Весна выдалась затяжной и дождливой. Постоянные холода замедлили развитие зелени. Почва раскисла, посевные задерживаются, ни одна техника  не заедет на поле.

В рыбьем племени холода тоже сбили ритм жизни. Щука тяжелее и дольше переносит посленерестовую депрессию. Окунь и бель в недоумении. По плану вроде пора икромета, а вода не прогрелась до нужной температуры.

Со спиннингом объездил все водоемы, какие только мог, но не добился желаемого результата. Ничего не оставалось, как ловить травянок на карьере  и карасей на теплых водах ГРЭС.

В один из дней в природе почувствовалось какое-то оживление. Не сказать, что потеплело, но как-то по-другому запели птицы и даже комары вылезли попить крови.

Однако субботнее утро не предвещало ничего хорошего. Пасмурное небо со свинцовой пеленой низко нависло над головой. Казалось, подними руку и дотронешься до мрачного шатра, откуда тут же хлынет водный поток. Кроны деревьев колыхались от ветра, а мотоцикл отказывался везти нас на озеро, все время захлебывался и глох. После пары километров черепашьего галопа «ИЖ» прочихался и помчались как надо. По мху, утопая выше колена в черное месиво тропинки, с тяжелыми рюкзаками, загруженными лодками и снастями, мы лезли как лоси, обгоняя друг друга.

Уже весна на исходе, а озеро предстало перед нами пустынным. Чистая гладь, без лопухов кубышки, без молодых побегов хвоща, а может, и без рыбы.

Долго не могли поймать и поверили в это «без». И тут Николай, оглашая округу громким криком, поднявшим с болота семью гаршнепов и вспугнувшим двух огарей, сообщил об успехе. Щучка, около килограмма, проснулась, когда блесна после долгого купания собиралась выйти на свежий воздух. У меня дела шли хуже, и когда Николай подтаскивал уже вторую щуку весом больше чем первая, я уговорил трехсот граммового шнурка. Хотелось отпустить малыша, чтобы не пачкать садок, но блесна глубоко засела в пасти.

Обидевшись на прибрежную зону и на всего хищника, живущего в озере, отправился на середину водоема в поисках излюбленной ямы. Она и в этот раз оправдала мои надежды. Когда три полуторакилограммовые, темные как головешки, хищницы оказались в садке, сказал себе – хватит, пора заняться окунем.

Из чехла был извлечен новый, купленный зимой легкий спиннинг с весом забрасываемых приманок 2–10 граммов. Опробовал я его еще зимой на теплой воде, где мини-джиг хватали неплохие окуни. Чувствительный кончик передавал каждую осторожную поклевку, каждый задев за дно или за спинки уклеек, стоящих на теплом течении.

Изящный взмах и красный трехсантиметровый твистерок с груз-головкой два грамма, вытягивая леску шестнадцать сотых миллиметра, взвился в воздухе, плюхнулся невдалеке от лодки и исчез в темной воде. Глубинный окунь не устоял и схватил сразу, согнув спиннинг в дугу. «Катаночка» запела. Вспышка адреналина потоком хлынула в кровь. А окунь, походив возле лодки, изъявил желание выйти на поверхность. Красный червячок снова взмыл в воздух. На полдороге до лодки маленький двойничок досадно остановился. Я уже хотел плыть на помощь, но как  это и бывает, коряга пошла в сторону, запищал фрикцион... Фрикцион стравил полсотни метров, только тогда хищник повернул в сторону лодки.

Дойдя до лодки и не показавшись на поверхности, рыба смотала в другую сторону полсотни метров. После получасовой борьбы рыба всплыла. Щука, помучив меня еще минут пятнадцать, сдалась и была доставлена в лодку. Маленький двойничок пробил край челюсти снаружи пасти. Подумал: «А двойничков нужно подкупить, очень уж зацепистые».

Сергей НОВИКОВ, Смоленская обл.

Что еще почитать