Бабье лето в Карелии

Каждый год в конце лета — начале осени в течение уже не одного десятка лет ездим в Карелию. Отдохнуть дикарями от шумного, суетливого мегаполиса, надышаться экологически чистым воздухом, насладиться осенними красками Русского Cевера и, конечно, поохотиться, порыбачить, насолить и насушить грибов, собрать клюквы или брусники. В общем, трудовые такие отпускные будни.

Иногда «экипажа» бывает в полном семейном составе, а иногда только сам «костяк». А «костяк» — это мы с Николавной и на двоих три собаки. Метис овчарки — восьмилетний Рэкс и две лайки: карело-финская — Армас и западносибирская — Чара, трех лет от роду.

В этом году по не зависящим от нас причинам отправиться в любимые лесные места нам удалось только в начале сентября. И на этот раз наш экипаж состоял как раз из «костяка».
Забив кучей барахла «железного коня» марки Lada largus по прозвищу Ларек, дождливым субботним утром мы отправились по новому маршруту в старые места. Говорят, уезжать в дождь — это хорошая примета. Я же сидела за баранкой и тихо злилась на погоду. Новый маршрут через Углич, Рыбинск, Череповец длиннее обычного по Ленинградке был выбран с целью не соваться на МКАД, ехать по менее загруженным, но и менее качественным дорогам, а также посмотреть страну «с этой стороны». В итоге мы медленно ползем по Ярославке, местность вся мокрая и в тумане невидимая. Однако стоило выбраться за пределы Московской области — ярко засветило солнце.

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ОТДЫХА

В полюбившиеся карельские места, на озеро, где стоим лагерем уже столько лет, попадаем на следующий день к трем часам. Карелия встречает нас золотой осенью и теплом в пятнадцать градусов. И вот настает то, чего так ждешь весь долгий рабочий год. Первое утро в Карелии, и впереди еще череда из десяти таких дней. Настроение — не передать словами.

Радует повзрослевшая карелка. Рыжий охотник наконец-то следит за нашими перемещениями и, хотя уходит в далекий поиск, все равно догоняет по следам.

Итак, начинаем осматривать «наши угодья». Что тут изменилось за год? Какая дичь и в каком количестве? Интересно все. Первый выводок глухарей мы подшумели, а собаки бессовестно разогнали. Армас стал активно работать по белке. Любитель погонять ее в Подмосковье, просто одурел от ее изобилия. Но белка как добыча нас интересовала мало. Не сезон еще. Нет белки в нашей «путевке». Да разве ему объяснить? И вот, когда в очередной раз я уговаривала его перестать лаять на пушистого зверька и продолжить движение, над головой Николавны, в 50 метрах от нашего перебреха, уселся он, черный красавец глухарь. «Надо мной глухарь», — негромко известила нас Николавна. «Чего?» — оставив дебаты с Армасом, переспросила я. Глухарь посмотрел на Николавну, затем свысока и издалека на меня и полетел своей дорогой. «И чего ты, Натаха, без ружья всегда?» — только и оставалось мне констатировать.

Следующий наш маршрут был намечен через болото на вырубку. Собаки ошалело носились по болоту, разгоняя все, что попадалось им под нос. Нам оставалось только любоваться красивыми пейзажами. И вот, пока собаки в очередной раз куда-то умотали, мне удалось добыть рябца. Странное лето в Карелии в этот год. Середина сентября, а на походном градуснике +19, рябчиные выводки не распались. Глухариные тоже. Клюква незрелая.
На обратном пути Чара подняла в том же месте того самого глухаря прямо на меня. Стреляла я, от неожиданности, прямо от бедра. Глухарь, в буквальном смысле летевший на меня, «затормозил» в воздухе. Я пожалела, что у меня в руках было ружье, а не видеокамера. Все равно промазала, а увидеть, как птица на лету застывает на месте и меняет курс полета, достойное зрелище.

Водяной оказался более щедрым, нежели лесовик, и первым уловом стало полведра окуней.

На следующее утро наловили еще полведра. Часть завялили, часть пустили на уху. Но все равно рыбы много осталось. Решили отвезти рыбу в деревню, что в 15 километрах от места стоянки. Там живут наши друзья, ставшие за столько лет практически родными людьми.

ШИШ ДОБУДЕШЬ

Постепенно наш распорядок дня вошел в размеренный режим стандартного карельского отдыха. С утра мы с Армасом бегали по горкам, высвистывая рябцов и облаивая белок. Армас у нас просто спец по белке. Никак не удавалось добиться такой же работы по птице. Одного глухаря Армас практически «усадил» на дерево, только сам не понял, на какое. Брехал до моего подхода. А глухарь, сидевший ниже, тем временем «обматерил» меня на своем птичьем языке и, ломая ветки, унесся от греха подальше. Карелку нашу, за непоседливое поведение дома, зовут Шиша. «Ну что, Шиш, добудем глухаря?» — спрашивала я рыжика перед выходом на маршрут. «Да, да, — смеялась сзади Николавна, — именно так: шиш добудешь этого глухаря».

БОЛОТНОЕ РАЗОЧАРОВАНИЕ

После выходных в надежде, что все рыболовы выходного дня укатили в город, мы наметили маршрут болотистым берегом, в обход соседнего озера. Место это, из-за деятельности бобров, сильно топкое, в этом году оказалось относительно сухим. Зато там течет ручеек с марциальной, богатой железом водой. Пьешь ее прямо из ручья и чувствуешь прилив сил. А что там бобры натворили! Сколько леса погубили! Лайки обнаружили на берегу хатку, влезли обе, но, к счастью, никто не пострадал. В том числе и бобр. А посреди самых непролазных дебрей рос гриб той самой формы, названием которой мы обзываем это место и этот маршрут. Ну вы поняли… Так сказать, герб задней части озера. И вот тут-то нас постигло окончательное разочарование. Неделю назад здесь плавали стаи уток, а сейчас на все озеро один нырок. Куда эвакуировалась после выходных утка: то ли в деревню, на озеро, где не стреляют, то ли и впрямь, как в песне, «привычно двинула на юг», было непонятно.

И ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ШИШ ДОБУДЕШЬ

У меня же все продолжались «свидания» с глухарем. На болоте зачерпнула сапогом воды. Села на пень, чтобы вылить воду из сапога. Ружье рядом положила. И в это время Рэкс внимательно смотрит на дерево, лает, и оттуда страгивается глухарь. И летит себе над нами. Хотелось запульнуть в него сапогом от досады!

Решаю сменить тактику и, приметив место, куда прилетают на дневку глухари, ставлю там импровизированный шалашик из маскировочной сетки.

На следущее утро до рассвета залезаю в засидку. Сижу, наблюдаю начало наступающего дня. Постепенно с каждой минутой становится светлее, лес оживает. Начинается птичий перезвон. Стая синичек села прямо в метре на ветку. Достаю фотоаппарат, синицы сматываются, а затвор щелкает в тишине, как выстрел. Сзади слышится чье-то сопение. Но ведь собаки в лагере?! Кто-то невидимый, но явно не птичьего роду, обходил меня сзади. Вдыхаю свежий утренний воздух и понимаю, что какой-то он несвежий. Ну конечно, край моей «засидки» чем-то воняет. Видать, кобелек прибегал и пометил еще с вечера. Вот и пришел какой-то зверек понюхать, кто ж тут сидит и пахнет на весь лес. Сидеть и вонять в засидке мне как-то расхотелось, вся романтика пропала.

Продолжаем практиковать ходовую охоту. И вот в новом маршруте Рэкс причуивает глухаря, взлаивает, глухарь срывается в чащу, я стреляю вслед. На выстрел приносится Армас с белкой в зубах. Видимо, поняв, что белок я добывать не буду, заловил ее сам. И не съел втихоря, а принес мне.

РАССТАЕМСЯ, ДРУЗЬЯ

К концу нашего отпуска как-то незаметно само собой насолилось ведро грибов. Глухарь еще несколько раз махал мне черным крылом, а в последний день накануне отъезда и вовсе уселся на сосну буквально над нашими головами. В тот момент мы обедали в лагере, довольно громко общались у костра. Не иначе как проделки старого охотника Сергея Иваныча, покинувшего три года назад наш мир и явно наблюдавшего за нами откуда-то сверху. Наверное, решил пошутить оттуда над «сумасшедшими москвичками» — так он нас ласково всегда называл.

В день отъезда погода засентябрила, но дала собраться посуху.

И хотя весь следующий день пришлось рулить до самого вечера, отпуск получился удачным и оставил приятное послевкусие. Хочется вновь и вновь перебирать в памяти моменты жизни в лесу или снова и снова пересматривать фотоснимки.