Собака манная

«Никогда столько не лгут, как во время войны, после охоты и до выборов»

Многие люди так и думают. Они и не подразумевают, какие удивительные случаи происходят порой на охоте. Просто из города всего этого не видно. А раз не знают, значит, и не верят нам – честным охотникам. Зря! Вот вы, к примеру, послушайте...

Работал я лет десять назад дежурным электромехаником на радиорелейной станции, которую повсеместно в народе именуют  телевышкой. Стоят такие здоровые сооружения, обвешанные круглыми и параболическими антеннами по всей России километрах в пятидесяти друг от друга, – видели все, конечно. Дежурили мы по двое суток поодиночке. Жила у нас веселая рыжая собачонка Дуська – помесь шотландской овчарки и кого-то еще. Была она смышленой и общительной, но службу свою несла исправно – стоило появиться вблизи человеку или притормозить машине, все окрестности тут же оглашались звонким задорным лаем. Тут уже  волей-неволей выйдешь из помещения с обстановкой ознакомиться.  

Однако – весна. Охота весенняя, десять дней всего. А от станции лес метрах в пятистах. Ну и как тут усидеть? Вот и стал я по вечерам отпрашиваться, якобы за водой съездить. Вечером выгнал машину за ворота, а Дуська тут же крутится.  

– Ну-ка, место! Пошла домой! – А она уши прижимает, хвостом крутит, и ни в какую. Зачем мне на вальдшнепиной тяге ярко-рыжая собака? Вернулся, надел ошейник и привязал ее к будке. Что тут началось! Я думаю, отчаянные вопли и причитания нашей собачонки были слышны на соседней станции.  

– Ничего – поорет и перестанет, – подумал я и тронулся в недалекий путь.  

Не успев отъехать и сотни метров, я заметил, как мимо промелькнула рыжая молния, и пушистый хвост замаячил прямо перед капотом.  

– Вот зараза! Ошейник сняла! Не возвращаться же обратно – время-то идет.  

Прячу машину за ближайшими деревьями и спешу к полянке заветной. С одной стороны к поляне болото лесное примыкает. Летом оно пересыхает практически, а сейчас даже кусты прибрежные залиты. А весной, сами знаете, где вода, там и утки. Вот и теперь чирят стайка в дальние кусты спряталась и пара широконосок поднялась. Ну да утки меня сегодня мало интересуют – пару вальдшнепов бы взять – вот дело было бы. Ладно, не пару – одного. Да пусть и не взять – увидеть.

Или уж услышать, и то здорово! От болота метрах в тридцати сосенка в мой рост. Вот за ней и спрячемся. А Дуська тем временем утками заинтересовалась. Предки любой собаки когда-то охотниками были – вот и наша. Уж казалось бы, и кормим от души, и ни на какую охотничью породу ни одной шерстинкой не тянет, а вот пойди же ты!

К берегу подбежала, хвостом молотит, принюхивается, чуть ли стойку не делает. А тем временем пара широконосок возвращается. Дали круг, как  положено, и вдруг садятся прямо к моему берегу. Меня им за густой сосенкой не видно, а вот собака рыжая на самом виду! Дуська от такой наглости аж подпрыгнула, в воду бросилась – добычу ловить. Не тут-то было, разумеется, утки быстрее собаки плавают, но Дуська-то об этом не знает!

 Я уверен, что она вообще утку первый раз в жизни видит, но охотничий инстинкт проснулся в ней не на шутку. Погонялась она за ними и на берег вылезла. Отряхнуться не успела, а широконоски опять к нашему берегу. Да как! Крыльями по воде хлопают, шеи в собачью сторону вытягивают – ну, расклюют сейчас! Сучонка моя опять в воду – они в разные стороны, но метрах в трех от носа собачьего. Она на сушу, а тут вообще чудеса: из кустов стая чирят поднимается – и тоже к нашему берегу.  

Я стою с раскрытым ртом – в жизни такого не видывал! Собралось от меня на верный выстрел уток разных штук тридцать. Стрелять я их не собирался – по стаям вообще стрелять неприлично, а уж весной-то и вовсе грех. Весной с уткой манной, подсадкой то бишь, на селезней охотиться положено.  

– Так у меня Дуська вместо утки манной работает, – мыслишки появились, – нет, вот если бы селезень кряковый – дело другое, а так – несерьезно по мелочи всякой палить. Да и вообще – меня вальдшнеп больше волнует.  

Это я думаю так, а сам за представлением во все глаза смотрю. Собака моя обезумела совсем, утки дразнят ее явно, но и она себя ведет интересно – то в воду кинется, то на берег выскочит, на спину упадет и лапами в воздухе молотит! Как она трюки свои начинает выделывать, утки чуть ли не на берег вокруг нее выскакивают. Тут уж я и призадумался, а может, это она их дразнит? А потом совсем как в сказке (заказывали – получите!) – селезень кряковый расписной весь под наш берег планирует и к собаке плывет.  

Тут уж и я не выдержал, чего уж там, охота открыта, путевка в кармане, а селезень – вот он! Подождал, пока он чуть в сторону отплывет от остальной публики, да и шарахнул «шестерочкой». Утки, понятно, врассыпную, а крякаш голову зеленую в воду уронил и лапками оранжевыми сучит.  

Вот это дело! Однако, как же я доставать-то его буду? Болото ведь, я знаю, глубокое?  

А Дуська уже в воде, цап его – и к берегу рулит! Ну, я больше ее задатки охотничьи испытывать не стал – к воде двинулся.  

– Дай, Дуська, дай! Ай, молодец! Отдала ведь!  

Прямо сеттер ирландский! Скачет вокруг меня, радуется. И то верно – ловко сработали!  

Кто бы эту историю мне рассказал – в жизни бы не поверил.  

Кстати сказать, через некоторое время чирят она опять подманила. Широконоски, правда, поумнее оказались. Только я их все равно трогать больше не стал – вальдшнепом занялся. И ведь взял парочку. Это я рассказываю долго, а вся охота за час закончилась.  

А вы говорите!..