Изображение Литвиновские плеса: там много уток
Изображение Литвиновские плеса: там много уток

Литвиновские плеса: там много уток

— Да вы бы сходили, господа, на Литвиновские плеса, — сказал нам Василий, сапожник и стрелок из деревни Ямоги, когда мы с Николаем Алексеевичем, безуспешно разыскивая в окрестностях Клина места для охоты получше, забрели в Ямогу и зашли отдохнуть к Василию.— А далеко отсюда? — Недалеча, версты три-четыре. Как пройдете, стало быть, чугунку, тут по речке-то не идите, а сверните правее: по осоке так и ступайте, тут версты с полторы и будут эти самыя плеса... Там уток больно много.

День был жаркий, июльский день.

Время к полдню.

Пот льет ручьем из-под козырька картуза, взмачивает блузу на груди и спине; ноги горят в длинных, тяжелых сапогах.

Насилу добрели до чугунки, насилу перевалили через высокий откос дороги и присели отдохнуть возле речки. Со мной была полугордон сука Ленка, а с Николаем Алексеевичем — белый сеттер Омар.

Собаки, всю дорогу неустанно рыскавшие возле нас, тоже устали и, высунув языки, с наслаждением растянулись на траве.

Я боялся простудить разгоряченное тело, а Николай Алексеевич сейчас же бросился купаться в речку. Омар последовал за хозяином.

Бегая по берегу, он вдруг замотал хвостом и пошел в сторону, по чему-то прихватив; шагов за семьдесят он остановился. Мой Николай Алексеевич выскочил из воды и, как был в костюме Адама, так и бросился с ружьем к Омару.

— Пиль, пиль, пиль!

Омар тронулся с места: из-под самого его носа вылетел бекас. Грянул выстрел, и птичка камешком упала на противоположной стороне речки. Умный пес переплыл воду и принес хозяину добычу. Я хохотал во все горло.

— Как, брат, ловко-то, как ловко! — говорил Николай Алексеевич, потрясая в воздухе бекасом. В одежде, может, и пропуделял бы.

Отдохнувши, мы в надежде добраться скоро до плес, отправились их разыскивать. Целый час шли мы по сырой неровной почве; ноги приходилось высоко подымать, коленки разболелись ужасно, а плес все нет.

— Должно быть, мы не туда попали, — говорю я. — Мы не полторы, а верст пять отмахали, а Василий говорил, что плеса-то близко.

Побродив еще с полчаса, мы вышли опять на луг, к речке, возле которой отдыхали.

— Вот тебе и плеса! — сказал я, с отчаянием взглянув на Николая Алексеевича.
— Найдем, найдем! — утешал он меня. — Спросим вон мужичков.

Николай Алексеевич показал на косарей, рассыпавшихся по лугу в розовых, белых и красных рубашках.

Читайте материал "За утками без собаки"

Отправились к косарям.

— Где тут, дядя, Литвиновские плеса? — обратился Николай Алексеевич к рыжему парню, старательно махавшему огромной косой и укладывавшему ею толстые ряды сочной травы.

Парень остановился, вытер косу клочком травы, вытер пот с лица подолом грязной рубахи, закурил маленькую трубочку махорки, плюнул раза два в сторону, почесал бородку и наконец посмотрел на нас.

— Вы откелева сами-то?
— Из Клина... Расскажи, пожалуйста, как пройти на плеса?

Изображение ФОТО ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА
ФОТО ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА 

Парень с наслаждением затянулся и опять сплюнул.

— Вы кто же, мещане будете али торговцы?.. Вот намедни тут приезжал тоже стрюцкий какой-то: ен тут палил много, а какая птица, мы доподлинно не знаем, так вот с долгими носами.
— Он, должно быть, не знает, что такое плеса, — шепнул я Николаю Алексеевичу.
— Послушай, дядя! Как нам пройти на Литвиновские заводи?
— Заводи? Тут заводей словно никаких нет.
— Как нет? Тут, говорят, есть большие заводи.
— Чтой-то не слыхал я, право... Не знаю, неча и врать...

К нашей компании присоединился еще мужик, почтенный старик с белой бородой и умным лицом. Он приветливо раскланялся и, опершись на косу, молча смотрел на нас.

— Вот, дядя Трахвим, — обратился к нему парень, — охотники спрашивают, где тут заводи... Я говорю, что нет. Рази где в другом месте.

Старик задумался.

— Заводей тут, господа, никаких нет.
— Да как же нет-то! Нам говорили верно, что есть. Называются Литвиновские.
— Литвинами, господа, называется вся эта местность. Вот где мы стоим — это тоже Литвины...

Простите, простите, господа, вспомнил! — сказал вдруг оживившийся старик: есть, точно, есть... Ступайте, милые мои, мимо вот этого болотца, потом будут избушки, там торф роют, а за избушками лесок, там и будут заводи... Есть, как же, есть... Небольшая только што, а есть... Как же!
Обрадованные, мы несколько раз поблагодарили старика и поспешно зашагали по его указанию.

— Спасибо старику, теперь авось найдем! — радостно произнес Николай Алексеевич. — Вот и избушки, про которые он говорил.

Николай Алексеевич показал на ряд маленьких домиков, видневшихся на лугу. За этими домиками шла площадь в несколько десятков десятин, очищенная от мелкого кустарника и предназначенная для рытья торфа.

Читайте материал "Медведя можно убить хворостиной"

Мы шли по черной, протоптанной людьми тропинке. Несколько рабочих-землекопов попалось нам навстречу.

— Что, близко Литвиновские плеса? — обратились мы к ним с вопросом.

Один из рабочих остановился и грустно, исподлобья взглянул на нас.

—Не, ня знаем. Мы няздешние. Мы ня знаем.

Вдали виднелись темные кучи сухого, сложенного пирамидами, уже готового торфа; сырые же кирпичи были разложены тесными рядами на земле, а полусухие стояли по несколько штук маленькими кучками.

Пирамиды складывали женщины. Тут были и молодые и старые, но в противоположность мужчинам все очень полные и здоровые. Бабы делали свое дело с песнями и смехом.

Изображение ФОТО ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА
ФОТО ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА 

Торф доставали из глубоких ям железными, на длинных деревянных ручках черпаками и складывали в тачки, которые по доскам катили к особо устроенному столу с формовкой в один кирпич.

Пожилой мужик с засученными по локоть рукавами и в фартуке, что не мешало ему быть с ног до головы мокрому, уминал в форму грязь и ударом ноги по железному рычагу, приделанному внизу стола, выкидывал готовый кирпич.

В некоторых ямах рабочие стояли по колена в воде, для спуска коей по торфяному болоту шли в разных направлениях глубокие канавы. На грязи в некоторых из этих канав я рассмотрел следы бекасов.

Один из рабочих сообщил нам, что в торфяную яму недавно свалилась лосиха с теленком, и при этом мать кое-как выпрыгнула, а теленок не мог последовать за ней и его взяли из глубокой ямы живым.

— Куда же его девали?
— А хозяин наш, купец Кошаев, его в Питер отвез.

Побродивши по торфянику и посмотревши на работы, мы отправились дальше отыскивать заветные плеса. Миновав торфяник, пошли лесом. Это был необыкновенный лес. Такого глухого места, такой крепи я и не воображал встретить в Клинском уезде.

Лес рос также на бесконечном торфяном болоте с высочайшими кочками и глубокими вязкими канавами между ними. Если, завязив ногу или неосторожно свалившись с кочки, вы схватитесь за деревцо, то оно под усилием ваших рук начнет валиться на вас, приподнимая корнями огромную площадь трясины, так что вы с ужасом выпустите из рук схваченную ветку.

Читайте материал "Основы успешной охоты на уток с подхода"

На некоторых кочках я видел змей-медянок. Часто попадавшиеся перья из хвоста и крыльев тетеревов-косачей показывали, что птицы эти проводили здесь время линьки.

Если бы не мучительная ходьба, усталость и жара, мы бы более обратили внимание на окружающую нас хотя и не особенно привлекательную, но какую-то дикую природу; но нам было не до того: только бы выбраться отсюда, только бы добраться до плес! С шумом поднялся испуганный тетеревенок и скрылся в чаще.

Мы даже не стали отыскивать выводок, а неуклонно держались одного избранного направления, боясь заблудиться. Места пошли более открытые. По временам взрывались бекасы, и некоторые из них попали в наши ягдташи.

Долгоносики были все молодые и худые. С одной лужицы, далеко от нас, поднялся кряковой селезень. Наконец мы вышли из болота на твердую почву, и пред взором нашим неожиданно предстали телеграфные столбы железной дороги. В изнеможении мы опустились на землю.

— Вот тебе и Литвиновские плеса!
— Чтоб его взял, этого Ваську проклятого!

Мы злились и ругались.

Когда измученные, голодные, с добычей, состоявшей из трех тощих бекасов, мы вернулись к Василью и стали бранить его за напрасную гоньбу нас на какие-то мифические плеса, тот клялся, что плеса действительно существуют.

— Да где же они? Мы ходили, ходили...
— А вы изволили пройти лесок, что за торфяным заводом?
— Не лесок, а мы что-то невообразимое прошли и вышли на довольно чистое место с маленькими лужицами шага в два ширины...
 — Вот они самые плеса-то и есть...

Что еще почитать