Для кого охота в России?

Прошло полтора года с введения охотничьего билета единого федерального образца. Что изменилось за этот период, как введение ОБЕФО отразилось на деятельности охотничьих обществ, какие проблемы в настоящее время актуальны в охотничьем хозяйстве?

С такими вопросами редакция обратилась к председателю Правления Вологодского ОООиР Каплину В.В.

— Владимир Вадимович, в интервью нашей газете (18.04.2012 г.) Вы высказали свое отношение к введению ОБЕФО. Оправдался ли Ваш прогноз?

— В нашем обществе — полностью. На 30 марта был сформирован годовой баланс за 2013 год. По разделу «Взносы» доходная часть составила 7176 тыс. руб., что на 46 тыс. руб. больше, чем в 2012 г., т.е. факт налицо — объем взносов стабилен.

Если брать только членские взносы, их получено 4631 тыс. руб. — на 653 тыс. руб. меньше, чем в 2012 г. При общем объеме доходов — 30 587 тыс. руб. членские взносы составляют 16,8%. Но надо сказать, что за последние 20 лет у нас удельный вес членских взносов никогда не составлял более 24% в структуре доходов. Размер членских взносов за последние три года не увеличивался.

В 2013 г. доходы от деятельности охотничье-рыболовных хозяйств составили 19,1 млн руб., или 62,4%, от общих доходов. По сравнению с 2012 г. по этой статье доходы увеличились на 2,2 млн руб. Основная причина — на сезон 2013–2014 гг. нам впервые с 80-х годов лимит на лося и медведя выдан в полном объеме, согласно учетов численности и заявок. Спасибо областному охотдепартаменту.

— Какие причины, на Ваш взгляд, способствовали такому малому оттоку членов общества?

— Во-первых, мы в полном объеме проводим на всех уровнях мероприятия по охотничьему собаководству, спортивному рыболовству, стрелково-охотничьему спорту, трофейному делу и т.д.

Во-вторых, члены общества вдвое меньше платят за путевки на право охоты, за участие в кинологических мероприятиях, при осмотре и регистрации пометов собак, выдаче родословных свидетельств, за участие в выставках и т.д., а народ сейчас деньги считает. Кроме того, пример некоторых районов, которые были «раздербанены» в начале 2000-х годов частниками, убедил, что нужно иметь свои угодья, а не «дядины». А свои угодья — это угодья общества.

Более того, члены общества согласны идти на дополнительные расходы, чтобы сохранить общество и угодья в критической ситуации. Так было в конце 2013 г. в Чагодощенском районе, где отделение было поставлено на грань закрытия — денежные средства были разворованы. Когда мы это выявили, уволили председателя; новый руководитель, Мицкевич Ю.Е., пришел к «разбитому корыту». Он кинул клич о помощи, и охотколлективы собрали средства, которые позволили пережить несколько кризисных месяцев.

В-третьих, в последние годы мы вновь серьезно взялись за организацию охотколлективов, как это было раньше. Например, в Бабаевском районе все угодья общества разбиты на участки и закреплены за 16 коллективами. Все охранные, охотхозяйственные и биотехнические мероприятия они проводят сами.

Чувство хозяина — вот основа.

В-четвертых, человеческое, доброе отношение к членам общества со стороны штатного персонала обществ при посещении правлений, во время телефонных переговоров, при проведении мероприятий и консультаций.

— Как Вы относитесь к планируемому присоединению России к AEWA?

— Резко отрицательно. Существует очень большая опасность потери весенней охоты. А все уверения Охотдепартамента РФ об оговорках, которые будут согласованы, воспринимаются как блеф, примеров в последние годы предостаточно. Вспомните ситуацию с ВТО — 20% сельхозпредприятий разрушено только за год, запрет ногозахватывающих капканов, охоты на медведя зимой — все из той же оперы. Вы что, ребята, Майдан готовите? Нужно не смотреть в рот Западу, а действовать в своих, российских интересах.

Все мы помним эпопею с птичьим гриппом — у зеленых все акции были спланированы за год до открытия весеннего сезона — у меня в руках был их план, там понедельно было расписано, когда и что делать: когда выступать в прессе, когда проводить собрания в школах, когда обращаться к главам регионов и т.д. Все было щедро профинансировано, не нашим государством… Были попытки подкупа начальников областных госохотструктур с целью закрытия весенней охоты.

Складывается впечатление, что все, что советуют «из-за бугра», нужно делать наоборот. Если нас обманули с продвижением НАТО на Восток, то уж надеяться, что они учтут пожелания России при присоединении к конвенции AEWA, просто смешно. Всегда надо помнить поговорки, народную мудрость, в данном случае — «Никому не верь — никто не обманет».

Полное название Охотдепа РФ —«Департамент государственной политики…», и нужно об этом помнить и подтверждать своими действиями. Пока что мы видим обратное.

— Каков Ваш взгляд на создание единой федеральной структуры управления охотничьим хозяйством России?

Опять я применю поговорку — «Ехали мы, ехали задом наперед, а теперь поехали передом назад». Создание Главохоты в прежнем виде невозможно. На памяти потери, кадровые и материальные, которые понесла система Госохотнадзора при реорганизациях, проводившихся в течение более чем 20-ти лет: Охотдепартамент МСХ — Россельхознадзор — Охотдепартамент МПР. Число инспекторов сократилось в десятки раз.

Я боюсь, что еще одна реорганизация, и от охотнадзора останется одно название. И сейчас положение удручающее — многие субъекты федерации имеют одного инспектора на 3–4 района, т.е. фактически охотнадзора на этих территориях нет. Те субъекты, в которых серьезно относились к проблеме, имеют и штат, и материальное обеспечение, и достойную зарплату инспекторов, и им, естественно, жаль отдавать все, что с трудом воссоздано, какому-то дяде. Вряд ли из федерального бюджета будет выделено финансов в достаточном объеме для создания подобной федеральной структуры. Поэтому вопрос, по моему мнению, неоднозначный.

— Как Вы оцениваете перспективы наделения егерей-охотпользователей правами инспекторов?

— Вы имеете в виду производственный охотничий контроль? Получилось по Черномырдину: «Хотели, как лучше — получилось, как всегда». Объясняю.

После Указа президента прошло уже 7 месяцев. Можно родить. Но не рожают — нет критериев (вопросов), по которым будут егеря сдавать экзамены, не ясно, кто входит в состав комиссий, где эти комиссии будут работать, в областных центрах или районах. Но самое главное — ст. 41 пресловутого Закона «Об охоте…» наделяет правом производственного охотничьего контроля охотпользователей, заключивших охотхозяйственные соглашения.

В нашей области 55 пользователей, 12 из них, или 21,8%, имеют такие соглашения, 43 — долгосрочные лицензии. То есть 78,2% вологодских охотпользователей права на производственный охотничий контроль не имеют, в том числе и 163 штатных работника системы ОООиР. И никто — ни Охотдепартамент, ни центральное Правление РОРС пока палец о палец в этом вопросе не ударили. В масштабах России, я уверен, десятки тысяч человек за бортом охранных мероприятий. Вот так «Департамент государственной политики…» «улучшает» систему госохотнадзора и выполняет указания Президента РФ.

— Весьма пессимистические ответы на вопросы…

— А что Вы хотите? Если Закон «Об охоте…» принят, не понятно, в чьей редакции, телега стоит впереди лошади — я имею в виду, что принятию закона должно предшествовать принятие концепции — куда мы идем? Зачем? С кем? Для кого охота в России? На все эти вопросы можно ответить, только внимательно вчитавшись в закон. Но ответы получаются неутешительные — охота и ведение хозяйства для «денежных мешков». Преимущественное право на перезакрепление угодий за предыдущим пользователем уничтожено, охотпользователи разделены на низшую и высшую касты (имеющие долгосрочные лицензии и охотхозяйственные соглашения), отсутствуют критерии расторжения охотхозяйственных соглашений и т.д. и т.п.

Что же делать?

Иметь четкую гражданскую позицию, писать обо всем этом безобразии в различные органы власти, начиная от президента, выступать в прессе. Я верю, что разумный подход восторжествует!

Беседу вел
Александр ЛИСИЦИН