Памятный рейд

Эта история случилась осенью 1974 года, во время проведения рейда по охране охотугодий.

Мы, иркутские студенты-охотоведы, нарабатывали необходимый опыт в реальных условиях; наша дружина по охране природы имени Улдиса Кнакиса действовала так, что ее потенциальные нарушители уважали. Все знали, что со студентами договориться невозможно и надавить на них тоже нельзя, поэтому им лучше не попадаться.

Мы эту славу старались приумножить. Рейды были регулярными и, надо сказать, часто результативными.

В этот раз мы работали на северо-западе Иркутского района, в районе села Горохово, контролировали, насколько законно шло открытие осенне-зимней охоты на косулю. Пологие невысокие хребты, бескрайние светлые сосновые боры, убранные поля и редкие русские деревни.

Животных и охотников было очень много, браконьеров тоже — на выходные в деревни приехали их уроженцы, ставшие горожанами, да еще городских друзей-охотников с собой привезли. Поэтому в большинстве команд народ был между собой знаком слабо, чем мы и пользовались. В сборных командах охотники незнакомых не боятся, сразу не убегают, а потом бегать уже поздно…

Свежая пороша помогала нам — бери любой след техники, что от дороги в лес идет, и по нему обязательно догонишь охотничью команду. Если загон уже идет, то сначала номера проверять надо и чаще всего — снимать их, отправляя мужиков без ружей к машине, протоколы оформлять, а потом загонщиков вылавливать и их к машине вести.

Самые осторожные разбегались, но основная масса нарушителей попадалась. Из этого рейда мы привезли 28 изъятых ружей, в том числе один импортный карабин, бельгийского производства, 1928 года выпуска, под наш мелкашечный патрон. Явно кто-то из фронтовиков памятного трофея по вине внука лишился. Забирали мы тогда ружья только у тех, у кого вообще никаких документов на них не было.

Была и конфликтная ситуация, когда лихой парень нас на испуг хотел взять своими стволами, но в результате остался без ружья и вдобавок — с разбитой «мордой лица». Мы действовали решительно и пресекали все попытки сопротивления жестко.

Нужно отметить, что зря мы никого не обижали, а «потерпевшие» на нас ни разу не пожаловались. Этому лихому парню, кстати, мы в протокол записали, что он сопротивления не оказывал. Подписал, ведь другого выхода у него не было. Но запомнился этот рейд веселой ситуацией при стрельбе по пустым бутылкам.

Эта охотничья команда, когда мы к ним подъехали на своем ГАЗ-66, была в сборе после удачного загона. Костер, печенка над углями, счастливые лица и две туши крупных косуль. При проверке выяснилось, что документы все в порядке, лицензии есть, как раз две, но еще не закрыты. Тогда это серьезным нарушением не считалось, хватало тех, у кого вообще лицензий не было.

Пока капитан с хмурым лицом заполнял под нашим присмотром бланки лицензий, тамада дал команду наливать по полной, дабы обмыть так быстро закончившийся сезон охоты. Команда наполнила кружки.

Место, где все это происходило, было фартовым — пустые бутылки разных лет лежали весьма заметной горкой. Когда мы собрались ехать дальше, веселье охотников перешло в новую стадию. Высоко взлетела опустевшая бутылка, раздался громкий дуплет, явно усиленными зарядами, но стеклотара не пострадала и приземлилась на снег. Мы комментировали происходящее дружным хохотом. Ответил капитан, серьезный мужик, явно с большим опытом руководящей работы. Дескать, сами стрелять вообще не умеют, а над хорошими серьезными людьми, которым охоту испортили, еще и издеваются. Это был вызов.

Наш старший, Володя Медведев, белорус из-под Витебска (работать уехал на родину), мгновенно ответил:

— Выставляем самого молодого!

Лучшего стрелка курса, иркутянина Бори Штейнгарда, мастера спорта по стендовой стрельбе, в этот раз с нами не было, мы все стрелять умели и замерли, ожидая, кого Володя назначит защищать честь факультета.

В нашей рейдовой группе только он и недавний пограничник Валера Кожевников под критерий «самого молодого» не попадали. А все остальные были действительно молоды, второкурсники, в большинстве своем поступившие в ВУЗ сразу после школы.

— Юра, готовься! Не подведи!

Володя выбрал Юрку Борисенко, он через год после школы поступил. Но выглядел действительно моложе младшего из нас, Игоря Суслова, плечистого и серьезного или крупнокалиберного Володи Даниленко. Боря Викторовский выглядел еще моложе, он и на пятом курсе не на студента, а на старшеклассника больше походил, но ему, как и мне, из-за нашей несерьезности стрельбу не доверили. Хотя действовать в любой сложной ситуации решительно и правильно мы с Борисом умели…

Дальнейшее подтвердило, что Володя Медведев сделал верный выбор. Юра с новенькой вертикалкой ИЖ-12 Игоря Суслова (такой же, как у него, но не 16-го калибра, а 12-го!) и заводскими патронами с дробью «пятеркой» (Искандер Конников свои отдал, пригодились на общее дело) вышел на рубеж, встав спиной к яркому солнцу. Выглядел он как подросток с великоватым для него ружьем, то есть несерьезно. Мужикам предстояло убедиться, что первое впечатление бывает неверным.

— Дай!

Бутылка, явно брошенная рукой мастера, взлетела значительно выше сосен. Но выстрела не последовало, Юра даже ружье не вскидывал. На естественные в таких случаях вопросы ответил вопросом:

— А че вы мне по одной кидаете?

Мужики начали понимать, что перед ними действительно стрелок. Бросать бутылки вышли двое. Запустили их по Юриной команде под разными углами, но бой у Игоревой вертикалки был прекрасный. Бутылки после дуплета буквально растворились в воздухе, разбитые на мелкие осколки. Мы бурно выражали радость, ведь это была наша общая победа.

Капитан команды уже вполне благожелательно предложил самого молодого стрелка от своей команды. Мы, естественно, были за продолжение стрелкового поединка.

Их стрелок был ровесником наших старших, Володи Медведева и Валеры Кожевникова. Плечистый белобрысый парень явно после армии. Но поединка не вышло, он сразу отказался стрелять по двум целям.

В руках у парня была новенькая тульская курковка 12-го калибра, ружье надежное и очень популярное у здешних деревенских охотников. Бутылку ему бросал наш силач Володя Даниленко, она вообще чуть ли не в космос улетела. Но ружье у стрелка оказалось незаряженным, звонкие щелчки курков вместо выстрелов вызвали новый взрыв нашего восторга.

Покрасневший парень исправил оплошность, по его команде бутылка снова взлетела на такую запредельную высоту, где ее мелкой дробью и не разбить. Парень провожал ее стволами, все замерли в ожидании выстрела. Но бутылка, летевшая по крутой дуге уже вниз, скрылась в вершине огромной сосны.

После дуплета из кроны дерева посыпались хвоя, ветки, сучья, причем такие толстые, что их отломить только картечью можно, а после них — целая и невредимая мишень. Мы с хохотом поехали, наслаждаясь своей маленькой, но такой важной для нас победой.

Рейд продолжался. Расслабляться было нельзя, ведь все было всерьез, осенью 1972 года в таком же рейде погиб наш студент, Виктор Моисеенко-Лысенко. Но в нашей дружине таких трагедий больше не было, хотя рейдов было много.

Прошло больше сорока лет. Большинство участников этого рейда живы. Юра Борисенко сейчас возглавляет Красноярское краевое общество охотников. Володя Медведев оказался рядом с Чернобылем, честно исполнял долг ликвидатора аварии и прожил после этого мало. А Саша Конников, прекрасный товарищ и талантливый во всем парень, погиб первым на курсе, сгорел вместе с вертолетом при неудачной посадке еще в 1977 году, на преддипломной практике.

Валера Кожевников, Игорь Суслов и Боря Викторовский осели в Приморье, причем Игорь несколько лет возглавлял краевое охотуправление. С Володей Даниленко, подполковником МВД на пенсии, общаемся регулярно, мы оба давно стали иркутянами; встречи с другими однокурсниками — редкий праздник. Во время одной из таких встреч совместно вспомнили и Юркину неэтичную стрельбу по пустым бутылкам. Но тогда не стрелять по ним было нельзя.

Иногда я бываю в местах того памятного рейда. Деревни стали меньше, поля зарастают, а сосновые боры почти полностью сменились вырубками разной давности. Косуля есть, но былое повсеместное ее обилие — только местами и в памяти. Изменились охотники — большинство из них теперь не местные, а горожане со своим современным менталитетом.

Накатанные джипами дороги каждой зимой сетью покрывают все поля и опушки, в каждом внедорожнике есть винтовка и ручной прожектор. Самые «продвинутые» переходят с фары-искателя на ночную оптику и тепловизоры. Это — чтобы «не светиться». Местные мужики для защиты самых ценных для косули урочищ ставят на дорогах шипы, в том числе из ножей от сенокосилки. Помогает.

Лисицы стало очень много, глухаря, наоборот, меньше. Зато появились и стали обычными виды, признаков обитания которых мы в рейдах ни разу не отмечали — волк и тетерев. Рысей тоже стало больше, на учетных работах в конце зимы следы их выводков, либо одиночных зверей встречаются в каждой пади. Изменилось очень многое и даже все мы.