Испорченная охота

Нарушение равновесия в природе наступает тогда, когда люди бездумно вмешиваются в процессы, протекающие в живом мире.

В восьмидесятые годы, когда любители братьев наших меньших стали активно проповедовать любовь к живности, почти в каждый семье жили кошки и собаки, у железнодорожных станций и рынков собирались стаи по десять-пятнадцать особей (и сейчас наблюдается то же самое), на различных предприятиях жили прикормленные животные.

А в девяностые годы разорение и банкротство предприятий и закрытие их привело к тому, что сотни собак, брошенных на произвол судьбы, сбиваясь в стаи, ринулись к заброшенным помойкам, к свалкам, пошли в леса, уничтожая там все живое, увеличивая пресс на живую природу.

В подмосковных охотничьих хозяйствах в то время появилось очень много собак, уничтожающих как мелкую дичь, так и крупную – кабанов и лосей, не говоря о косулях.

Когда товарищ предложил съездить на зайца из-под гончей, я сразу согласился, даже не спросил, в какое охотхозяйство. Что может быть лучше в зимний период, чем послушать голос хорошей гончей собаки. Снегу выпало достаточно к тому времени. Был конец ноября, стояла хорошая погода, путевка на охоту с обслуживанием лежала в кармане, настроение отличное. На электричке приезжаем к назначенному часу, нас, правда, никто не встречает, но это не портит настроения. Утро прекрасное, собираем ружья, ждем. Через час появляется старичок в валенках с сигнальной трубой, с ним гончая.

Поздоровались, представились, показали путевки, поговорили немного. Егеря звали Александром Николаевичем, работает давно в охотхозяйствах, живет в деревне в двух километрах от железнодорожной платформы. Гончая – молодая выжловка, трех осеней, красивая, аккуратная, несколько мелковатая, звать Найдой. Прошли километра четыре под углом к железной дороге и вышли к мелколесью. Строгие ряды ельника уходили дальше к большому лесу. Выпавший ночью снег блестел на солнышке. Встретили ночной след зайца, идущий в мелколесье. Значит, зайчик побегал по полям и перелескам, а спать пошел в посадку. Предвкушая хорошую охоту, зарядили ружья, стали искать места для перехвата гонного зайца, услышали красивый звонкий голос Найды.

И здесь Александр Николаевич говорит нам, что в районе охотхозяйства живет стая собак штук пятнадцать, верховодит стаей большой кобель темно-серого окраса, помесь овчарки с лайкой, и если они услышат голос нашей гончей, могут пойти на перехват и разорвать ее. Наша задача в этом случае уничтожить хотя бы часть стаи.

Эту установку всерьез мы не восприняли, сказали егерю, что мы приехали на охоту послушать голос гончей, но если так надо – мы поможем. Встали на номера, на наиболее вероятном лазу зайца, я встал за столбом на пересечении двух просек. Звонкий, заливистый лай Найды приближался к нам, и мы замерли на своих местах, ожидая появления зверька. Но заяц повел нашу гончую в сторону железной дороги. Голос Найды звучал то тихо, то вновь заливался как колокольчик. Собака гнала зайца в нашу сторону, и отчетливо был слышен ее заливистый лай. Но вдруг голос стих, и тишина повисла в лесу.

С пересечения двух просек, где я стоял, хорошо был виден егерь, он вдруг сорвался с места и побежал вглубь мелколесья. Раздался выстрел, а следом крик Александра Николаевича, чтобы мы стреляли по стае собак.

Я побежал по просеке и увидел, как метрах в сорока за Найдой несется стая, взметая снежную пыль. В следующее мгновение я разглядел, что впереди бежит овчарка, и хотя до них расстояние было большое, я дал дуплет, но это не изменило направление их бега.

Я побежал на перерез, на ходу перезаряжая ружье крупной дробью. Пробежав еще метров пятнадцать-двадцать, я увидел, как мою просеку пересекают одна за одной несколько собак. Расстояние было нормальное, и я, прицелившись, стреляю сначала в одну, затем в другую собаку.

Первая закрутилась на месте, вторая, взвизгнув, упала замертво. Стая сошла со следа гончей и стала уходить к болоту. Подошедший Александр Николаевич стал взволнованно рассказывать. Он стоял на просеке и уже хорошо слышал Найду. И вдруг увидел бегущих параллельным курсом одичавших собак. Их намерения хорошо угадывались. Выстрелы егеря и мои заставили их изменить направление и уйти в болото.

А наша Найда, побежала домой в деревню. И сколько бы ни звал ее егерь, сколько бы ни дудел в свою трубу, напуганная собака уже не слушалась хозяина, видно, своя жизнь дороже, чем привычное послушание.

Александр Николаевич, обращаясь к нам, сказал, что на этом охота закончена для нас, считай, не начавшись. Мы высказали претензии, что так не поступают, и хотели поохотиться, хотя бы без гончей. Но егерь сказал, что если бы убили вожака стаи, то он разрешил бы остаться на территории охотхозяйства. Настроение испортилось, мы потихоньку пошли к станции, размышляя о неправомерности действий егеря.

Не доходя платформы, в лесу развели костер, поджарили сало, выпили по чарке водки, закусили, посидели, поговорили о том, кто виноват в испорченной охоте. Может, виноваты работники охотхозяйства, что допустили такую численность одичавших собак на своей территории, а может, наша лояльность к братьям нашим меньшим.

А может, люди, взявшие себе собак, подержавшие их на дачах, а потом уехавшие в теплые городские квартиры, а собак бросившие. Не виноваты лишь собаки, которые, сбиваясь в стаи, нападают на все живое. Надо быть более ответственными, когда берем собак к себе домой на воспитание.

Нужен хороший закон, в котором будет прописан механизм ответственности людей за природу, за животный мир, населяющий эту природу, в том числе и за собак.