Глава Минприроды решил взяться за проблемы охотничьего хозяйства

Дмитрий Кобылкин заслушал кураторов данной отрасли — замминистра Ивана Валентика и директора департамента леса и охоты Андрея Грибенникова. Отрасль — огромна. В России 12 млн охотников и членов их семей. Функционируют 6 тыс. охотхозяйственных организаций, где 80 тыс. рабочих мест. Промыслом занимаются 48 коренных народов в 20-ти регионах. Охота для россиян — исконное занятие. Поэтому любые вибрации государственной политики в этой сфере сразу вызывают бурную реакцию общества.

Тем обиднее, что предложения по развитию охотничьей отрасли докладывают министру люди, если и державшие в руках ружье, то буквально пару раз, будучи «свадебными генералами» в вип-охотхозяйствах.

Проблемы очевидны давно. Браконьерство, процветающее из-за острой нехватки госинспекторов.

Крайне низкая численность охотничьих видов в общедоступных (читай — ничьих) угодьях. Масса административных барьеров на пути добросовестных охотников.

Отсутствие инструментов повышения отдачи для государства (таких как налог на патроны в Европе). Полное уничтожение отраслевой науки. И многое другое.

К сожалению, с уходом Юрия Трутнева, который с юности занимался охотой и общественной охраной, Минприроды потеряло ориентиры в реформировании отрасли.

Ушёл и замминистра Владимир Лебедев, который глубоко разбирался во многих вопросах (по крайней мере, охотхозяйство в Нижегородской области у него было замечательное).

Постепенно ушли прочие профессионалы. В итоге новый министр был вынужден объединить лесной и охотничий департаменты под началом лесника Грибенникова.

К большой радости замминистра Валентика, который, зная увлечение Дмитрия Кобылкина охотой, решил закрепить с ним взаимоотношения через оленей и лосей.

Читайте материал "Лесной департамент Минприроды хочет снять уголовную ответственность с браконьеров"

Что же планируют сделать с охотничьей отраслью новые реформаторы?

Первое предложение: существенно и без обоснований увеличить добычу копытных животных к 2024 году почти вдвое.

Например, лосей — с 32 тыс. до 50 тыс. особей, косуль — с 43 тыс. до 70 тыс. За счет этого Грибенников предполагает увеличить поступления в бюджет аж на 800 млн рублей.

Здесь стоит пояснить: совокупная численность копытных в России еле стабилизировалась на уровне 1,5 млн голов. Олени — основная кормовая база для хищников, которые почти все находятся в Красной книге, потому что весьма уязвимы от снижения числа копытных.

При этом потенциальная емкость российских лесов при грамотном управлении позволяет увеличить количество копытных минимум в 6 раз. Однако предпринимаемых государством мер явно недостаточно.

Определение «лимита изъятия» (то есть числа особей, которое можно заготовить в год) — основная задача государства. Она базируется на постоянном мониторинге популяции, прогнозировании неблагоприятных явлений, учете естественных причин гибели животных.

Так вот: НИКАКИХ предпосылок для увеличения В ДВА РАЗА добычи оленей в России нет. Поголовье держится на стабильном уровне и имеет лишь незначительную тенденцию к увеличению на 2-4% в год, если полностью запретить охоту.

Однако Грибенников предлагает механическим способом увеличить нормативы добычи, от которых считаются лимиты, без какого-либо обоснования.

Читайте материал "Жизнь охотинспекторам снова попытаются застраховать"

Таким образом, численность копытных катастрофически упадет уже через пять лет. Что приведет, в свою очередь, к деградации популяций хищников: тигров, леопардов и пр.

Поэтому идея чиновников Минприроды выглядит губительной и, мягко говоря, непродуманной.

Второе предложение: вдвое снизить за пять лет численность волков — с 57 тыс. до 28 тыс. особей. Для этого надо ежегодно отстреливать 30 тыс. волков, ибо они быстро восстанавливают численность.

Добыча волков — удовольствие дорогое. Чтобы выследить и убить волка, требуется 40-60 тыс. рублей. То есть на регулирование численности нужно потратить за пять лет 10 млрд рублей, при экономическом эффекте в десять раз меньшем.

Еще дороже разделаться с медведем, чью численность тоже планируется сократить. Но где взять на всё это деньги, чиновники от Рослесхоза не уточняют.

Третье предложение: ввести плату за добычу искусственно разведённых (вольерных) животных.

Вместо того, чтобы стимулировать охотпользователей, которые заняты воспроизводством копытных, содержат за свой счет питомники и выпускают зверя в природу, чиновники предлагают взимать с них дополнительный сбор.

При этом в охотничьих хозяйствах созданы 720 вольеров. В них обитает не менее 30 тыс. животных, которые будут выпущены в природную среду. И именно их государство хочет обложить дополнительными поборами. 

Где логика? Её снова нет.

Зато есть совсем тревожные тенденции. Рослесхоз в явном виде начал продвигать антибраконьерский комплекс «Алтай». Предлагается обязать охотпользователей покупать датчики движения производства ООО «Проект «Лесной мониторинг». Эти гаджеты для установки на дорогах ничем не эффективнее фотоловушек, однако в пять раз дороже.

Остается догадываться, чем же поразила учредитель и директор этой компании (аж с тремя сотрудниками) Елена Серебрякова отдельных чиновников Минприроды, что они предлагают «внедрить инновационную практику борьбы с браконьерством повсеместно».

Наконец, пресловутые НИОКРы. Их в предложениях охотничьего департамента — пруд пруди.

Разработка разного рода программ, мер, направлений, изучение тенденций и прочая муть. Которая, возможно, и нужна, но точно не является приоритетной, учитывая более очевидные проблемы отрасли.

Читайте материал "Готовьте деньги: охотникам придется платить государству за массовые виды дичи"

Говорят, что среди авторов странного плана реформ — Николай Моргунов, который ранее был уволен из Центрохотконтроля, но каким-то чудом вернулся в Минприроды (видимо, от острого дефицита специалистов).

Можно понять и Ивана Валентика. Его достали просьбы Росохотрыболовсоюза существенно увеличить лимиты на охоту для продажи членам данной организации. При этом именно союз, являясь одним из крупнейших «держателей» охотугодий, не вкладывает ни копейки в воспроизводство животных, создание подкормочной базы, биотехнологические мероприятия.

Надеемся, вы помните лозунг чиновников Минприроды времен Сергея Донского? «Нам главное решение принять, а реализовывать его будут другие: уже не мы».