Причиной такого положения была осведомленность аналитических и руководящих структур управления российской охотой о слабостях методики ЗМУ в отношении птиц, для которых удавалось получать относительно реальные оценки численности только по всей России в целом или ее крупных частей. Показатели численности, определяемые по этой методике для конкретных охотничьих хозяйств, оказывались крайне приблизительными. На грани допустимой точности находились и оценки численности по отдельным регионам: областям, республикам, краям и т. д. Дополнительные сомнения вызывали результаты учетов в связи с нарушениями методики и даже фальсификациями. Очевидно, что любые практические решения, принятые на основании такой информации, оказывались весьма сомнительными.
Недавнее обновление верхнего звена в системе управления российской охотой, включая руководство ее аналитической структурой (Центрохотконтроль), снизило компетентность управленческого аппарата. При этом потребность в четких и непротиворечивых решениях резко увеличилась в связи с принятием нового закона об охоте (№
Следовательно, представления о численности, полученные по результатам ЗМУ, стали восприниматься нашими чиновниками как вполне достаточные для практических решений в сфере управления ресурсами зимующих в России охотничьих птиц. Насколько обоснован такой взгляд?
Численность — величина вероятностная: даже если точно известно, что особь обитает на данном участке, то, пересекая его учетным маршрутом, вы ее можете увидеть, а можете и не увидеть. Такие случайности и приходится учитывать при обработке результатов учета. Неудивительно поэтому, что для оценок численности обычно рассчитываются значения возможных ошибок. Зачем? О чем говорят эти ошибки? О многом, в частности они помогают установить норму изъятии, не больше той, что допускает биология животных, т. к. планируемая доля изъятия жестко связана с ошибкой численности: ошибка непременно должна быть меньше. То есть если к добыче планируется 20% от поголовья, его численность должна быть определена с ошибкой в 19% и меньше.
Авторы приказа, устанавливая нормативы добычи глухаря и тетерева в 3–10% от численности, предписывают считать, что ресурсы этих птиц по конкретным охотхозяйствам России определяются с еще меньшей ошибкой. Как бы им помягче возразить? Существует, к примеру, теория эксплуатации популяции в состоянии депрессии. Так вот, норматив добычи в 3% — это оттуда, из нее или из таких же теорий. Но вернемся «на землю». Проведенная мной обработка материалов ЗМУ за 2007 г. по административным районам Московской области показала, что по ним ошибка численности тетерева варьирует в пределах 26–100% и в среднем составляет ± 65%, т. е. примерно в 6–20 раз больше, чем устанавливаемые нормы добычи этих птиц. Может быть, 2007 г. для Подмосковья нетипичный? Или область «не та»? С такими вопросами надо обращаться к авторам приказа: именно они должны были это выяснить, устанавливая такие квоты. Тем не менее я изучил материалы из Московской области и за 2005 г., затем случайным образом «выдергивал» отдельные районы из других областей за разные годы. Да, различия есть, но в большинстве случаев ошибки численности тетерева ложатся в интервал 40–90%.
К чему может привести такая диспропорция межу ошибкой численности и нормативом изъятия? Посчитаем. При численности в 100 особей, определенной с ошибкой в 65%, реальное количество птиц может с равной вероятностью находиться в любой точке широкого интервала: от 35 до 165 экземпляров. И если реальная численность окажется в его нижней точке (35 экземпляров), то реализация
Для корректного применения нормативов добычи необходимо либо снижать ошибки численности, либо увеличивать установленные приказом квоты (3–10%). Не будем трогать квоты. А как снизить ошибку? Ответ единственный — увеличить выборку, т. е. длину маршрутов. И до каких значений? В среднем до 8–15 тысяч км/охотхозяйство. Тогда ошибки упадут примерно до 10%. Это по тетереву. Глухаря во многих регионах меньше, выборки должны быть еще больше. Оставим вопрос о реальности таких работ, обратим внимание на их целесообразность: столь активное движение учетчиков по угодьям способно разогнать почти любую живность. Следовательно, корректная реализация указанных в приказе квот (3–10%) по отдельным хозяйствам и невозможна, и крайне нежелательна.
Вероятностная природа показателей численности предъявляет требования и к процедуре их сравнения: необходимо оценивать достоверность этих различий. Однако методики сравнения показателей численности охотничьих птиц в российском охотоведении почти не разработаны. Мне пришлось решать и эту проблему. И только решив ее, мне удалось установить, что в Подмосковье любые межгодовые различия показателей численности глухаря за последние шесть лет оказываются недостоверными. Из этого не следует, что их нет. Возможно, и есть, но по имеющимся материалам ЗМУ выяснить это невозможно. Еще интереснее результаты по тетереву. Двукратное снижение его численности за 2008–2010 гг. оказывается статистически достоверным, но возникает оно
Вот какие данные мы получаем с помощью ЗМУ. Поэтому передача широчайших полномочий охотхозяйствам в вопросах открытия охоты и определения квот совершенно неоправданна. Весь их управленческий горизонт — это пространство в 10 км2, обычно меньше. Да, даже для уровня областей и республик методика ЗМУ дает лишь самые общие представления о величине ресурсов. Но все же на региональном уровне возможность адекватных управленческих решений несоизмеримо выше, чем на уровне отдельных хозяйств. Поэтому полномочия принятия таких решений следовало бы передавать на более высокий, надрегиональный уровень. Во всяком случае этого требует логика, т. к. ошибки численности птиц, рассчитанные по данным ЗМУ, снижаются по мере уменьшения масштаба: от крупного (охотхозяйство) к мелкому (Россия в целом). Нам же предписывают прямо противоположное: игнорируя «разведку и командование», каждому действовать по той обстановке, что видна из его индивидуального «окопчика». Истребительный тип такой охоты очевиден. Однако чего только не придумаешь, чтобы соблюсти при этом видимость законности!
Любопытно было бы взглянуть на обсуждение авторами приказа их инноваций в управлении ресурсами лося или тетерева на уровне «отдельного угодья» с их же западными коллегами. Скорее всего, коллеги промолчат — образованные господа, им подобный тип менеджмента вообразить трудно, да и воспитанные. Но потом, вникнув, улыбнутся и пальцем у виска все же покрутят. Авторам приказа не приходилось за родину краснеть? Похоже, им невдомек, что такими творениями они выставляют свою страну сборищем глупцов. Ведь везде в мире в министерства отбирают лучших, наиболее образованных лиц.
Комментарии (0)