Подрывная работа: охота объявлена аморальной

В последние годы охоте приходится доказывать свое право на существование. Взошедшие на благодатной почве панических настроений общественности многочисленные “общества защиты всего живого” все громче проявляют свою нетерпимость “к насилию над природой”, вовлекая простосердечных граждан иногда в прямое противодействие практике европейских охотничьих организаций. Охота объявлена аморальной - в смысле и лишения жизни диких животных, и потакания охотниками своим атавистическим инстинктам, и нарушения ими хрупкого экологического равновесия в целом.

Морализирование на эту тему порой приобретает наукообразный характер: появляются умные термины, попытки “объективного” поиска грани допустимого и недопустимого.

Этому лукавому умствованию охотники могут противопоставить правду о своих целях, действиях, чувствах, правду о своей охотничьей морали.

Она во многом, увы, не совпадает с расхожими представлениями о добре и зле, но оказывается куда более логичной, естественной и мудрой.

В обсуждении ставшей такой актуальной тематики на страницах охотничьих журналов различных стран Европейского сообщества принимают участие охотники, охотоведы, специалисты из охотничьей администрации, лесники.

Подходы к решению вопроса у них порою различны и даже неожиданны, но всех объединяет истинная забота о дикой природе и результатах ее взаимодействия с человеком.

“ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ” ИЛИ “ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ ДОПУЩЕНИЕ”?

Оба термина недавно появились в некоторых природоохранных изданиях, однако правомочность их применения как относительно реакций “природы”, так и деятельности людей, вызывает сомнения.

В природе не существует устойчивых состояний, одна экосистема сменяет другую. И хотя эти чередования происходят в определенной закономерности, всякое насильственное нарушение периода стабильности одной из них отнюдь не задерживает общего процесса, но может направить его в совершенно непредсказуемую сторону.

Человечество же до сих пор тешится иллюзией возможности сознательного регулирования этих изменений, причем в заданном направлении. Это и породило термин “экологическая необходимость”, заключающий в себе все понятия о современных технологиях восстановления лесов и вообще растительного покрова, об управлении популяциями диких животных, зимней подкормке и самом опасном из них - генной инженерии.

Читайте материал "Охотник — главный охранник природы"

Эти планы, возможно, способны создать ощутимый на какое-то время желанный эффект, однако неизвестна реакция природы - в далеком будущем или же немедленно, но с далеко идущими последствиями.

На эти случаи уже, правда, заготовлены ученые термины: “латентная” или “острая мутация”, что, в сущности, является признанием собственного бессилия обуздать выпущенного из бутылки джинна.

При данном неравновесии сил - слепых производительных сил природы, не ведающих никакого долга или принуждения, не тревожимых никакой необходимостью, и тщеславного самообольщения временного ее обитателя и нахлебника, то есть вида гомо сапиенс, считающего своей задачей устраивать что-то наперекор ее могуществу, - человечеству не приходится рассчитывать на долговременную надежную экологическую нишу.

Обрекая своей беспокойной активностью на гибель все слагаемые своего экологического благополучия, люди все более подпадают под власть ими же созданного заклинания - “экологическая необходимость”, нисколько не тревожащего остальную жизнь на планете.

В результате соревнования безмятежного “ничегонеделания” Природы и безудержной деятельности людей, в пустыне, которая покроет планету, последних уже не будет, но всегда найдут себе место новые формы жизни, хорошо приспособленные мутанты.

Что же кроется за термином “экологическая допустимость”? В серьезных книгах по биологии и экологии сам термин не употребляется, но их содержание пронизано его смыслом. Он не исказится и при истолковании его как “экологическая терпимость” (которую можно понимать при желании и как долготерпение живой природы).

Ибо все естественные климатические перепады, пожары, землетрясения, наводнения и прочие катаклизмы, хотя и способны в целом изменить порядок сукцессии каких-то экосистем, в результате вполне вписываются в эволюцию жизни на Земле, приобретая обновляющее, омолаживающее значение, а иногда - просто сходя на нет в ходе времени.

Человек - единственное существо, сознающее свою смертность и склонное переносить переживание этого страха на все живое окружение. Но жизнь устроена гораздо проще.

Каждый вид автоматически выполняет важнейшее условие своего пребывания в пределах некоего жизненного пространства, для чего постоянно вынужден пополнять свои энергетические запасы. Подчиняясь закону известной “энергетической пирамиды”, к некоторым ее ярусам в свое время подключилось и всеядное человечество.

Таким образом, охота - хищника ли, человека ли - естественнейшее явление, если не считать, что в настоящую эпоху люди занимаются этим, главным образом, ради удовольствия. Последний неоспоримый (разве что ханжами) факт и представляет благодатную основу для возмущения и порицания со стороны другой части человечества, не утруждающейся добыванием пищи таким “экзотическим” методом.

Притом совершенно упускается из виду, что жертва охотника неминуемо обречена, пусть немного позднее, на гибель, возможно, более мучительную - от болезни, старческой немощи и голода, нападения хищника или более сильного соперника.

Читайте материал "Государство зря кивает лжезащитникам природы"

Между тем обреченные на элиминацию особи в результате тоже выполняют важную функцию - освобождают жизненное пространство и кормовую базу для оставшейся части популяции, предоставляя ей, таким образом, лучшие условия для развития.

Один из великих законов природы лишает всякой ценности каждую отдельно взятую особь. Для обеспечения нескончаемости жизни на планете важно лишь сообщество, достаточное для воспроизводства определенного вида среди неисчислимого разнообразия других. Но и вид сам по себе не столь уж важен, поскольку в процессе эволюции среды он вполне может быть заменен более приспособленным.

Всякий хищник добывает из популяции жертвы не более “экологически допустимой” доли. Точно так же инфекции, экстремальные изменения климата и пр. уносят из относительно здоровой экосистемы “терпимую” часть.

Если под действием одного фактора элиминация несколько превышает “допустимый” предел, то другой фактор, как правило, уже “недобирает” жертв - хотя бы и по той причине, что для выживших после первой “прочистки” организмов создались оптимальные условия существования и воспроизводства.

Таким образом, человек-охотник, издавна причисляемый Природой к хищникам и с допотопных времен бравший свою долю добычи наравне с четвероногими соперниками, а скорее - “коллегами”, и не растративший охотничьей страсти и по сей день, вряд ли заслуживает осуждения, даже если он и осознает свои действия.

Если по вине человека хищникам из царства животных достанется меньше добычи, то такое ущемление их прав вскоре восполнится усиленным размножением разреженного поголовья вида-жертвы - в силу известного закона, компенсирующего роста плодовитости переживших депрессию популяций.

Следовательно, до тех пор, пока человек в своей страсти будет придерживаться закона “экологической допустимости” (как бессознательно соблюдают его хищники) и не перейдет на сомнительные позиции “экологической необходимости” - до тех пор не оскудеет питающая их экосистема.

Человеческая сознательность охотника, однако, проявляет себя и с другой стороны, упорно не замечаемой его оппонентами. Кто больше него, существа наиболее заинтересованного в неисчерпаемости запасов дичи, прилагает усилий, порой очень трудоемких и дорогостоящих, для мелиорации и расширения жизненного пространства ценных, по его понятиям, видов животных?

Не жалея одиночных жизней, он “жалеет” сообщество, что непонятно многим любителям животных, взявшимся беречь, кормить, лечить отдельных попавших в их милосердные руки зверей и птиц, но ничего не делающим для защиты вида в целом и среды его обитания.

БУДУЩЕЕ ЗА КОМПРОМИССАМИ

В конце прошлого столетия в Нижней Австрии был введен ненормированный отстрел самок и молодняка, а также годовалых самцов косуль и оленей. Какой-либо депрессии численности этих копытных в 2001 г. ожидать тем не менее не приходится.

Начисто выбить дичь в каком-нибудь охотничьем хозяйстве практически невозможно по многим причинам, естественным и хозяйственным. Ничего, кроме гармоничного соответствия между лесом и копытными, такая система отстрела не принесет, несмотря на коробящее некоторые нежные души “негуманное” отношение к животным.

Читайте материал "Посмотрите им в глаза: они уничтожают охотничье собаководство"

В большинстве земель Австрии запрещена добыча копытных (за исключением кабана) методом прикормки, ведущим к приручению животных к будущему участку отстрела. Очень этичное постановление.

Однако неумолимая практика показывает, что под прессом высоких норм добычи и ограниченного охотничьего времени, а также чрезмерно развитого туризма в стране, охотники нередко оказываются оттесненными в наиболее непродуктивные угодья, где выполнение плана добычи невозможно.

Поэтому часть охотников до сих пор ратует за отмену этого высокоморального распоряжения (если не нарушает его тайком).

Существует ли “моральная” разница при легальном отстреле животных на подкормочных площадках, на солонцах или на посевах кормовых культур? Не давая прямого ответа на этот вопрос, подчеркнем, что с чисто практических позиций прикармливание оленей обычно приводит к чрезмерному скоплению животных в одном месте.

Конечно, это способствует ускоренному выполнению нормы отстрела, но, с другой стороны, с закрытием охоты значительные ресурсы копытных остаются неиспользованными. Звери, нередко пришедшие издалека, не спешат расходиться, причиняя огромный ущерб местному древостою.

В хозяйствах, где достаточно хорошо контролируется отстрел копытных, приваживание животных считается просто недопустимым.

Таким образом, мораль охотничья здесь, похоже, подавляет мораль обывательскую, мораль практика - мораль идеалиста. Кто же в выигрыше?

Помимо леса, те же олени. Кроме сознательного оберегания леса от потравы, предотвращается бессмысленный вред, которого бы не избежала нереализованная часть животных, выманенных из своих коренных угодий и, конечно, впавших бы в состояние стресса.

Если несколько молодых косуль будут отстреляны на постоянной зимней подкормочной площадке или в огороженном участке леса (как это обычно и делают профессиональные охотники), то кроме экологической выгоды никаких роковых последствий не предвидится.

Но это не означает, что регулирование дичных популяций должно производиться главным образом на подкормочных площадках. Вот тогда и всплывает аморальная сторона подобной “охоты”, законно осуждаемая общественностью - уж неважно, с каких позиций, так как регулярный забой, чередующийся с кормлением животных, слишком сильно дискредитирует всякое представление об охоте.

Тем временем настоятельный вопрос о выполнении нормы добычи копытных остается открытым. В “арсенала” охотников остается лишь последняя возможность - перенесение начала охоты на более ранние сроки, с весны. В этот сезон удается существенно сократить группу молодняка.

Другим благоприятным временем можно считаь период гона, во время которого легко регулировать изъятие животных по полу. Зимой думать о выполнении плана уже поздно. Традиционные засидки и подкарауливания оленей во многих угодьях уже невозможны из-за нажима цивилизации. Это принуждает к использованию иных приемов и методов охоты.

Читайте материал "Гражданское оружие хотят принудить закрывать на множество замков"

Во многих охотничьих регионах в целях экономии охотничьего времени прибегают к ее комплексным видам - нагоном на стрелков в засадах; осенью таким образом достигается массовый отстрел при минимальном беспокойстве поголовья и за сжатые сроки.

Наиболее эффективны подвижные виды охот вскоре после гона и листопада. Такие охоты могут проводиться и коллективно, и совместно с владельцами соседнего угодья сразу на двух территориях. Эти охоты имеют будущее.

Однако прекрасным планам в известной степени противостоит специфика Австрии как одной из самых красивых стран Европы.

Самые роскошные горные и лесные ландшафты, основные обиталища дикой фауны, находятся во владении Федерации австрийских земель, заинтересованной, понятно, в посещении страны туристами не менее, чем в успехах отечественных охотников. И это - тоже будущее.

Лучшая мораль в этой ситуации - компромиссная, хотя тем же туристам легко можно было бы предъявить иск (и со стороны охотников, и со стороны беспокойной общественности) как к источнику непрекращающегося фактора беспокойства в лучших местообитаниях.

Конечно, нельзя выпускать из-под строгого надзора прокладку пешеходных, велосипедных и конных троп и дорожек - с целью совместного их использования как туристами, так и работниками лесного хозяйства и охотниками.

Только совместными усилиями всех природопользователей можно достичь согласованности в сохранении и эксплуатации ее богатств.

СЕРЕДИНА НЕДЕЛИ - ЭТО ЕЩЕ НЕ КОНЕЦ ПРОИСКАМ!

Еще недавно охота не вызывала той раздутой до нездоровых размеров антипатии, которую с 90-х годов энергично стараются привить обществу. Объединенные силы “зеленых” и всяких обществ “любителей природы” и “нелюбителей охотников” возвели кампанию против последних в принцип, уже лишенный логики и реального смысла.

Читайте материал "Предложены совершенствования законодательства об охоте и сохранении охотничьих ресурсов"

Подрывная борьба ведется разными способами. Одним из, может быть, не самых результативных, но болезненных для французского охотника является предложение о закрытии охоты в среду. В день, когда множество юных “новобранцев” приобщается, под руководством взрослых специалистов, к своему, возможно, пожизненному увлечению.

Почему бы инициаторам этого постановления не наложить табу на любой другой день недели? Но нет, потребовалась именно среда - свободный от школы день.

До этих пор ружье по-прежнему оставалось ружьем, уступающим убийственной роли автомобиля в 24 раза (согласно статистике несчастных случаев), молодежь, так или иначе приобщенная к охоте, укрепила здоровье и нервы.

Подростки перестали быть одиночками, предоставленными самим себе в день своего досуга. Их объединяют, на основе глубокой и прекрасной увлеченности, молодежные союзы охотников, где они проходят курсы, сдают экзамены, отмечают свои праздники.

Наконец, по той же статистике, абсолютное число охотников во Франции заметно убывает (полтора миллиона человек вместо двух миллионов в прошедшем десятилетии) - в противовес растущей интеллигентности и культурности, более совершенному вооружению, сокращающему число подранков, и безукоризненной натаске собак.

Даже в деревне, исконном рассаднике охотников, поубавилось личного оружия.

Так в чем же истинная обструкция? В среду дикие животные ничуть не менее подвержены стрессу от отдыхающих, всадников, велосипедистов и портативной музыки. Неприкаянная же молодежь в “свой день” ведет себя куда более раскованно, а некоторые, не в силах удержаться от милой сердцу привычки, начинают понемножку браконьерить.

Привитые в коллективе охотничья этика, единодушие и взаимопонимание в этот “пропащий” день - побоку! Прелесть охоты подменяется жаждой добычи, почему-то ставшей незаконной. Вместо спрятанного родителями ружья начинают применяться разные ловушки, разрешенные и неразрешенные, легко выводящие неокрепшую душу за грани дозволенного.

Однако это все - еще часть ханжеского плана, уже приобретшего наступательный характер. Эта спекуляция, под видом “ограждения школьников от опасностей охоты”, задевает самую болезненную область чувств взрослых людей, гипнотизируемых новой ответственностью за жизнь молодого поколения.

Читайте материал "Минприроды утвердило: разрешения на охоту будут распределять по-новому"

А для обеспечения полной гарантии безопасности школьников вполне логичным выглядит запрет на посещение лесов по средам и вооруженными дядями.

Но все дело в том, что не судьба детей тревожит “защитников природы”. Иначе почему же акция спасения драгоценных чад сводится только к среде, но не к субботе и воскресению, и не к каникулам, когда леса “звенят от детских голосов”, разучившихся уважать тишину?

Не обольщайтесь, все еще впереди, среда - это еще не конец! Вот уже владельцы лесов, душевного спокойствия ради, перестают пускать в свои угодья не только охотников, но и грибников, и просто отдыхающих, которые еще недавно широко пользовались благосклонностью хозяев.

А если атака и на “week-end” увенчается успехом, то и охоте конец - на этот раз настоящий.