За мгновение до драмы

Болото, на которое я уехал поискать утку, отвечало всем моим представлениям о нормальной охоте. Оно располагалось на границе поля и большого лесного массива, уходящего на восток, и до ближайшего села было около 15 километров. А поле простиралось на запад на семь километров, на краю – деревня. На юг и север также тянулись пустоши. Я так подробно об этом рассказываю, чтобы стало понятно – места эти малопосещаемые.

Дороги в непогоду – непроезжие, а поскольку осенью всегда непогода, то добирались сюда только на своих двоих и с ночевкой. А много ли в наше время желающих тащиться куда-либо на своих двоих, с рюкзаком и ночевать «под кустом»? Я отношусь к этой категории, поэтому тащился в тот раз с полным рюкзаком и надеждой на удачу. А еще со мной была Нора – сука фокстерьера – мой друг. Была еще одна причина для похода – наш охотколлектив имел лицензию на кабана, и я хотел выяснить перспективы предстоящей охоты, а если повезет, то и добыть зверя.

Болотце представляло собой череду плесиков метров по двадцать в диаметре. По краям, как водится, ивнячок с осинкой. Ну вот мы и на знакомом месте: приготовлена лежка под легким тентом, заготовлены дрова. Занял привычное место на островке в ивовом кустике посередине болотца и стал ждать лета. Выкурил не одну сигарету, а утки нет... Вот уже и сентябрьский вечер незаметно, как всегда, наступил. Темнеет в поле быстро – это не город. Днем было тепло, и с вечерней прохладой в низине забелело от тумана.

Собака сидела на сухом пятачке, сиротливо прижавшись к сапогу, и только обкусывала травинки вокруг себя. Опять закурил... «Уж полночь близится...», а утки все нет. Досадно. А тут еще туман густющий. Было видно на темном фоне, как в воздухе плыли капельки воды. Поднявшийся ветерок гнал туман от леса в болото и дальше в поля. Ивняк в десятке шагов виднелся, как темные шары с просветами. Подумалось: «Ну все. Еще сигарету и пойдем. Костерок запалим, а то уже продрог, да и ужинать пора».

Но вдруг дремавшая сука заворчала, потянулась носом на ветер. Чтобы лучше ловить запах, собака встала на задние лапы и оперлась передними на мое колено. При этом она тихо-тихо коротко рычала. Так она обычно рычала на людей и крупных животных. Как я ни напрягался, ничего не было слышно и тем более видно. Но собака не унималась, а стоя на задних лапах, носом указывала в сторону леса, как пальцем. Кто или что это могло быть?

Напряжение нарастало. Представьте себе: стоишь один-одинешенек среди заболоченной пустоши в туманных сумерках, а вокруг на несколько километров ни души. Только ты и собака. Но вот в тишине, сначала только угадываемые, а потом все отчетливее слышимые, стали проявляться шлепки по мокрой низине. Ближе, ближе, и вот уже слышен прерывистый шорох по осоке.

Приученная к охоте на засидках Нора ничем себя не выдавала. Но я, чтобы собака не сорвалась, наклонился и взял ее за ухо. И вот отчетливо слышу шорох на заросшем осокой противоположном берегу. Я стою в согнутой позе, держу в одной руке, как пистолет, ружье, другой успокаиваю собаку. А та поворачивает голову, указывая носом перемещение зверя по берегу. Но вот шорох затих, удаляясь. Мы с Норой перевели дух. И не кабан это, видимо, был вовсе, а скорее всего, енот или барсук.

Зверь прошел от нас в двадцати шагах и не учуял, потому что от леса, с той стороны болота, тянул хороший ветерок на нас. Стало совсем мрачно, и я не знал, как поступить: уходить или ждать. А собака опять завозилась и развернулась в сторону леса. Опять шорох осоки и мерное чавканье шагов. Это приближался грузный зверь.

Я поднял ружье на погасшую зарю – прицельная планка едва угадывалась. Ничего... На два десятка шагов 9-миллиметровая картечь свалит любого. А если подранок, то собачка опытная – не бросит. Так я тогда рассуждал... И вот оно! Темное пятно то исчезнет за кустами, то выплывет в просветах. Я направил оружие на ближайший прогал. Лишь бы собака выдержала... Пятно перемещается уже шагах в двадцати пяти. Вот только вытянуто оно как бы вертикально... Но это, видимо, все из-за тумана. Щека на прикладе искала привычное положение...

Пятно на противоположном берегу отделилось от куста... Еще метра полтора и можно... Но вдруг – плеск воды, шлепок о грязь и самое страшное в тишине: «Твою мать..!» Из этих самых кустов! Тело отреагировало мгновенно: ружье – от плеча стволами вниз, а из поясницы откуда-то вверх по спине мурашки – холодные и мокрые. Потом обдало щеки жаром... Потом ознобом...

Я опустился на одно колено, положил рядом ружье, обнял за голову собаку и приторможенно смотрел, как долговязая фигура, оскальзываясь, выбирается из канавы. «Вот такие дела, Норушка. Сейчас бы мы наохотились...». Он выбрался, поправил ружье, которое нес стволами вниз, и пошлепал дальше. Все. И тишина.

Подождав, я закурил. Когда окончательно отпустило, побрел к ночлегу. Пока разжег костер, готовил ужин, голова была занята хлопотами. Потом долго пил чай, смотрел на огонь, курил, опять пил чай. В пламени костра колеблющаяся фигура опять и опять проваливалась в невидимую канаву. Вот черт! Я же знал эту канаву! А он не знал, он был редкий здесь гость, поэтому провалился... А если бы знал?

Меня колотило от ночной сырости, а может, от разных думок... Костер и чай не грели. Что же ты, браток, припозднился? А маленький зверь, что шел впереди, была, конечно же, собака. Сейчас он, наверное, дошел до деревни. Так же, как и я, сидит, ужинает. Рассказывает своим домашним, как прошла охота, почему так задержался и что интересного видел. А вот самого интересного он не видел... Сидит ужинает... Хорошо ему в доме, уютно. А если бы не оступился в эту канаву... Кто бы сейчас рассказывал и кому?

Тишина в лесу, костер дымный трещит. Какие только мысли не лезут ночью. Пьешь чай, проваливаешься в дремоту, куришь. Как это было? «Вот я стоял, а он шел вон там. В стволах картечь, и я ждал кабана...». Дым костра смешивается с дымом сигареты, слезятся глаза. Собака недовольно встает и уходит в черноту леса искать мышей. Ее охотничья страсть требует выхода.

Я все пытаюсь заснуть. Ворочаюсь, ищу удобное положение на жестком коврике. Но никак не могу избавиться от засевшей мысли: «А ведь и я... А ведь и я бы мог...». Сколько раз я сам вот так же лез по лесным трущобам в загонах, когда дальше десятка шагов ничего не видно. А может, и меня держали на мушке? Сколько раз в мою сторону направляли стволы? Могу только догадываться. Осенняя ночь долгая. Много чего передумаешь. Ну довольно... Спать... Спать...