Вновь нарисовались отряды боевых экстрасенсов, астрологов, нумерологов и прочих активных мозгокрутов. Причина их массового распространения понятна: общество напряжено, ожидает всего нехорошего, и, естественно, тут же появляется эта хитрая и жадная до наших карманов банда. Да оно и ладно до карманов, но некоторым из них обязательно надо и мозги наши свернуть на бок.
Ну а что мы? И мы не хуже прочих. Нам тоже есть что поведать людям, только цели и задачи у нас другие, прямопротивоположные. Как всякий (Господи, прости!) т.н. интеллигент, я пытаюсь говорить о других, но начну прежде всего рассказывать о себе любимом.
За 67 лет моих путешествий по нашим уральским лесам и рекам я никогда не видел ничего из перечня того, что в таком изобилии поставляет нам голливудская фабрика снов. Не видел я страшных ящеров, жутких богомолов и прочей саблезубой дребедени. Сотни часов разговоров у костров и за выпивкой с такими же лесными бродягами, как я, тоже не просветили меня по данному вопросу.
Это были люди очень не городские, не раз бывавшие в серьезных передрягах (иногда смертельных), и, если бы с ними произошло что-нибудь из ряда вон, они бы мне рассказали, но не было в их рассказах ничего необычного. Так что, друзья мои, при походе в лес советую оставить дома свои детские страхи. И знайте, что в лесу вас ничего необычного не ждет, ну разве что мохнатый медведь, беспокойный кабан или лось.
Так что же такое получается? В лесу и на реке все тихо и безмятежно? А вот уж нет! Конечно, всякой чертовщины хватает, только ведет она себя тихо и не сразу бросается в глаза. Надо очень хорошо изучить жизнь леса и реки, чтобы увидеть и правильно оценить что-нибудь по-настоящему необычное, что-нибудь из ряда вон выходящее. И совсем нелишне будет при таких происшествиях включить мозги и хорошенько все продумать. Итак, начнем!
На заре туманной юности, будучи студентом первого курса института, сидел я на берегу глухого лесного омута. Ловил налима на донки. Время года — начало октября, время суток — где-то около двадцати одного часа. Раздался звон колокольчика (обращаю на это внимание), и я побежал к донке, подсек и вывел добычу, но вместо налима на крючке сидела приличная серая кепка. Ну кепка и кепка, чего не бывает на рыбалке! Поймал еще двух-трех налимчиков, и снова услышал звон колокольчика, подсек и вытащил добычу в виде новой фетровой шляпы. Тут уж, несмотря на юношеский атеизм, я серьезно задумался. Представьте себе чернильную октябрьскую ночь, одиночество, темный омут и этот странный ассортимент головных уборов.
И вот сижу я себе в позе роденовского мыслителя у маленького костерка и вижу, как на мой рюкзак неспешно забирается серо-рыжая полевка, садится на задние лапки и пристально смотрит на меня своими глазами-бусинками. А это уже был явный перебор, и я позорно быстро покинул место моего ужения.
Лет через сорок после этой памятной рыбалки со мной произошли два интересных случая, тоже связанных с нашей рекой, причем оба укладывались в очень простую схему. По жизненным обстоятельствам мне пришлось с помощью моей кавказули Куси выручать людей из смертельно опасных ситуаций. И в первый раз уже через час, а во второй через два года, я был вознагражден за это фантастическими, небывалыми уловами. Описывать все обстоятельства не буду, чтобы не расширять плечи моего повествования.
В середине девяностых затеял я строительство лесного хутора, сейчас не буду останавливаться на всей этой чудовищной (почти смертельной) работе и на той тяжкой заботе, которая на меня тогда свалилась. Замечу кстати, что никогда не боялся леса и реки, спокойно хожу по ночной тайге и сплю без снов на берегу самого глухого речного омута (правда, вооруженный и в компании одной-двух лаек). Так вот уже с первых дней своего лесного проживания я отметил странное явление по пути моего передвижения к дому. В районе моста через небольшую лесную речку, по ходу насыпи бывшей УЖД я вдруг почувствовал, что кто-то уставился в мою лопатку — пристально и тяжело. А было мне тогда 43 года, и я прошел перед этим тысячи и тысячи километров лесных и речных дорог, и никогда не ощущал ничего подобного!
В последующем сотни раз проходя это место, я всегда чувствовал спиной чей-то тяжелый взгляд. Годика через три рассказал дочкам про это странное явление, и оно тут же исчезло из моей жизни года на полтора. Для себя я сделал вывод, что обо всех этих вещах надо помалкивать.
Лет через пять-шесть, снова проходя через это интересное место, я увидел огромного серо-пепельного пса (типа лайки), бегущего ко мне навстречу. Дело было глубокой осенью, уже смеркалось. Я по-дружески обратился к псине (в лесу мне все друзья), он быстро глянул на меня из-под широкого лба, и мне сразу стало понятно, что это совсем не собака. На меня смотрели сотни и тысячи собачьих глаз, но эти глаза не имели ничего общего с глазами наших четвероногих друзей. Кто это был? Бог весть, я так и не понял.
Снова отсчитаем лет десять от начала моей лесной жизни, чтобы вспомнить, как в начале апреля на свежевыпавшей пороше в районе этого странного места я увидел необычные отпечатки. Были они идеально круглые, с точкой в центре, два из них пересекались. Ну помните советские лыжные палки? Так вот они оставляли на снегу подобный след. Все это было отпечатано на идеально чистой поверхности, ни звериных, ни птичьих следов, ни разводов крыльев. Впечатление посадки и взлета чего-то неведомого, непонятного.
К 2019 году я уже собирался заканчивать свое лесное проживание В яркий и очень морозный мартовский день я крепко протопил свой уютный лесной домок. Вечером решил перед сном проветрить помещение, приоткрыл фрамугу и невольно залюбовался. За окном разливалась роскошная мартовская ночь, вовсю сияло почти полное «волчье» солнце, заливая окрест сияющим серебряным светом. Я улегся, начал читать. Тихо поскрипывала керосиновая лампа. Вдруг ближе к полуночи я услышал нежное женское пение, и звучало оно, понятно, над тем «проклятым» местом.
По тембру это было мягкое сопрано, голос пел «А-а-а-а», нарастал, прекращался, и снова пел, плача. Натянуть штаны, куртку, прыгнуть в валенки мне, конечно, не составляло труда, но что-то не хотелось идти туда. Да, крестик на мне, весь дом в крестах и иконах, но идти не хотелось и все. Ангел пел над мертвой ледяной равниной около часа, а потом умолк. Конечно, я спросил себя, что это все значит? И 2019 год ответил мне на эти вопросы по-полной. В августе на 94-м году жизни умерла моя мама, в здравом уме и твердой памяти, при своем очень непростом характере, характерном для заводских уралок. На страну обрушился ковид, и (уж совсем совестно упоминать про это) умерла моя кавказуля Куся. Справочка для любопытных: к 2019 году я уже лет пять как не употреблял никаких напитков, а всякие вещества тем более не мое.
Заканчивая рассказ о всякой лесной чертовщине, хочу отметить, что все это происходило со мной крайне редко, один раз в пять-шесть лет, и никогда не сопровождалось какими-то кошмарными ужасами.
И последнее, по-настоящему важное. Давно заметил, что если ты рассказал кому-либо о ловчем рыбацком, об удачном охотничьем или грибном месте, то прощайся с ним минимум на два-три года, а то и насовсем — оно опустеет! И связано это совсем не с тем, что кто-то бросится его облавливать или обирать. Просто не любят духи леса болтливых!
Комментарии (0)