Известную успехами и использовавшую потенциал блестящей советской зоологии и охотоведения.
Ту самую «интеллектуальную ренту», которая делает «килограмм самолета в миллион раз дороже килограмма алюминия», как заметил известный академик-экономист.
И именно поэтому «дорогие» научно-методические наработки главохотовской и ВНИОЗовской науки вели к успеху, а к решению задач привлекались научные школы в биогеографии, ландшафтоведении, паразитологии, генетике.
Нынешняя охотничья «антисистема», как ее назвал академик А.П. Каледин, наукой пренебрегает.
Система, как известно, без определенного набора системных элементов работает плохо. Но без ключевых элементов она вообще не работает.
В системе охотпользования, если мы говорим о массовом, а не «эксклюзивном» охотпользовании, главные составляющие — это массовый ресурс и его массовый пользователь. И полная информация о них.
Включая отслеживание природных циклов на ландшафтном уровне и на уровне отдельных популяций, влияние опромышления на популяции и высокотехнологичный мониторинг социально-экономических процессов в обществе. Здесь В.Г. Кривенко и А.П. Каледин абсолютно правы.
Если из системного комплекса выпадают или выбиваются (иногда сознательно) отдельные элементы, то начинаются сбои, а затем система перестает работать. Например, если мониторинг осуществляется на уровне «групп видов», а не популяционный. Об этом писали российские ученые-охотоведы В.А. Кузякин, Ю.И. Рожков, В.В. Дежкин, А.А Данилкин и многие другие.
Одной из важнейших задач отрасли, где охотились миллионы, была научно обоснованная идентификация так называемых «единиц опромышления». И охотничья наука принципиально решила эту задачу. Но силы, развалившие страну и отрасль, ориентировались на «эксклюзивную» охоту. «Досуг миллионов» вряд ли был им интересен.
Как, наверное, и сами эти «миллионы». И в Законе «Об охоте» появился пресловутый «список охотничьих животных». Почему в законе не должно быть «списка»?
Этот вопрос мы задаем известному ученому-охотоведу А.Б. Линькову, к.б.н., члену-корреспонденту РАЕН, одному из ведущих охотничьих орнитологов России и автору очерков в Красной книге России.
Он давно поднимает в своих публикациях, в том числе и в «РОГ», эту актуальнейшую проблему охотоведения и предлагает, опираясь на опыт главохотовской науки, научно-методические подходы к ее решению.
А.Б. Линьков. Конспективно главный алгоритм понимания того, какое животное у нас «охотничье», родился преимущественно в главохотовской науке — ЦНИЛе. Одновременно с созданием и оттачиванием научно-методических подходов к написанию Красной книги.
В самом обобщенном и упрощенном виде — это переход от «списка», подготовленного узкой группой «чиновников от охоты» со своими вкусами и пристрастиями, к Книге охотничьих животных, которую готовят ведущие ученые, как правило, специализирующиеся по конкретным опромышляемым видам и популяциям, и содержательно устроенную по узаконенным «правилам».
Эти правила, собранные в специальном Положении, регламентируют содержание «очерков» и его отдельных рубрик, например, популяционная структура, опромышление, охрана. И жестко привязывают эту охрану и это опромышление к этой популяционной структуре. Концептуально книга должна стоять «на стороне» объекта охоты.
Если мы что-то «не знаем» про этот «объект», например, особенности популяционной структуры, то, прежде чем добывать, «надо узнать». Не менее важно «привязать» те или иные меры охраны к границам видовых и популяционных ареалов, а не к региональным границам.
Понятие алгоритма, как известно, способы решения задач. А точнее — как и в какой последовательности получить результат, однозначно определенный исходными данными. Менялись задачи (исходные данные), создавались и новые алгоритмы их решения.
Именно «досуг миллионов» (массовая охота) востребовал переход на популяционный уровень контроля ресурсов.
Наука поняла, что уровень «групп видов» и даже «видовой» уровень этого опромышления и привели к возникновению проблемы переопромышления отдельных популяций того или иного вида, часто находящихся в разнонаправленных фазах динамики численности. В.Г. Кривенко посвятил этой проблеме целую монографию.
В результате избыточный «пресс охоты», естественные процессы вели к потере возможности восстанавливаться у отдельных популяций, и появлялись «кандидаты» в Красную книгу. Отдельные популяции одного и того же вида оставались «охотничьими», а другие, одновременно, заносились в Красную книгу.
Новые методики контроля популяционной структуры вида и популяционных ареалов, мониторинг популяционной динамики численности, миграций и добычи, как обязательной информации общефедерального уровня для внесения в федеральные списки «объекта охоты», и стало тем самым главным алгоритмом.
А «местом» размещения этой информации, методов и тех самых последовательностей сбора этой информации должна была стать федеральная Книга охотничьих животных, о которой задумывался еще академик Е.Е. Сыроечковский. Вид (популяция) признается «охотничьим» только на основе этой информации, отраженной в последовательно расположенных рубриках на «листе» этой книги, включая так называемые «статусные»рубрики — «опромышление» и «охрана».
Научный уровень этой информации и научно-методические подходы ее получения (алгоритмы) должны быть едины для всех регионов и законодательно закреплены в Положении о федеральной Книге охотничьих животных. Вертикально интегрированная отрасль необходима, в том числе, и для этого. Еще профессор В.Е Флинт писал о необходимости наведения порядка при создании региональных Красных книг, и опять «отдавать» это вопрос регионам, было бы большой ошибкой.
Читатель может задать вопрос — зачем так сложно? Наверное, чтобы не удивляться «волшебным» «статусам» «охотничьих» полевок и «ценнейших» глухарей, рождающимся в головах некоторых чиновников от охоты.
В краснокнижном законодательстве есть, например, и Положение о Комиссии по редким животным из нескольких десятков пунктов, включая и такой — «При возникновении разногласий по рассматриваемым вопросам составляется протокол разногласий…».
Охотничье сообщество должно понимать «интерес» ратующих за охоту на краснокнижные виды и его отсутствие в случае с краснодарским «одним гусем», а экспертное научное сообщество задаваться вопросом, почему специалист по бурозубкам «вдруг» стал орнитологом.
Помимо биологических информационных задач, выделим и охотоведческую. Она заключается в определении и классификации способов опромышления. Как известно, существуют высокодобычливые способы и, наоборот, низкодобычливые, «не истребительные», как назвал бы их замечательный охотовед Олег Кириллович Гусев.
Например, к первому подходит коральный способ добычи сайгака в Калмыкии в 80-х годах прошлого столетия. Ко второму — добыча серой цапли с использованием ловчих хищных птиц. Как показал многовековой опыт, даже небольшая ошибка в выборе «способа» приводит к тяжким последствиям для «объектов» охоты.
Поэтому охотпользование, как «система массового опромышления», может опираться только на «ресурсосберегающие» и «ресурсовозобновляющие» «способы», на технологии опромышления, основанные на «ресурсосберегающих» и «ресурсовозбновляющих» научно-методических подходах.
Как известно, это сроки охоты, нормы и способы добычи конкретных популяций, «не нарушающие популяционную структуру вида» и «не нарушающие половозрастные структуры самих популяций», которые, уже сейчас можно выделить в важнейший и самостоятельный вид (статус) опромышления.
Наработки главохотовской охотничьей орнитологии, созданной В.Ф Гавриным как раз об этом. Но если это нормы добычи не отдельных популяций, а «уток» или «гусей», то это не о ресурсосбережении.
И еще об одной актуальной проблеме. В начале нулевых «случился» птичий грипп. Главной проблемой для вирусологов тогда оказалась невозможность идентифицировать «носителя». На популяционном уровне. Да, обнаружили у «кулика», «утки».
Мне задавали вопросы, я, глядя на фото на мониторе компьютера, определял — шилоклювка, хохлатая чернеть. Но по фото определить популяционную принадлежность невозможно, за редким исключением. Нужно ДНКа-тестирование профессионалами орнитологами, разбирающимися в нюансах миграций и у «кого», «когда» и «где» брать генетические пробы.
И представляющих «нормативную» составляющую этого процесса. И именно массовый охотник, как показал полувековой опыт, самый подготовленный контингент, который лучше всего интегрируется в этот вид мониторинга. И для этого нужна отрасль и книга.
Описанные мною выше непростые «алгоритмы», часть которых описана подробно, а какая-то часть лишь обозначена и требует дальнейшего приложения немалых научно-методических усилий, были выработаны наукой, в том числе и главохотовской, а затем должны были быть адаптированы к Книге охотничьих животных. И под силу это только большому коллективу ученых зоологов и биологов-охотоведов.
Только пройдя все научно-исследовательские и организационые этапы этого «отбора» можно определять «охотничье» животное или нет и оценить статус опромышления и охраны.
Но отрасль была ликвидирована, и «что-то пошло не так». Описанный мною научно-методический подход («механизм») к отнесению животногок«опромышляемым животным» («охотничьим»), который условно можно назвать, как проект «Книги охотничьих животных», федеральное охотничье руководство не заинтересовал, и оно удовлетворилось пресловутым списком.
Что до сего дня затрудняет вменяемый контрольв охотпользовании. А «Правила охоты», оперирующие «группами видов», не опирающиеся на популяционный мониторинг, не обеспечивают охрану и ресурсосбережение этих самых «популяций».
И о главном. Если главная цель государства в охотпользовании — массовая охотаи обеспечение в условиях массовой охоты охраны и сбережение ресурса, то главная задача Книги охотничьих животных — максимально «привязать» Правила охоты (сроки,территории, способы и нормы добычи) к популяционной специфике.
И еще об одной категории — о времени. Менялся климат, фауны, ландшафты, включая социально-экономический. Менялись предпочтения. Сейчас, например, лебеди не считаются охотничьими видами. Это можно сказать и о десятках и даже сотнях видов животных. В XXI веке важна организационно-информационная составляющая в этом определении.
Без обязательного федерального «набора» мониторинговых данных, закрепленного в федеральном Положении о Книге охотничьих животных, оценить состояние той или иной опромышляемой популяции и те самые «предпочтения» невозможно. Круг, как говорят, замкнулся.
Нужна концепция Книги охотничьих животных федерального уровня, и, несомненно, она появится. Надеюсь, она консолидирует регионы, науку и охотничье сообщество и будет способствовать возрождению отрасли и единству страны.
Комментарии (0)