На зайца с рогатиной

В былые времена человеку удавалось добыть зверя благодаря тому, что сперва он долго изучал поведение животного по его следам.

Так до сих пор живут племена бушменов в Африке, аборигены Австралии, народы Севера.

Помню, Валерий Юрьевич Янковский рассказывал мне, как корейские следопыты по чернотропу несколько дней выслеживали пятнистого оленя, чтобы получить панты.

И в конце концов брали его, как говорится, голыми руками.

 

С развитием цивилизации (развитие касается в данном случае только человека, а для животных в природе это скорее деградация их естественной среды обитания) орудия и способы добывания животных становятся все более изобретательными, хотя человек больше не зависит от диких животных в плане пропитания.

Так, у северян на смену вёсельной лодке и гарпуну на моржовой охоте пришли моторки и многозарядные карабины, оленей же все чаще заменяют снегоходы.

В связи с этим мне бы хотелось вспомнить кажущуюся простой, но на деле далеко не такой охоту троплением на зайца.

АЗБУКА СЛЕДА

В конце 80-х годов прошлого столетия, когда я только получил охотбилет, распознавание заячьих следов было для меня недосягаемой наукой.

Помогали опытные охотники, коллеги, с которыми мы работали в ту пору на Владимирском тракторном заводе и были членами одного охотничьего коллектива.

Каждый раз, когда мы выезжали на заячью охоту, я не переставал удивляться умению товарищей.

Из литературы я знал о таких понятиях как «сдвойка», «стройкa», «скидка» или «смётка», «жировка». Но чтобы во всем этом разобраться, необходимы годы и километры практики. Куда пошел заяц? Как не пропустить его, когда идешь по следу?

Мои одиночные выходы на такие охоты зачастую заканчивались созерцанием пустой, еще теплой лежки ушастого. Но каждый новый выход обогащал меня открытиями.

Бывало, с моим старым приятелем Вадимом Никитиным мы проходили по 10–15 километров за день. Иногда удавалось добыть ушастого, а иногда он оказывался умнее нас.

Было много курьезных случаев. Например, когда беляк крутил нас на небольшом пятачке диаметром 150 метров, и при этом мы его ни разу не видели: он просто умело использовал ландшафт.

Вообще русаки любили пробежаться средь бела дня по деревне или садовому поселку, залечь и спрятаться от преследователей в поленнице дров, под дачным домиком, в железном сарае на машинном дворе.

Таким ушастым мы обычно даруем жизнь и не преследуем в знак их сметливости. С годами и приобретением опыта появилось знание повадок зайца, хотя его изобретательность не перестает удивлять до сих пор.

БРАТЬЯ ПО ДУХУ

Уже несколько лет мы с моим другом Сашей Капустиным отправляемся в один из уголков Ивановской области, чтобы побыть на природе и сбросить с себя груз накопившихся городских проблем.

Я рос во Владимире, в частном доме с печным отоплением и колодезной водой, поэтому, приезжая в Сашин деревенский дом с двумя печками, русской и шведской, я будто возвращаюсь на сорок лет назад, в свое детство.

Вечером здесь можно посидеть, прижавшись спиной к горячим кирпичам, прогреться, что называется, до костей и восстановиться перед следующим днем охоты. Саша — владелец дойчдратхаара селекции моего питомника.

Я помогал ему в воспитании и натаске его питомца. Мы часто выезжали с ним на выставки, полевые испытания, охоту. Это нас и объединяет. Хорошая физическая форма — необходимое условие на заячьих охотах.

Судите сами: за день мы проходим по 10–15 километров минимум. Если это расстояние (да еще с учетом глубокого снега) умножить на определенный коэффициент, получится весьма приличная физическая нагрузка. Когда снег до колена, мы ходим на лыжах.

И не по равнинной местности, а по кустам и перелескам, оврагам и небольшим рекам с крутыми берегами. Благо в молодости мы получили хорошую физическую подготовку и до сих пор стараемся поддерживать форму.

НЕ НАШ ДЕНЬ

Раннее зимнее утро. Печки протоплены. Завтракаем. Затем термос — в рюкзак, лыжи — в машину, и мы в пути к нашему очередному заячьему приключению. За бортом около –20°. Снега нет.

Разбираться в следах мешает многоследица. Намотав несколько километров на лыжах по заячьим стежкам, возвращаемся к машине. Горячий чай и бутерброды помогают восстановить силы. Переезжаем на новое место. И все повторяется.

Русаки в этих краях осторожны. При малейшей опасности уходят с лежки — тихо и незаметно. Часто ложатся рядом с кустами ивняка, в бурьяне, поэтому, если и замечаешь уходящего с лежки зайца, редко бывает возможность сделать по нему выстрел, так как он тут же исчезает в кустах или за каким-либо бугром. Нередко приходится стрелять навскидку, что требует определенных навыков…

Очередной рейд по заячьим тылам при многоследице снова не принес результата, и мы решили, что это не наш день, а значит, пора разворачивать лыжи домой. Вернулись к машине уставшие, плюхнулись в удобные сиденья и поехали домой.

На полпути вдруг заметили знакомые тире с точками — отметки заячьих следов на одной из обочин. Переглянулись. Судьба посылала нам шанс. След был одиночный. Это очень хорошо. В кружеве заячьих набродов одиночный след, к тому же спокойный и размеренный, говорит о том, что косой, возможно, идет на лежку.

Была уже вторая половина короткого зимнего дня, поэтому стоило поторопиться, чтобы попробовать распутать этот след до захода солнца. И вот мы уже на лыжах. Прошли пару десятков метров и увидели, что след тянет к деревенской околице.

Зная изобретательность косых при маневрах и выборе места лежки, мы с Сашей давно стали применять следующую успешную тактику. Один из нас заходит за след на приличное расстояние, второй идет по следу. Так сделали и в этот раз.

Я подождал, пока Саша отойдет подальше, чтобы отрезать зайцу пути к отступлению, и начал движение рядом со следом.

Хочу сразу предупредить начинающих зайчатников: никогда не топчите след. Всегда идите рядом со следом, иначе его можно сколоть (чаще всего это происходит в кустах или мелколесье), и вы пропустите скидку или не сможете разобраться с первого раза в сдвойке или стройке.

Когда след остается нетронутым, у вас будет шанс вернуться и попытаться разобраться еще раз, в какую сторону пошел ваш «профессор».Меня след повел прямо к забору деревенского огорода.

Скорее всего, косой, проскользнув сквозь жерди забора, залег где-то на этом участке. Саша находился чуть дальше в поле, ближе к кустам ивняка. Заяц, судя по следам, жировал на краю деревни.

Около дикой яблони были видны обглоданные веточки и горох заячьего помета. Но потом след повел меня прочь от деревни по направлению к высоким кустам, за которыми была канава с водой, почти полностью замерзшая (на дворе январь).

Почти, потому что местами вода все же выходила на поверхность, благодаря многочисленным ирригационным сооружениям, воздвигнутым бобрами.Мы провели небольшой совет по сложившейся ситуации. Мне нужно продолжать идти по следу, а Саша должен обойти по большому кругу и встать внутри кустов с противоположной стороны, ближе к полю.

В том случае, если заяц пойдет от меня и я не смогу сделать выстрел, такой шанс может появиться у Александра. Я ждал, когда мой товарищ встанет на место, затем двинулся по следу, который практически сразу же начал петлять.

Заяц сделал одну сдвойку, пытаясь увести меня к кустам в противоположном направлении, но я сразу отрезал эту сдвойку, видя дальнейший уход. Зайцы часто прибегают к такому приему, когда, уводя преследователя сдвойкой в одну сторону, ложатся рядом с началом этой сдвойки.

И пока вы ищете продолжение следа, косой давно уже покинул свою лежку незамеченным. Нужно всегда смотреть вперед и в стороны в попытке найти выходящий след или скидку. Это поможет разобраться в следах и найти кратчайший и безошибочный путь к лежке.

Пройдя метров 50 по одинарному следу, я столкнулся с еще одной сдвойкой. Вот здесь нужно быть начеку: хорошее место для залегания зайца — заросли рогоза, поваленные деревья, небольшие возвышения среди кустарника, на которые любят ложиться ушастые, чтобы иметь широкий обзор.

Косой мог залечь в любом из этих мест. Но не залег, как оказалось. После хитроумных сдвоек и даже одной стройки след опять вышел к деревне. Внутреннее напряжение возрастало.

Мне постоянно приходилось контролировать след, краем глаза следить за ситуацией на расстоянии 50–60 метров вокруг в ожидании подъема зайца и наблюдать за занявшим свою позицию Сашей, чтобы по возможности направить уход косого в его сторону.

Все складывалось как надо. Скидка после стройки, след пошел в кусты. «Здесь он и лег», — пронеслось у меня в голове, а руки крепко сжали ружье. И вот он, долгожданный миг, ради которого пройден не один километр.

Метрах в 30 от меня раздался легкий хруст веточек, и рыже-серебристый комок, прижав уши, начал улепетывать от меня по другую сторону кустов. Стрелять пришлось через кусты, благо они не были густыми.

После моего дуплета косой несколько притормозил, прыжки стали короче, а движения медленнее. Саша тоже успел сделать дуплет, но у него расстояние было около 50–60 метров.

Заяц миновал кусты и побежал полем. Я подошел к товарищу, чтобы обсудить происшедшее. По дороге на следу я нашел клочья заячьей шерсти. Точно было попадание. Мы решили не гнаться за зайцем сразу, а дать ему спокойно уйти.

Косой всегда уходит осторожно, если только его не гонят собаки или лиса. Он часто останавливается, встает на задние лапы и слушает, определяя, с какой стороны идет преследование и куда ему податься.

Выждав пятнадцать минут, мы двинулись по следу. Саша опять с заходом вперед и левее меня, а я — рядом со следом. Вскоре я увидел темно-красную каплю. След пересек небольшое поле и приблизился к заболоченному лесу.

Это здорово могло осложнить нашу задачу по добору подранка. А добрать его было уже делом чести.

Я оставил Сашу на краю леса, а сам пошел по следу, который через какое-то время прервался, уходя в самую гущу веток поваленной огромной березы. Ее листья не успели облететь и служили зайцу прекрасным убежищем. И то что он не поднялся, свидетельствовало о том, что он серьезно задет...

Не мешкая, я двинулся обратно за Сашей, чтобы изменить план. Другу надо было идти по противоположному берегу канавы и встать напротив поваленного дерева.

Я тем временем зашел за березу с другой стороны и резко стал к ней приближаться, выставив таким образом Саше зайца как на ладони. Раздался дуплет. «Пропуделял!» — с некоторой иронией проронил Саша. Я подумал, что он шутит.

Этого не может быть! Метров 25–30 максимум... Но друг говорил серьезно, и стало понятно, что охота еще не закончилась. Вспоминать этот промах мы будем еще не раз, ну а тогда нужно было думать, как добирать нашего «непробиваемого».

Саша возвратился на исходную позицию. Я пошел по следу, посохом сбрасывая с кустов обильную кухту. Снег сплошь покрывал мой маскхалат и попадал за шиворот.

Вот след ушел в куст орешника. Я обошел его с одной стороны, потом с другой. Выхода нет? Но нет и зайца! Попросил Сашу подойти, сам стоял с ружьем наготове в ожидании подъема косого. Но заяц не выскочил. Не видно ни следов (как оказалось, их просто замела упавшая кухта), ни самого зайца.

Лыжи сняли. Стояли, смотрели друг на друга и ничего не могли понять. Ну не улетел же косой на вертолете? Шума винтов мы не слышали. Решили заглянуть внутрь куста. Посохом стал разгребать снег, и вдруг под корнями мы заметили небольшое отверстие. Похоже на нору.

Пригляделись и увидели на стенке норы темно-бурое пятно. Кровь. Так вот он где! Понорился.

В моей 25-летней практике охоты на зайцев такое в первый раз. Нора, очевидно, имела изогнутую форму, и поэтому самого зайца с нашей позиции видно не было.

Я отдал Саше свой посох, который имел на верхнем конце форму рогатины, чтобы он попробовал вытащить косого из норы. Руками за зайцем лезть очень опасно. Резцы у него хоть и не как у бобра, но ранить могут серьезно. Саша пытался достать рогатиной зайца, я стоял наготове.

Вдруг послышался писк, затем верещание, и в ту же минуту косой промелькнул под Сашиной рукой и бросился в противоположную от меня сторону. Я забежал за куст и сделал выстрел.

Вроде в зайца, мелькнувшего за брызгами падающей кухты, а вроде уже и в какого-то фантома-призрака, потому как ни зверька, ни следов от попадания по нему мы не нашли. Быстро встали на лыжи.Начали преследовать.

Переправляясь через реку, Саша упал — то ли от усталости, то ли от расстройства. В ружье забился снег, тут же превратившийся на морозе в лед. Стрелять из такого оружия уже было нельзя. Я дал другу свой посох-рогатину...

След ушел в другие кусты. И снова не было выхода. Зная склонность косого понориться, мы нашли отверстие, которое вело под упавшую иву, засыпанную снегом.

Уже смеркалось, а мы не знали, как добраться до косого. Если бы он не был ранен, мы бы даровали ему жизнь. Но подранка надо добрать. Как? Пробовали вытолкать зайца посохом — не получилось.

Под снегом была обширная полость, и где там спрятался косой, определить было трудно. Пришлось разгребать сугроб. В конце концов нам удалось нащупать косого...Трудно передать, какие чувства мы испытывали после такой охоты.

Конечно, когда чисто стреляешь зайца, взорвавшегося из-под куста и летящего через поле, то все происходит быстро. А от этой охоты у нас остался неприятный осадок: мы заставили животное мучиться. Так или иначе, но охоты на зайца с рогатиной еще не бывало в нашей практике.

О БЕДНОМ ЗАЙЧИШКЕ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО

В заключение хотелось бы обратиться ко всем околоохотничьим функционерам и выразить сожаление о том, что один из самых массовых и доступных простому охотнику видов охоты — на беляка и русака — переживает кризис.

Копытно-мясная лихорадка практически свела на нет возможность для городского охотника выйти в поле или лес и потропить зайца. За последние три года заячий след стал редкостью в наших угодьях. Зато лис расплодилось огромное количество.

Но мех лисицы не принимают, и их мало кто отстреливает. А они вместе с врановыми, в изобилии обитающими вокруг городов и деревень, не дают нормально плодиться зайчишкам. Численность ворон тоже никто не регулирует.

Мои австрийские друзья, которые так же, как и немцы, педантично анализируют все и вся, подтвердили мои мысли о влиянии численности ворон и лисиц на популяцию как зайцев, так и другой мелкой дичи. Эти хищники любят полакомиться молодой зайчатиной или отведать яиц из кладок болотно-луговых птиц.

Однажды мне как-то между прочим сказали: «А ты посмотри в интернете, как там советуют давить зайцев и косуль снегоходами». Ну, и где же наши охранники природы?

Раньше ЦНИЛ занимался переселением и куропаток, и зайцев, сейчас, похоже, никому из государственных органов неинтересны программы по расселению массовых видов охотничьих животных.

Как же можно научить подрастающее поколение троплению зайца, если его следа в некоторых местах уже нельзя найти? А задуматься о положении с массовыми (доступными для массового охотника) видами охотничьих животных стоит обязательно.

Иначе наши угодья и так называемые угодья общего пользования превратятся в пустыни общего пользования. Без надлежащей охраны, без надлежащей биотехнии, без техники, без персонала. Кому и для чего нужны такие угодья?

Не хочется заканчивать статью на грустной ноте, поэтому призываю каждого добросовестного охотника, не дожидаясь милости от государства, пойти в лес и помочь зайчишкам.

А помочь есть чем. Где-то ворон отстрелять, где-то зимой осинку подвалить и сделать в ней солонец. Соль зимой зайцам необходима из-за скудного набора минералов в их рационе. Постреляйте лис во время их гона, тем паче что это не так уж и трудно. Глядишь, в полку́ ушастых начнет прибывать.

Ну а для нас это будет лишний шанс проверить себя, настоящие ли мы охотники.