В конце 40-х годов XX века Заблоцкий основал в этих краях Центральный зубровый питомник на базе Приокско-Террасного заповедника, по которому мы сейчас и идем. Мы с ним оба выходцы из Аскании-Нова, во время нашей встречи (середина 70-х годов прошлого века) я сам готовился заниматься бизонами…
Сквозь деревья видно, как на полянах пасутся огромные лохматые существа бурого цвета. Изредка они поднимают свои рогатые и бородатые головы и оглядывают окрестности. Здесь им ничего не грозит, но инстинкт есть инстинкт: всегда нужно быть настороже. Неожиданно один из быков отходит от своей группы и встречает собрата — такого же сурового самца. Звери медленно сходятся, нагнув мощные головы и обратив к сопернику крутые рога. Минута — и они соединяются в нечто целое, никто из них не уступает дорогу, напряжение нарастает, и вскоре из-под их копыт летит дерн. Они кружатся на одном месте, стремясь поразить друг друга. Наконец, одному из них удается зацепить рогами и «выкрутить» сопернику голову.
Побежденный, шумно и тяжело дыша, отваливает в сторону. Схватка закончена. Вся эта сцена, полная звериной первобытной ярости, — яркий пример борьбы за статус и лидерство в стаде. Верховодить и оставлять потомство в истории вида должен только сильнейший…
Михаил Заблоцкий, который к тому времени занимался проблемами изучения и сохранения зубров более сорока лет, увлеченно следит за поединком гигантов, его глаза блестят, он взволнован.
— Зубр суров и своенравен, настоящий лесник, — тихо говорит он мне. — Но доверяться его внешнему молчаливому спокойствию нельзя. Непонятно, что за идея придет в его лохматую голову. Правда, случаи нападения на человека редки. Находясь в лесу, Заблоцкий не расстается с палкой — на всякий случай.
САМЫЙ МОЩНЫЙ ЗВЕРЬ ЕВРОПЫ
Могучие зубры появились на земле миллионы лет назад. Современники саблезубых тигров, мамонтов и пещерных медведей, они оказались наиболее везучими: перенесли тысячелетние оледенения на западе Европы и на Восточно-Европейской равнине. Еще десять веков назад их бесчисленные стада паслись на просторах от Верхней Волги до Кавказа, в бассейнах Вислы, Дуная и Рейна.
Зубр — один из самых грозных и крупных быков мира. Его рост в холке достигает двух метров, вес — тонны. Тело компактное, мускулистое, крепко сбитое. Массивная голова на короткой гривастой шее постоянно наклонена вниз. Небольшие глаза широко расставлены; лоб широк; черные, точно отполированные тяжелые рога изогнуты. Шерсть коричневая, гладкая, как плотный плюш, зимой обычно темнее. Недлинный хвост переходит в кисть.
Могучее телосложение не мешает зубру быть очень быстрым и ловким в движениях. Великан легко перепрыгивает трехметровый ров и забор высотой два метра. Ходит он по самым крутым горам, избегает только голых скал, и в движениях его нет ни вялости, ни грузности. Однажды на Кавказе мне довелось наблюдать за одиноким зубром. Он спускался с горы, переходил с места на место, нагибался, рвал траву, поворачивался, иногда поднимал голову и прислушивался — все в очень быстром темпе и легко. В его повадках не было ничего громоздкого, ленивого, напоминающего повадки домашнего скота. Подул ветерок в его сторону, и зверь, почуяв запах людей, большими прыжками скрылся в чаще.
Жизнь зубров целиком связана с относительно мягким климатом, лесом и снеговым покровом. Держатся они речных долин, участков с широколиственными лесами и лесостепью. В зависимости от времени года совершают сезонные миграции, но на небольшие расстояния. Зимой не отказываются от искусственной подкормки и регулярно ходят на солонцы. Пасутся они утром и вечером, середину дня проводят на лежке в лесу, пережевывая жвачку. В жару два раза в день ходят на водопой. Кормятся они ветками, свежими побегами и листьями деревьев, степными травами, гложут кору грабов, осин, пихт, елей, рябины и едят даже грибы (опята и лисички).
Держатся зубры небольшими стадами, а скорее, родственными группами: коровы, молодые бычки и телки, по шесть-восемь голов. Быки бродят отдельно от них, но тоже компаниями по три-четыре самца. Зимой группы увеличиваются, порой в них объединяются до 30–40 особей, однако весной эти временные стада распадаются. Только в августе — сентябре, когда приходит пора размножения, быки возвращаются к покинутым коровам, каждый к своему излюбленному гарему, и изгоняют из него молодых двухлетних бычков, которые от рождения и до этого злосчастного дня процветали в «женском обществе».
Испокон веков в мире существовало несколько подвидов зубра, но на сегодня мы знаем только три: беловежский, кавказский и вымерший карпатский. Зубры первого вида крупнее и светлее. Выглядят более дико, «берендеисто», борода длинная, косматая, шерсть курчавая (у кавказского — вся в завитках). Есть и другие отличия, правда, небольшие, однако существенные, поэтому зоологи и выделили и того и другого зубра в разные охранные подвиды, то есть географические расы.
Кавказские зубры жили в горных лесах, поднимались на хребты свыше двух тысяч метров, паслись на альпийских лугах и забирались иногда так высоко, что даже летом бродили среди не растаявших полностью снегов.
Беловежские зубры, опасаясь людей, нашли последнее пристанище совсем в иных местах — в заболоченном равнинном лесу. В Беловежской пуще небольшие холмы, поросшие сосняком, разделены «ольсами» — сырыми низинами с зарослями ольхи, ясеня, дубов. Кочки, топи, бурелом — вот куда люди загнали последних зубров. Будь у них свобода выбора, вряд ли они предпочли эти места. Ведь в прежние времена они любили светлые лиственные рощи с большими полянами, пойменные леса и даже степи. Карпатский (венгерский) зубр водился в Трансильвании, Карпатах и был уничтожен во второй половине XVIII века.
ИСТОРИЯ
Издавна дикие быки туры, рода Primigenius (пряморогие) и зубры обитали по всей Европе как в степях, так и в лесах. В Греции, Северной Испании и Англии они исчезли еще в доисторические времена. О зубрах и охоте на них писали еще античные авторы: Геродот и Аристотель, Сенека и Тацит. Зверей использовали в боях, которые устраивали на аренах цирков Древнего Рима.
Первые письменные упоминания о зубре можно найти в рассказах XII века об охотах на Галицкой земле (лесное и лесостепное Прикарпатье). При раскопке городищ в Прибалтике, в слоях, отнесенных археологами к XI–XIII векам, были обнаружены кости этого быка.
«Еще в XVI и XVII веках, — пишет зоолог С.В. Кириков, большой знаток этого вопроса, — зубры в нашей стране были распространены в лесостепи от Днестра до Дона. В середине XVI века, когда Подолия была малолюдной местностью, в ее степях паслись большие стада зубров. Случалось, что они мешали дозорной службе пограничных отрядов Барского старосты, так как затаптывали следы проскочивших через границу татарских конников».
На Волыни еще лет пятьсот назад зубры были так многочисленны, что, когда литовский князь Витовт в 1430 году созвал соседних князей в Луцк, он мог каждую неделю подавать на пирах, которые продолжались семь недель, по сто диких быков.
«На стол подавали по пятисот яловиц, — пишет летописец, — по пятисот баранов, по пятисот вепров, по сту зубров, по сту лосей, а инших речей личбы нет». В ту пору зубры жили и в лесах и в степи: на севере, начиная примерно от Риги, всюду в Литве и почти всюду в Белоруссии, а также южнее и восточнее: в области Курска и Воронежа (под Москвой и Рязанью в историческое время их, по-видимому, не было). По всему бассейну Дона и Днепра тоже водились зубры. На юге доходили они до берегов Азовского и Черного морей. В каменном веке они обитали и за Волгой: их кости нашли близ устья Камы и на Южном Урале.
По мере освоения земель человеком зверь отступал в более дикие, незаселенные места. Уже в VI веке был убит последний французский гигант. В степной зоне Восточной Европы он исчез в XVI–XVII веках, в лесостепи — в конце ХVII – начале XVIII века.
Эти гиганты стремительно вымирали. Во Франции их не стало уже в VI веке. В Румынии последнего убили в 1762 году, в Германии (Саксония) — в 1798-м, а в бывшей Восточной Пруссии — в 1755-м. Так что к началу ХХ века зубры спаслись от людей только в лесах Беловежской пущи и Северного Кавказа (в верховьях Кубани, там, где раскинулся сейчас Кавказский заповедник). Но и сюда за ними пришли.
Беловежская пуща стала заповедной благодаря литовскому князю Ягайло, который в конце XIV – начале XV века оставил только за собой и своим братом право охоты в этих местах на крупного зверя. Потомки Ягайло, польские короли, постепенно превратили Беловежскую пущу в место элитной охоты. Для охраны зверей и леса здесь поселили 277 семей стрелков. В 1538 году Сигизмунд I обнародовал первый закон об охране лесов и об охоте, тогда же была учреждена комиссия для установления прав пользования лесом и покосами. Этот государственный документ учреждал должность лесничего, определял взыскания за устройства искусственных дупел для пчел, ограничивал рыбную ловлю и содержание собак. Убийство крупного зверя (зубра, оленя) каралось смертью.
В середине XVII века при короле Августе III охота в Пуще вновь приобрела вид пышной забавы. Большой загон зверинца «Вилка клента» превратили в место охоты для короля и вельмож. Егеря загоняли сюда молодых зубров и кабанов, выловленных в Пуще, выкармливали их, а затем готовили для королевской охоты. Перед охотой животных из большого зверинца перегоняли в специальный загон, откуда шел узкий проход. На некотором расстоянии вдоль этого коридора стояли беседки, из которых король и его свита готовились стрелять, демонстрируя свою меткость. Проход из загона в коридор открывали, и животные попадали под выстрелы. В ознаменование одной из таких «больших охот» в 1752 году, когда было убито 42 зубра, в Беловеже был установлен обелиск.
В 1795 году Беловежская пуща стала частью Российской Империи. Екатерина II разрешила приближенным проводить в ней любые охоты, кроме отстрела зубров. Однако будучи покровительницей академических наук, она охотно давала разрешения на отстрел этих животных для многочисленных музеев Европы.
10 октября 1802 года Александр I издал указ. «Ввиду особой редкости породы дичи, именуемой зубром, — говорилось в нем, — запрещается рубить деревья в Беловежской пуще. И никому из смертных не разрешено отныне стрелять зубров и чинить им любой вред». Беловежская пуща была объявлена царским заказником, охотничьим угодьем особого назначения. Зубров теперь охраняли, и поголовье их стало заметно расти. Например, с 1829 по 1830 год родилось семьдесят зубров, и стало их тогда около тысячи.
При Александре II охота на зубров в Пуще была строго лимитирована. Сам же царь, несмотря на то что был страстным охотником, охотился в Беловежской пуще только один раз, в 1860 году. В память об этой охоте была создана из серебра статуэтка зубра, которая хранится в Зимнем дворце в Петербурге, а одна из копий демонстрируется теперь в музее Беловежской пущи.
В январе 1914 года в беловежских лесах жили 727 зубров, а в августе того же года началась Первая мировая война. Еще через год после кровопролитных боев русские войска отступили, и Беловежская пуща на три года перешла во владение к немцам. В боях за нее понесли большие потери не только люди, но и зубры: напуганные, рассеянные но окрестным лесам, они часто попадали в полковые котлы по ту и по эту сторону фронта.
Если в 1916 году их было здесь еще около двухсот, то через год стало сто двадцать, а через два — всего девять. До конца 1920 года дожила только одна корова. Она как-то ухитрялась еще два месяца не попадаться людям на глаза, но ее выследил некто Бертоломеус Шпакович. Он был лесником в Пуще, когда она принадлежала России. И его рука не дрогнула, и совесть в нем не заговорила, когда он, герострат-самоучка, всадил одну за другой несколько винтовочных пуль в испуганное животное, которое по долгу прежней службы обязан был охранять. Так погиб последний вольный беловежский зубр.
В Западной Европе в зоопарках и в частных владениях еще жили потомки беловежских зубров. Но немного. Одно из самых больших стад (74 зубра) гуляло в Пшинском охотничьем парке князя Плесс, в Верхней Силезии. Они вели свой род от одного быка и трех коров, подаренных этому князю Александром II. Но когда началась война, мародеры расстреляли этих зубров из пулемета. Побили почти всех. Удалось спасти только трех: из каждого извлекли по нескольку пулеметных пуль. Раненые зубры выжили и вскоре даже обзавелись потомством.
Комментарии (0)