Жестокие зрелища древнего Рима

В эпоху Древнего Рима не было ни гладиаторов, ни гладиаторских боев. Игры были просто атлетическими состязаниями. Первого римского императора Юлия Цезаря можно назвать отцом игр, поскольку именно при нем они стали устраиваться регулярно и в огромных масштабах. Римская толпа требовала все более масштабных зрелищ, лучших по качеству и обязательно включающих какие-нибудь новшества. Своего расцвета игры достигли в I веке нашей эры. Зрелища были грандиозны, и нельзя было представить, что их можно превзойти. К тому времени, когда был построен Колизей –80 год н.э. (строился он десять лет), зрелища с участием зверей стали частью игр. Издавна в них демонстрировали дрессированных животных или показывали охоту на диких козлов и антилоп. Потом в цирках появились львы, леопарды, медведи и тигры, с которыми сражались гладиаторы. Использование на арене диких животных стало столь разнообразным и сложным, что для проведения номеров с ними стали привлекать специально обученных людей –бестиариев. Зрелища с животными особенно любила римская чернь. Высшая знать предпочитала гладиаторские бои. Бестиариев готовили в специальной школе. У них были свои традиции, своя форма и свой профессиональный жаргон. Согласно дошедшим до нас письменным источникам Древнего Рима, знаменитым бестиарием был некто Карпофор. Мы знаем о нем благодаря римскому поэту Марциалу, который с восторгом писал: “Каспофор мог бы одновременно справиться с гидрой, химерой и пожирающими огонь быками”. Родители Карпофора были вольноотпущенными. Они рано умерли, оставив мальчика без средств к существованию. Беспризорник рос вблизи Большого цирка, цирка Фламиниев, цирка Нерона и других больших и малых цирков Рима. Маленький Карпофор таскал воду для слонов, чистил клетки, полировал доспехи гладиаторам и был на побегушках за несколько медных монет и питание. Ночью он спал под арками Большого цирка. Карпофор научился ориентироваться с закрытыми глазами в пересекающихся проходах, отверстиях, выходов, узких щелях. Здесь, под трибунами, существовал свой особый мир, населенный предсказателями будущего, проститутками, торговцами фруктов и вина, скоморохами, сирийскими и мавританскими танцовщицами, исполняющими непристойные танцы под звуки барабанов, цимбал и кастаньет. Все эти люди составляли одно братство, зарабатывающее себе на жизнь на зрителях, приходящих в цирк. Карпофор вырос в этом мире. Одно время он мечтал стать знаменитым гладиатором, потом –прославленным возничим, но его настоящий талант был в работе с животными. Он подобрал на улице пару бездомных собак и научил их танцевать на задних лапах, ходить по канату, зловеще выть, когда их спрашивали: “Что ты думаешь об упряжках –красных, белых и голубых?”, лаять с энтузиазмом, когда их спрашивали: “А что ты думаешь об упряжках зеленых?” Последнее бывало тогда, когда у спрашивающего был зеленый платок или шарф. Естественно, собаки реагировали не на слова, а на тайные движения руки Карпофора: они скулили или лаяли на любой цвет по его желанию. У мальчика не было иллюзий в отношении своего ремесла, римской черни, знати и самого императора. В нем укрепилась вера в то, что весь мир похож на арену: в нем нет места справедливости и милосердию и в нем выживают лишь энергичные и безжалостные. Через некоторое время Карпофор получил место помощника бестиариев в цирке. Он изучил их технику обращения с опасными дикими животными. Однажды один из бестиариев попытался выгнать медведя с арены, используя плеть со свинцовыми шариками на концах, но зверь бросился на него и схватил за плечо. Юный Карпофор вырвал у раба-служителя пучок пылающей соломы и прогнал медведя прочь. Слухи об этом эпизоде дошли до одного из инструкторов школы бестиариев. Он предложил Карпофору пройти курс обучения в этой школе, но юноша должен был за это стать его рабом на следующие десять лет. Карпофор принял предложение инструктора и временно стал его рабом. В школе он провел два года, изучая методы обращения с различными животными –от лисиц до слонов. Хотя все восхищались умением Карпофора обращаться с животными, его в школе не любили. Даже самые проницательные из его учителей не предполагали, что этот угрюмый и замкнутый юноша в один прекрасный день станет лучшим бестиарием Рима. Внешние физические данные не соответствовали тем параметрам, которыми должен обладать хороший бестиарий. В нем не было того изящества и легкости движений, которые так высоко ценились специалистами цирка. Жизнь сделала его подозрительным и научила не доверять людям. Это было одной из причин его страстного желания работать с животными. Его замкнутость и отчужденность не нравились окружающим. Ученики школы считали его надменным, а он смотрел на них как на сборище дилетантов, поскольку большинство из учеников школы не работало раньше с животными, он же с раннего детства тесно общался с ними. Но обучение в школе научило его многому, чего он не знал, работая мальчиком, убирающим клетки. Как существовало много типов гладиаторов, так существовало и много типов бестиариев: бестиарии, убегающие от хищников; бестиарии, увертывающиеся от зверей; бойцы с быками, дрессировщики львов; бестиарии, прыгающие с шестами, и т.д. Карпофор обладал большой силой и жесткой техникой, поэтому он стал венатором, то есть охотником. Он научился как следует драться с дикими животными голыми руками: душить их или ломать им шеи. Он научился, набрасывая львице на голову плащ, лишать ее возможности видеть, а затем убивать, ломая ей хребет ударом ребра ладони. (Римские авторы утверждают, что бестиарии могли это проделывать.) Он также бился с медведями, держа в одной руке покрывало, чтобы отвлекать этим внимание зверя, а в другой –меч. Для того чтобы научить Карпофора увертываться от нападения зверей, его выставляли против леопарда и быка, связанных длинной веревкой. Увернуться от леопарда было труднее, чем если бы он был просто привязан к столбу, но гораздо легче, чем если бы леопард был свободен. Другой бестиарий с копьем находился позади животных и подталкивал их к Карпофору. Юношу выставляли также одновременно против льва и леопарда, и он учился увертываться от обоих. Его заставляли лежать на земле, выпускали дикого кабана, и Карпофор учился вскакивать в последний момент, чтобы увернуться от нападения. Он научился раздражать диких животных, разрешая почти настигать себя, но в последний момент перепрыгивал через низкий забор или деревянный щит (как в современной корриде). Целью эти маневров было только разъярить животных, чтобы они потом набросились на осужденных преступников, выведенных на арену цирка. Естественно, Карпофор вскоре был весь покрыт шрамами, но, как и все бестиарии, он гордился ими, как солдат гордится своими боевыми наградами, и смотрел на них как на знаки своего профессионального мастерства. У молодого бестиария было два серьезных недостатка: он много пил и имел бешеный нрав. Ученикам школы было запрещено пить спиртное, но он добывал выпивку окольными путями. Одним из его заданий в школе было воспитать леопарда людоедом. Это было сложно, так как ни одна гигантская кошка сама не бросается на людей. Первая часть обучения состояла в преодолении инстинктивного страха леопарда перед человеческим существом. Для этой цели более всего подходил леопард, рожденный в неволе и поэтому не боявшийся людей. Обычно выбирали самого свирепого взрослого детеныша. Обвязанный мягкими тканями, бестиарий приближался к леопарду и притворялся испуганным. Как только леопард бросался на него, бестиарий падал на пол клетки и начинал кататься по полу, изображая агонию. Вид распростертой жертвы побуждает любое агрессивное животное к нападению. К бестиарию были привязаны куски мяса. Таким способом леопарда обучали быть убийцей. Животное всегда побеждало в этих учебных боях, и дрессировщик никогда его не наказывал. Леопарда кормили человеческим мясом, которого всегда было много в цирке, позднее его подстрекали к нападению на рабов. Предварительно рабам ломали руки и выбивали зубы, чтобы они не могли оказать никакого сопротивления: ведь отчаявшийся человек мог убить леопарда голыми руками (Карл Экели, исследователь Африки, сделал это). Леопарду бросали женщин и детей. Когда животное уже было уверено в своих силах, ему бросали для убийства неискалеченных рабов. Если раб слишком успешно сопротивлялся, наблюдавший за схваткой бестиарий убивал его ударом копья. Людоед Карпофора был прекрасно обучен. Он никогда не нападал на своего воспитателя или кого-нибудь другого, кроме человека, специально выставленного для него на тренировочной арене, и привык пожирать людей только в этих специфических условиях. Это может показаться невероятным, но это так. Ставший людоедом лев или тигр бросается через стадо овец к чабану и не трогает только что убитую овцу, поскольку он потерял вкус к чему-либо другому, кроме человеческого мяса. Леопард Карпофора так утвердился в своей манере поведения, что молодой бестиарий брал его на прогулку рядом с загонами, где находились антилопы, предназначенные для арены. Леопард не обращал на них никакого внимания. Однако на всякий случай Карпофор всегда держал его на поводке. Однажды бестиарий выпил лишку и не взял леопарда на поводок во время водопоя. К несчастью, что-то испугало антилоп, и они бросились бежать. Вид так близко бегущих от него животных пробудил в леопарде охотничьи инстинкты, и он прыгнул на сернобыка. Карпофору не удалось оттащить в сторону леопарда, вцепившегося в бок животного своими длинными когтями. В слепой ярости Карпофор ударил его по голове цепом со свинцовыми шарами и убил на месте с первого удара. Молодой бестиарий убил животное, которое было дороже, чем он сам. Разъяренный инструктор школы бестиариев, которому продал себя в рабство Карпофор, приказал бросить его на растерзание диким зверям на следующих играх. Карпофор принял свою судьбу в угрюмом молчании. Но использовавшиеся как палачи звери были хорошо известны бестиарию, и когда его выгнали на арену, он, подойдя к группе львов, тигров и медведей, закричал: “Хеопс! Лесбия! Ложись, Ирод! Ты хорошая девочка, Кипрос!” Озадаченные животные не тронули его, а стали драться друг с другом. Это зрелище так поразило зрителей, что они потребовали освободить Карпофора. Он вернулся в школу. Окончив ее, Карпофор стал работать бестиарием на арене. Он никогда не забывал, что его основная задача –развлекать толпу, а не демонстрировать замечательные трюки, которые могли оценить только другие бестиарии или несколько знатоков с подиума. Он вырос под трибунами и знал, что цирком управляет чернь, а не интеллектуалы из первых рядов и не старые бестиарии, сидящие по вечерам в винной лавке Чило на Аппиевой дороге и рассказывающие свои былые подвиги молодым бестиариям. Например, эти старики считали большим достижением научить самцов оленей тащить колесницу. Эти животные очень пугливы, и лишь немногим бестиариям удавалось проделать этот трюк: в Египте дрессировщики царя Птолемея обучили самцов оленей везти колесницу их царственного хозяина, в Греции жрица ездила в экипаже, который тащили эти животные. Каждый бестиарий мечтал о повторении этого трюка, каждый, но не Карпофор: он знал, что на публику этот трюк не произведет впечатление. Римская толпа хотела более захватывающего зрелища, и Карпофор решил подготовить ей такое развлечение. Сексуальные сношения между женщинами и животными часто показывали под трибунами. Такие зрелища демонстрировали время от времени и на арене. Проблема состояла в том, чтобы найти животных, которые бы делали то, что от них требовалось. Осла или даже большую собаку, которые бы добровольно совокуплялись с женщиной перед кричащей толпой, было трудно найти, и, конечно, требовалась помощь со стороны женщины. Если она хотела совокупления сама, то это мало развлекало толпу. Бестиарии упорно пытались научить животных насиловать женщин. Карпофор, набравшийся с раннего детства опыта под трибунами, очень хорошо понимал, в чем тут дело. Животные в основном ориентируются с помощью обоняния, а не зрения. Молодой бестиарий внимательно следил за всеми самками в зверинце и, когда у них наступала течка, пропитывал кровяными выделениями мягкие ткани. Затем он находил под трибунами женщину, согласившуюся помогать ему. Используя совсем ручных животных, не обращавших внимания на шум и столпотворение вокруг них, он побуждал их совокупляться с женщиной, завернутой в заготовленные ткани. Он создал у животных привычный образ поведения и никогда не давал им возможности вступать в контакт с самками своего вида. По мере того как к животным приходила уверенность, они становились агрессивными. Если женщина, следуя инструкциям Карпофора, защищалась, гепард вонзал свои когти ей в плечи, хватал ее за шею зубами, тряс и вынуждал подчиниться. Изнасилованная быком или жирафом женщина обычно не переживала испытания, но Карпофор всегда мог доставать сломленных жизнью старых проституток из провинции, которые не понимали в полной мере, в чем заключается их работа, до тех пор, пока не было слишком поздно. Карпофор произвел сенсацию своими новыми трюками. Никто не представлял себе львов, леопардов, диких кабанов, зебр, насилующих женщин. Римляне очень любили представления на мифологические сюжеты. Юпитер, царь богов, часто насиловал молодых девушек, принимая облик различных животных, поэтому такие сцены успешно были представлены на арене. Карпофор поставил сцену изнасилования быком молодой девушки, изображавшей Европу. Карпофор держал свой метод обучения в глубоком секрете, притворяясь, что все дело в особом амулете, который он всегда вешал на шею животного перед тем, как выпустить его на арену. Бестиарии старого закала презирали Карпофора. Они утверждали, что, ставя грязные зрелища, он унизил их благородную профессию. Они, правда, забыли, что в годы их молодости старые бестиарии осуждали их самих за то, что они учат хищников пожирать безоружных мужчин и женщин. В действительности обе стороны были достойны друг друга. Представим себе один день в Колизее во времена императора Домициана Тита Флавия, правившего Римом в 81-96 гг. н.э., опираясь на свидетельства Петрония, Марциала, Светония и других римских писателей. Зрелища в Колизее были платными, и когда все зрители с билетами рассаживались, солдаты, охранявшие входы, отходили в сторону и безбилетники бросались через проходы на верхний ярус, чтобы захватить стоячие места. Каждый думал только о себе. Женщин сбивали с ног, топтали детей, в проходах и на пандусах возникали драки. В конце концов огромный амфитеатр заполнялся. На верхнем ярусе вокруг мачт, держащих веларий (защитный от солнца тент), толпилось столько людей, что матросам императорского флота, отвечающим за веларий, было трудно работать. Свет, проходя сквозь красную ткань велария, приобретал красноватый оттенок, и все пространство амфитеатра было залито ровным алым сиянием. Фонтаны, которые служили в основном для того, чтобы создавать в цирке прохладу, разбрызгивали ароматизированную подкрашенную воду. Мраморные статуи богов держали в руках урны, дельфинов, откуда били водяные струи. Статуи могли “потеть” духами с помощью специальных приспособлений. Через этот аромат благовоний пробивались тяжелые запахи пота, кожи, чеснока и вонь от зверей с выгульных площадок под ареной. Уличные торговцы, продававшие прохладительные напитки, с трудом пробивались через забитые людьми проходы. Зрители были заняты заключением пари друг с другом. Шум толпы был похож на шум “прибоя в шторм”, как писал римский поэт Марциан. Амфитеатр был настолько высок, что при взгляде вниз с верхних рядов кружилась голова. Деревянный настил арены был покрыт свеженасыпанным песком, который привозили из Египта. Перед мраморным алтарем, установленным в середине арены, жрецы совершали жертвоприношения. Алтарь был посвящен богу Юпитеру. На подиуме уже собрались избранные. Первые тридцать шесть рядов предназначались тем, кто принадлежал к высшему классу римского общества. Император еще не приехал, но прибывшие в Рим иноплеменные властители со свитами уже заняли свои места. Вот до зрителей донеслись звуки музыки и шум приветствий. Это подходила к амфитеатру процессия эдитора, дававшего игры. Процессия через Ворота Жизни вошла на арену. Эдитор ехал на колеснице, запряженной зебрами (римляне называли их “тигровыми лошадьми”). На его голове был золотой венок, в руках он держал скипетр из слоновой кости с золотым орлом. Впереди шли музыканты, а за колесницей следовали платформы, запряженные мулами, лошадьми, слонами. На каждой платформе стояла статуя бога или богини. Рабы несли платки, на них была написана должность, на какую претендует эдитор. Процессия обошла арену под возгласы приветствий, свист и крики. Эти процессии были необходимы: эдитор, дававший игры, хотел, чтобы все хорошо запомнили, за кого надо голосовать на выборах в сенат Рима, а толпа смотрела на эту церемонию как на пустую трату времени. Звук трубы возвестил о прибытии императора Домициана. Он вошел в ложу через задний вход. Императорская ложа была на помосте, возвышающемся над подиумом. Четыре колонны, увенчанные статуями богини Победы, поддерживали балдахин. Домициан любил только жестокие игры. Весталки в белых одеждах вошли в свою ложу, которая находилась рядом с императорской. Прозвучала труба, и начался парад участников игр. Возничие ехали на колесницах. Гладиаторы маршировали в военном строю. Слоны несли башенки, в которых сидели вооруженные люди. Ехали верхом конные нубийцы. Шла кавалерия императорской гвардии. Бестиарии вели дрессированных слонов. Страусы тащили легкие колесницы. Шли заклинатели змей с обвившимися вокруг них питонами. Прошла группа бойцов с быками. На мужчинах были лишь набедренные повязки. За ними в роскошных костюмах появились наездники верхом на жирафах, оленях, антилопах и даже на прирученном носороге. Шла группа пигмеев из африканского леса Итури. В процессии были парфянские лучники, сирийские пращники, ассирийцы с цепями, египтяне с топорами, возвращаюшимися после броска подобно бумерангу, африканские метатели камней, германцы с дротиками, индийские сикхи, бросавшие кольца с заточенными краями. Прошествовали скоморохи, клоуны, карлики, одетые в шутовские костюмы. Процессию замыкал, блистая доспехами, отряд преторианской гвардии. Пройдя под бурные овации круг по арене, участники парада выстроились перед императорской ложей, отсалютовали Домициану, затем молодому эдитору. После приветствия все участники парада развернулись и строем покинули арену. Через минуту прозвучал сигнал трубы, и сразу же сотни диких зверей начали заполнять арену. По традиции игры начинались с венации, то есть охоты на диких зверей. Число и разнообразие животных в таких охотах были поразительными. Петроний пишет, что однажды в шестидневных играх было убито девять тысяч животных. Здесь были олени, дикие кабаны, медведи, быки, антилопы, козероги, шакалы, страусы, журавли, дикие лошади, гиены, леопарды и стадо домашнего скота “для массы”. Казалось, что вся арена была покрыта лоскутным одеялом из разноцветных шкур. Драки вспыхивали то здесь, то там, но поскольку арена была переполнена, а животные совсем потеряли голову от страха, то драки затихали сами собой, так как давка разъединяла дерущихся. Многие животные, обезумев от ужаса, пытались хоть куда-нибудь убежать и спрятаться. Восхищенные зрители кричали и с азартом подсчитывали число животных на арене, поскольку каждое последующее представление должно быть грандиознее предыдущего. Никто из зрителей ни на минуту не задумывался над тем, какой огромный и слаженный труд требовался, чтобы одновременно доставить на арену такое количество столь разных животных. На арену выпустили лисиц с привязанными к хвостам горящими головнями. Они метались среди животных, наводя на них ужас. Толпа ревела от восторга. Домициан возбудился от вида беспомощных животных и потребовал, чтобы ему дали лук –тучный император был великолепным стрелком, он начал стрелять в беззащитных животных под одобрительные крики толпы. Часто ему удавалось не только пронзить животное стрелой насквозь, но и поразить этой же стрелой другое, стоящее рядом. Демонстрируя свою меткость, он вонзил две стрелы в голову одного и того же животного, как бы украсив его рогами. Расстреляв более сотни животных, Домициан приказал рабу прыгнуть на арену, выбежать на середину и вытянуть в сторону руку с распростертыми пальцами. Император послал стрелы между пальцами раба. Толпа завыла от восхищения. Патриции вежливо аплодировали. Арена была полна обезумевших животных, рабу приходилось делать невероятные усилия, чтобы увернуться от их нападений. Ему одновременно приходилось следить и за животными, и за Домицианом. Неожиданно на раба сзади напал бык, поднял его на рога и бросил на землю. Раб упал между двумя медведями, которые принялись рвать его на части. Крики раба на мгновение заглушили мычание скота и ржание лошадей, пронзенных стрелами. Домициан с широкой улыбкой ждал смерти раба. Затем двумя меткими выстрелами убил обоих медведей и сел в кресло под гром аплодисментов. Снова зазвучала труба. Наступила очередь профессиональных венаторов. Они вышли на арену через те же входы, откуда выпустили животных. Толпа мгновенно определила каждую группу венаторов. Некоторые из них несли только покрывало и кинжал против медведей. Кто-то был в полном вооружении гладиатора, готовясь отразить атаки быков. Другие несли копья с круглыми металлическими дисками посреди древка. Они должны были сражаться с вепрями. Диск препятствовал зверю, проткнутому копьем, рвануться вперед и убить охотника. Верхом на оленях ехали охотники, вооруженные копьями. Карпофор был одет только в свободную тунику, оставлявшую обнаженными его могучие руки. На шее у него висело несколько амулетов, приносящих удачу. Прозвучала труба, и тотчас арена наполнилась криками, истошными воплями, воем, мычанием, ревом, проклятиями и шумом схваток. В охоте было столько действий и участников, что где бы ни сидел зритель, он мог всегда увидеть что-нибудь интересное. В цирке был такой шум, что никто не слышал даже собственного голоса. Карпофор работал быстро. Перебегая от одной антилопы к другой, он хватал несчастное животное за рога, резко повернув голову, сворачивал ему шею и бросал умирающее животное на землю. Затем тут же хватал следующего зверя. Как свидетельствует Марциал, он убил еще и одного леопарда. После падения каждого животного на трибунах вспыхивали аплодисменты. Крики возрастали в регулярном ритме прибоя. Такую демонстрацию силы редко можно было увидеть на арене. Карпофор был суперзвездой. Стадо животных поредело. Карпофору стало труднее ловить очередные жертвы. Тогда он применил другой прием. Заложив руки за спину, он направился к выбившимся из сил лисицам и испуганным до оцепенения шакалам и хватал их зубами за загривок, прокусывая его, и таким образом убивал животное на месте. Иногда жертвы сопротивлялись, бросались на венатора и вонзали зубы в подбородок или щеку. Карпофор не прибегал к помощи рук, чтобы оторвать зверей от себя. Он либо стряхивал животное, либо заставлял его разжать челюсти, катаясь по арене. Зрители были в истерике от восторга. Домициан сидел с открытым ртом, выпученными от изумления глазами. Первая партия животных была почти истреблена. Рабы с лопатами, корзинами и граблями быстро очистили арену. Решетки перед выходами заскрипели и поднялись Карпофор прокричал предупреждение своим товарищам венаторам и стал спиной к внутреннему барьеру –высокой деревянной стене, отстоящей от стены подиума на 2-3 метра. На арене появились новые животные. В воздухе запахло горящей смолой и паленой шерстью. Рабы с помощью пучков пылающей соломы и раскаленных железных прутьев выгоняли животных на арену. Новые звери не были оленями, лисицами или антилопами. Это были львы, несколько тигров, много леопардов, диких собак и волков. Не отрывая глаз от арены, Карпофор поднял руки к верху внутреннего барьера. Тотчас же его рабы подали ему сверху щит и короткий меч. Рабы других венаторов тоже передали своим хозяевам новые плащи, подобные тем, которыми пользуются современные матадоры, пики, дротики и кинжалы. Недавно пойманные, ошеломленные, истощенные жизнью в неволе, звери пытались бежать, но скрыться было негде. Если они искали защиты около внутреннего барьера, рабы раскаленными железными прутьями отгоняли их от стены. Карпофор выбрал ближайшего к нему молодого льва и, прикрывшись щитом, двинулся к нему. Лев не обращал внимания на приближающегося человека, он выяснял отношения с другим львом. Карпофор подошел к нему сбоку и ударил мечом. Но меч лишь прорубил льву шкуру, так как за мгновение до удара лев отскочил в сторону, уклоняясь от своего противника, с которым он дрался. Раненое животное развернулось и ударило Карпофора передними лапами –левой, потом правой, как боксер. Карпофор отразил удары щитом, и лев отступил, озираясь по сторонам в поисках пути к бегству. Зверь остановился у стены внутреннего барьера. Карпофор двинулся вперед, крикнув рабам не трогать хищника: если прижечь его, он помчится через арену, и тогда его будет невозможно остановить. Хищник пристально следил на венатором. Карпофор кричал и размахивал мечом, пытаясь спровоцировать льва к нападению, но тот не двигался. Венатор прошел раз-другой перед зверем, но лев не собирался нападать, а Карпофор не решался вступить в схватку с ним у стены, не имея пространства для маневра. Наконец, потеряв терпение, он крикнул рабам: “Поддайте ему огонька!” Из щели в стене просунулся раскаленный железный прут. Лев взревел и прыгнул вперед. Карпофор был готов к нападению, но обезумевший лев огромным прыжком через голову венатора перелетел и скрылся среди животных. Карпофор увидел леопарда, который следил за ним немигающим взглядом. Венатор понял, что хищник приготовился к прыжку. Карпофор знал –леопарды действуют молниеносно. Со львами было куда легче иметь дело, но этот леопард был к нему ближе всего. Из-за края щита венатор внимательно наблюдал за леопардом, ожидая стремительной атаки. Но все произошло так, как происходит всегда, когда имеешь дело с леопардом. Нападение все-таки оказалось неожиданным. Не успел Карпофор опомниться, а зверь уже был на нем, стал терзать гладкую бронзу щита. Это и спасло венатора –он три раза подряд вонзил меч в леопарда. Карпофор развернулся в поисках следующей жертвы. Рядом один из венаторов набросил на льва накидку, лишив его таким образом возможности видеть, а затем одним ударом убил его. Другой венатор пригвоздил волка к земле пикой и давил на нее, уклонясь от зубов агонизирующего животного. Двое венаторов в доспехах медленно приближались к тигру с двух сторон. Зверь вертелся, пытаясь следить за обоими одновременно. Находившийся в сильном возбуждении, молодой венатор, метнув в тигра дротик, попал в него. Карпофор уже знал, что сейчас произойдет, и бросился на помощь, но тигр уже прыгнул на одного из тяжеловооруженных венаторов. Гигантская кошка весила за 250 килограммов, и человек упал как подрубленный секирой. Мгновенно тигр, сжав голову челюстями, раскусил череп. Шлем венатора треснул, как глиняный горшок, под длинными клыками зверя. “Копейщики, копейщики!” –заорал Карпофор во всю силу своих легких, стремясь в то же время отвлечь внимание тигра. Вооруженный копьем венатор, подбежав, попытался ударить зверя, но тигр отпрыгнул, ударив по наконечнику копья лапой, затем закружился на месте, пытаясь зубами вытащить застрявший в теле дротик. Карпофор крикнул вооруженному мечом венатору: “Подойди к нему с другой стороны, а я подойду с этой!” и, подняв щит, пошел на тигра. Хищник перестал кусать дротик, повернулся к Карпофору и поджал задние лапы, готовясь к прыжку. Копейщик тоже двинулся к зверю, но неожиданно тигр прыгнул. Карпофор упал на колено, чтобы лучше принять удар, и прикрылся большим щитом. Тигр, ударившись в щит подобно тарану, выбил его из рук венатора, затем схватил Карпофора за плечо и потащил через арену. Венатор снизу всадил меч в брюхо тигра. Вооруженный мечом другой венатор подскочил к тигру и одним страшным ударом разрубил ему череп. Мертвое животное рухнуло на распластанного на земле Карпофора. Венаторы вытащили Карпофора из-под полосатой туши. Он истекал кровью, но мог еще стоять. Вокруг него бушевали другие схватки. Один венатор держал леопарда за горло, стараясь задушить его, хотя задние лапы леопарда вырвали ему внутренности. Четыре огромные желтые дикие собаки из гор Греции повалили другого венатора и растянули его на песке. Две собаки тащили его за голову и плечи, а две другие –за ноги. Пятая собака терзала гениталии беспомощного человека. Еще один венатор пытался вытащить пику из тела убитого им волка, а в это время сзади на него набросилось несколько волков. Молодой венатор схватил львицу за хвост и держал, пока двое его товарищей разили ее своими пиками. Внезапно Карпофора охватила дикая ненависть к хищным тварям. Он нагнулся, пытаясь поднять меч, но ему помешала страшная боль от раны, которую нанес тигр. Копейщик подал ему меч. Огромным усилием воли Карпофор заставил свои потерявшие чувствительность пальцы обхватить рукоятку оружия и направился к месту, где продолжались схватки. Кровь лилась из раны и заполняла след правой ноги, когда он с усилием передвигался. Домициан повернулся и отдал приказ. Тут же зазвучала труба, и сразу же из Ворот Жизни вышел отряд тяжеловооруженных солдат с копьями. Они построились в шеренгу поперек дальнего конца арены и сомкнули большие прямоугольные щиты, закрывающие воина от переносицы до колен; каждый из них входил в кронштейн соседнего щита. Таким образом арену перегородила металлическая стена. Большой прямоугольный щит. Перед щитами был сплошной ряд опущенных копий. Солдаты держали их с такой точностью, что при взгляде сбоку казалось, что это одно копье. По команде центуриона шеренга двинулась вперед размеренным шагом. Шаг легионеров был настолько точным, что им можно было измерять расстояния. За солдатами шли бестиарии с цепями со свинчаткой на случай, если какой-нибудь зверь вдруг прорвется через шеренгу. А вслед за ними на арену вышли гладиаторы, называемые андабатами, на которых были сплошные шлемы без отверстий для глаз –они должны были сражаться вслепую. Оказавшись на арене, андабаты стали размахивать мечами, надеясь поразить кого-нибудь из своих противников. Они развлекали зрителей во время паузы между охотой и следующим зрелищем. На арене все время должно было что-нибудь происходить. Открылись ворота, ведущие на пандусы. Рабы вынесли в проходы чаши с водой, чтобы приманить к ним измученных жаждой животных. Оставшиеся в живых хищники отступали перед равномерно двигавшейся на них линией копий. Большинство зверей в конце концов нашли открытые ворота и выбежали через них. Но двум львам и одному леопарду удалось преодолеть сомкнутый строй: львы перепрыгнули через солдат, а леопард прорвался через шеренгу. Бестиарии с цепями быстро выгнали животных с арены через Ворота Жизни. Карпофор был в полузабытьи и не сразу понял, что охота закончилась. Он продолжал двигаться к оставшимся на арене животным, высматривая себе тигра или льва. Зрители уже забыли об охоте и наблюдали за андабатами, отмечая взрывами хохота их неловкие движения. За сражавшимися стояли рабы и подталкивали их друг к другу длинными вилами. Вдруг Карпофор увидел льва и тут же бросился к нему. Марциан пишет, что лев предпочел броситься на копья и погибнуть, чем встретиться с Карпофором. Линия солдат приблизилась к Карпофору почти вплотную. Центурион заорал: “Уберите отсюда этого ненормального!” Венатор незаметно подошел к Карпофору сзади и накинул накидку на его голову. Тотчас тяжеловооруженный венатор и копейщик схватили разъяренного бестиария, скрутили и вынесли его с арены. Под трибуной ждали цирковые врачи. Карпофора втащили в комнату, где уже оказывали помощь нескольким бестиариям. Четыре огромных негра схватили обезумевшего венатора и потащили к деревянной кровати, в ногах и в изголовье которой были кандалы. С их помощью раненого растянули на кровати, и врач прижег раны. Схватив бредившего венатора за щеку и умело оттянув ее, влил в горло снадобье, содержащее опиум. Рабам приказал выжать немного крови из мертвых гигантских кошек. “Ты потерял много крови. Это питье восстановит твою кровь так же, как и твой дух. А теперь давай-ка зашьем твою рану”.