С интересом ждал реакции Охотдепартамента Минсельхоза на открытое письмо В.Жибаровского «Я к вам пишу, чего же боле?» («РОГ» №29, 2003). Проблемы, им поднятые, в полном объеме касаются и меня, охотника с 55-летним стажем и владельца английского спрингер-спаниеля. Дождался. «Негативные моменты будут устранены», – пообещал сам А.Саурин («РОГ» №41, 2003). Он разъяснил: «Законодательно определено, что летне-осенняя охота на пернатую дичь с легавыми и спаниелями, имеющими справку или свидетельство о происхождении, может разрешаться на 2 недели раньше указанного срока начальниками региональных охотуправлений. Следовательно, она может и не открываться». Думаю, Вадим Жибаровский как охотник с пятидесятилетним стажем, член Союза журналистов «удовлетворен сполна», и у него не осталось и тени сомнения, что «...моменты будут устранены». После такого ответа и другим писать будет неповадно. А ведь Охотдепартамент уверял, что будет пока руководствоваться «Типовыми правилами охоты в РСФСР» 1988 г. в части их не противоречащих современному законодательству. В «Правилах», как мне помнится, это положение трактуется немного по-другому. Заботясь о владельцах легавых и спаниелей, чиновники присвоили себе право: «Следовательно, она может и не открываться». А какой «дар» преподнесли чиновники охотникам, определив срок охоты на пернатых по 31 октября! (Располагаю сведениями по Московской и Тверской областям.) Ноябрь на исходе, а пролет водоплавающих все идет. Мособлохотуправление «одарило» охотников, продлив сезон охоты на водоплавающих до 30 ноября, что, кстати, в «Правилах» 1988 г. и определялось. А по поводу ответственности за убытки, понесенные охотхозяйствами от сокращения срока охоты, молчок.
У меня такое предложение А.Саурину: «А почему бы российским охотникам не жить по «Охотничьему закону» царского правительства 1892 г.?» Как пишут исследователи, ученые, он был толково написан. Какая разница, все равно живем по правилам несуществующего государства.
Не могу не поблагодарить за заботу о рядовом охотнике и заместителя руководителя Охотдепартамента А.Тихонова, высказанную им в статье «Нужно ли закреплять угодья?» («РОГ» №5, 2003). Я познакомился с А.Тихоновым еще в советские времена, прочитав его статью «Право на охоту» в журнале «Охота и охотничье хозяйство» №4 за 1989 г. Он тогда правил должность заместителя начальника Управления охотничьего хозяйства и воспроизводства охотничьих ресурсов Главохоты РСФСР. Надеюсь, читателям «Российской Охотничьей Газеты» будет интересно познакомиться с мыслями А.Тихонова, одолевавшими его пятнадцать лет тому назад, и сравнить их с сегодняшними, озвученными в статье «Нужно ли закреплять угодья?».
В статье «Право на охоту» он пишет, что «В РСФСР за обществами охотников закреплено 214 млн га охотничьих угодий, или 13,5% от общей площади. Большая часть угодий (около 60%) закреплена за промысловыми охотничьими хозяйствами (госпромхозы Главохоты...) и других хозяйствующих предприятий». Тут, как говорится, комментарии излишни – у кого был главный кусок.
Далее А.Тихонов еще больше обеспокоился о правах охотника: «Предоставление права охоты через общественные организации не должно осуществляться также по той причине, что администрация обществ взимает за это членские взносы, то есть материально заинтересована в увеличении числа членов общества». Теплеет на душе, когда читаешь: «Получение права охоты у общественных организаций ставит охотника в полную зависимость от их администрации, что противоречит статье 51 Конституции СССР».
Слезу умиления высекает пассаж: «Получение права на охоту через обязательное членство в обществах охотников предусматривает полное отсутствие демократии в этих организациях...» И самый убедительный аргумент в защиту бесправного охотника: «Для упорядочения вопросов предоставления гражданам права на охоту, по мнению автора, целесообразно установить единый охотничий билет, выдаваемый гражданам государственными органами управления охотничьим хозяйством...» Как мне думается, некорректно обвинять общества охотников в присвоении ими полномочий лишать граждан права на охоту. Общества охотников исключали из своих рядов нарушителей охотничьего законодательства и уставных требований. Исключенные, долго не мучаясь угрызениями совести, скрывая свое исключение, шли в другие общества и становились их членами. Так что посыл о лишении гражданина права на охоту считаю ложным.
Статья г-на Тихонова сопровождалась мнением редакции: «Вместо широкого обсуждения ведомства часто пытаются протащить свои предложения тихой сапой, поставив общественность перед свершившимся фактом. Так, к сожалению, произошло с предложением А.Тихонова о передаче предоставления права на охоту государственным органам охотничьего хозяйства, хотя прежде следовало бы посоветоваться с 3 миллионами членов охотобществ. Ведь нет большего заблуждения, чем полагать, что всякое изменение есть прогресс». Это мнение членов редколлегии: О.К.Гусева (гл. редактор), Д.В.Житенёва (зам. гл. редактора), М.М.Блюма, Я.С.Русанова, И.Б.Шишкина, А.А.Улитина, Ю.П.Язана и др. Люди ответственные и глубокоуважаемые охотничьей общественностью и в наше время.
Я надеюсь, что читатель понял – идея с госбилетом стара, как мир, и кто ее автор, кто выступал могильщиком общественных охотничьих объединений. Это еще раз А.Тихонов подтвердил в статье «Нужно ли закреплять угодья?». В ней автор продолжил неутомимую борьбу за наши порушенные права. Он спрашивает: «В чем же причина такого бесправия российских охотников?» И сам, не мудрствуя лукаво, отвечает: «По моему разумению, главной причиной является несовершенство нашего охотничьего законодательства».
И вина за это, по моему разумению (В.Г.), в первую очередь лежит на Охотдепартаменте и лично на А.Тихонове. Где закон «Об охоте и охотничьем хозяйстве»? Почему никто честно не скажет о причинах его отсутствия? А.Тихонов убеждает нас: «В доперестроечный период охотпользователи, имеющие закрепленные территории охотничьих угодий, не были заинтересованы в развитии услуг«. Говоря об этом, он сам же себе и противоречит: если, например, Росохотрыболовсоюз в 1997 г. имел 3948 баз и остановочных пунктов, за 1998 г. их число сократилось до 3275. А в чем главная причина сокращения? На мой взгляд, изъятие угодий вместе с базами и остановочными пунктами. Военно-охотничье общество (ВОО) благодаря «заботе» тверского губернатора В.Платова лишилось Дубакинского охотхозяйства с тремя базами. Военные не сами от них отказались, – нагло их отняли. Опираясь на свой скромный опыт работы охотоведом в Совете ВОО Киевского военного округа, могу заверить г-на Тихонова, что наличие у Совета сотен баз и остановочных пунктов, 530 весельных лодок решали проблему услуг.
Настораживает завуалированный посыл: «Изменить существующее положение может только отделение получения разрешительных документов на охоту от сферы обслуживания охотников. В этой ситуации организация, которая не в состоянии обеспечить надлежащий уровень обслуживания охотников, просто не выживет и уступит место более предприимчивому конкуренту». Проще говоря, билет и лицензию выдает (продает) Охотдепартамент, а услуги охотникам пусть оказывает общество.
А.Тихонов высказал свое сокровенное желание, изложенное им еще в 1989 г. Конечно, большое ему спасибо за заботу о сервисе для охотников. Жаль только, что не говорит, о каком сервисе и для каких охотников. Неужели он и его коллеги по Охотдепартаменту не понимают, что миллионная армия рядовых охотников никогда не сможет воспользоваться таким сервисом «предприимчивого конкурента», как пострелять уток с подъезда на лодке, толкаемой егерем. Такая дневная услуга стоит 6 тыс. рублей – стоимость коровушки (!). А за право постоять с ружьем на берегу озера надо выложить 300 руб. за день (!), сельскому охотнику легче – 150 руб.
Если А.Тихонов не знает, где такой сервис, то я могу по секрету подсказать адресок.
Спасибо А.Тихонову: он популярно разъяснил, что «...создание так называемых охотничьих хозяйств через закрепление охотничьих угодий за юридическими лицами в конечном итоге принесло охотникам больше вреда, нежели пользы... С введением в России частной собственности на землю закрепление охотничьих угодий неминуемо отомрет...», так как оно «...влечет за собой ущемление прав охотника, удорожает охоту, порождает много проблем законодательного характера...»
А я-то, старый..., все надеюсь – вот-вот министр сельхоза РФ А.Гордеев со своим Департаментом разработают научно обоснованную программу вывода охотничьего хозяйства России из кризиса, под нее соответствующие законы и подзаконные акты, и вздохнет свободнее российский охотник. А они, да простят меня люди добрые, как оные пернатые хищники, сидят над умирающей жертвой и ждут, когда, наконец, будет распродана земля, и тогда «... закрепление охотничьих угодий неминуемо отомрет...», вместе с этой проблемой вымрут (как мамонты) общественные охотничьи объединения, и деньги охотников потекут в карман Охотдепартамента.
Я согласен с мнением А.Тихонова и многих охотников, что в работе администраций общественных охотничьих объединений были и есть серьезные недостатки. Допускаю и такую мысль: ну отомрут общества, а что г-н Тихонов вместо них предлагает конкретно, так и не услышал. Радоваться надо, что есть такие организации и люди их возглавляющие, которые тянут непосильный груз реформенных «прожектов», помогать им, если ничего путного взамен их не можете предложить, кроме своего «предприимчивого конкурента». Представьте себе на минуту, что началось бы твориться в охотугодьях, не будь обществ охотников.
Государство в лице своего Департамента не в состоянии ни организовать, ни осуществлять надежную охрану животного мира в закрепленных за обществами охотугодьях. Поэтому негоже стравливать охотников с администрациями общественных охотничьих объединений, и в свете всего изложенного как-то нелепо звучит вопрос А.Тихонова: «Так нужно ли закреплять угодья?»
Комментарии (0)