной тлеющий мысленный огонек. Но он потух, не успев разгореться, - мое внимание отвлекла резко дрогнувшая травинка. Одна другая, третья… Я присмотрелся и увидел медленно, но упорно продвигающееся маленькое черное существо, беспорядочно покрытое желтыми пятнами. Я запечатлел его в разных позах, а потом вдруг решил прихватить с собой. Решил понаблюдать за его поведением, развлечься, ухаживая за ним, авось, в связи с этим какие-нибудь новые свежие мысли появятся. Принес домой, тут же показал Милану.
«Мочаради», - тут же выпалил он и пожал плечами, мол, обычное дело у нас. Так состоялось мое знакомство с этим допотопным ящером в миниатюре, имя которому - саламандра. Раньше это существо представлялось мне каким-то мистическим персонажем, не имеющим никакого отношения к реальному окружающему меня живому миру. И вот довелось увидеть воочию. С древних времен внешний вид саламандры похожей на маленького страшненького (или забавного, это как кому представлялось) дракончика стал поводом для самых невероятных историй и мистерий.
…Мистика живет в каждом из нас. Не в голове, так в душе. И совершенно точно в душах подверженных разным суевериям охотников, рыбаков, грибников. Потусторонность бытия и его разные дива всегда рядом с ними среди дикой природы. Неожиданно пришло решение, коль это удивительное земноводное далось мне в руки, чтобы не только подольше понаблюдать за ним, но, возможно, и для того, чтобы «привязать» к себе, вдруг это как-то повлияет судьбу, что-то изменит в ней. Естественно, к лучшему. Я поместил саламандру в банку, подлил туда водички, нарвал травки, покрошил грибок, насыпал хлебных крошек. Саламандра, то распластав лапки отчаянно карабкалась по скользким стенкам, пытаясь выбраться наружу, то вдруг затихала на дне. Само собой придумалось имя. Коль Милан, то пусть будет рядом и Милана – и мило(!) славянскому слуху, и нежно, и красиво.
В обычной жизни мы их почти не замечаем. Если конечно не очень докучают. А вот на лесных тропах во время сбора грибов, на клюквенных болотах, возле рыбацкого костерка, да и просто в дороге к месту добычи эти мелкие создания невольно становятся моими попутчиками. Их почти не слышно.
Нет, всё-таки голоса порою раздаются. Но это естественный дорожный фон, как тенорок ветра, шелест листвы, плеск волн. Я встречал их в разных землях и водах, на разных широтах. Как правило, это были случайные, однако отнюдь не неожиданные встречи. Что-то вроде свиданий. Они приятно разнообразили дорожное одиночество.
«Первый встречный, если ты, проходя, захочешь заговорить со мной, почему бы тебе не заговорить со мною? Почему бы и мне не начать разговора с тобой?» Это из «Листьев травы» Уолта Уитмена.
Вряд ли они имели желание заговорить со мной. Скорее наоборот. Меня же тянуло на разговор. Хотя бы мысленный. С ними легко и просто, хотя и не все понятно. Мне. Им, наверное, все, понятное дело, предсказуемо, и уж точно ясно. С первого мгновения появления на свет. Завидую? Может, быть. Хотя скорее это всего лишь любопытство: как устроена их жизнь, как происходит чувствование, переживание ее. Поневоле (это уже наше человеческое, «слишком человеческое», как сказал один философ) пытаюсь сопоставить и соразмерить наши жизни. Вспоминаешь, сравниваешь, воображаешь (и это тоже!)
Бабочка села на цветок, сложила разноцветные крылышки. Это вот то остановившееся мгновение, о котором мы так мечтаем. Букашка ползла по стеблю, стебель прогнулся, букашка продолжала ползти. Интересно, куда он направляется: к небу или земле? Жук перебирает лапками, муравьи мечутся, птички порхают, без устали тычут клювиками во что попало. Неужели не надоедает? Спасаясь от жары, расположился в густой тени под высоким кустом, тут же сморил сон. Часа два продремал, открыл глаза и увидел паутину между спицами колеса (часто на рыбалку я выбираюсь на велосипеде) и маленького паучка, что продолжал свою работу. Вот так вот и в жизни. Чуть остановишься, замешкаешься и тебя окрутят, обплетут.
Через полчаса я уже был в седле, колеса быстро закрутились и обрывки паутины унесло ветром. Вспомнились слова моего именитого земляка-мудролюба: «Мир ловил меня, но не поймал». Ящерица шмыгнула в кусты . Не угонишься за ней, не поймаешь. А если и удасться схватить, то в руках останется один хвост. Вот так порою и с у добытчика с удачей, фартом. Остановился, увидев большую виноградную улитку, что ползла поперек шоссе. Она тоже осиливает дорогу. Все свое при ней. Даже дом. Человеку сложнее. Дома, многих привычных вещей нет - это не беда. Сложнее с памятью о прожитом и пережитом. В том числе и под крышей родного дома и теми, кого там оставил...
Однажды на обочине дороги (кажется, это было в Черногории) я увидел проснувшуюся от спячки местную Тортиллу. Буквально на днях в плавнях мне встретилась проснувшаяся от спячки местная Тортилла. И вот какая мысль вдруг возникла. Черепаха – символ мудрости и долголетия. Все дело в ее умении, зарывшись во влажную нору или в ил, надолго замирать, затаиваться, впадать в спячку. А еще в ее панцире (и его характерной, но неброской, не на показ защитной окраске!), в который она убирает голову и под которым она, однажды проснувшись, живет отрешенно и даже, пожалуй, отчужденно от суетного мира разных земных тварей. В том числе и людских.
Кстати, Тортилла из-за возраста почти ничего не помнит. В памяти лишь унаследованный от предков инстинкт самосохранения. Может, в этом тоже секрет ее мудрости. И внезапно подумалось, что мы все стремимся обитать в комфортных условиях среди любимых, родных, друзей и соратников. Но все-таки попадаем в разные обстоятельства и живем среди разных людей. А люди, как люди. Как звери, птицы, рыбы, насекомые. Рыскают, летают, плавают, ползают, прячутся, убегают, нападают, прогибаются, пресмыкаются. Таково определенное природой бытие. Людей и их братьев меньших.
… Просыпаясь, я первым делом спешил к посудине, наблюдая за тем, как мой дракончик сучил лапками, пытаясь вырваться из плена. То что «из плена» я в тот момент не думал. Эта мысль пришла позже. Просто наблюдал, любопытствовал, экспериментировал, развлекался. Так продолжалось неделю. А потом саламандра вдруг присмирела, день-другой лежала почти неподвижно. И однажды утром я обнаружил ее мертвой. Мне ничего не оставалось, как отнести тельце подальше от дома и там на краю леса похоронить. И вот тут пришла мысль, что я сознательно пленил живое существо, лишив его свободы.
По какому праву? Наверное, по тому, как поступают люди друг с другом. Так устроен наш мир? Я утвердил свое превосходство. Это был поступок человека. Но вряд ли его можно назвать человеческим. Саламандры, хоть и выделяют яд, но он не опасен для людей, тем более на них они даже и не решаются нападать, так как не имеют ни зубов, ни шипов, ни когтей, с помощью которых можно было бы нанести механическое повреждение кожи. Знобко мне стало и неуютно. Я не знаю как, но это точно может повлиять на мою судьбу. И совсем не к лучшему…
Комментарии (0)