Кабан или тетерев?

Сама охота на засидках по кабану весьма спортивна и интересна. Сложности этой забаве придают не только темнота июльской ночи, но и природная осторожность и чуткость диких свиней. Ну а если охотник сторожит кабана, спрятавшись на земле, не обезопасив себя лабазом на дереве, имея в руках только двуствольное ружье, а из оптических приборов лишь пару внимательных глаз, упрекнуть его в трусости, даже у противников зверовой охоты оснований не найдется.

Не всегда удается положить зверя на месте, добрать подранка по черной тропе дело непростое, без собаки, как правило, не обойтись. Да и по следу раненого секача без дельной лайки ходить достаточно неприятно.

В общем, иметь под рукой надежного пса, независимо от породы, на летне-осенних охотах на потравах вещь необходимая.

Понятно, что четвероногий помощник будет ждать своего часа в машине или в ближайшей деревне. Все сказанное, только с повышающим коэффициентом, можно отнести и к охоте в это же время года на медведя.

Сегодня зверовой охотник без карабина с ночником выглядит словно представитель каменного века. В серьезных хозяйствах без прицела ночного видения охотника и на вышку не поведут, превращая одну из интереснейших, захватывающих, а порой опасных охот в запланированный отстрел.

Однажды мне по просьбе приятеля пришлось проверять точность установки ночной оптики его ружья. Ночью на 150 метров из 9 мм «Хейма» с прицелом ночного видения второго поколения, правда с упора, без особых усилий попал в коробочку из-под обувного крема. При всем этом я не являюсь специалистом по пулевой стрельбе, имея достаточные навыки в обращении с гладкоствольным оружием.

Куда же деваться кабану, который намного крупнее гуталиновой банки, да и условия стрельбы с благоустроенного лабаза, как правило, достаточно комфортные? А если вдруг у охотника рука дрогнула, случился подранок, а добирать его отправились егеря? А виновник остался ждать трофея у машины? Это уже совсем не охота.

Но вернемся на несколько месяцев назад, к весенней охоте. Тетерев на току, охота востребованная, а по теперешним временам далеко не дешевая. Знакомясь с прейскурантом достаточно авторитетного общества охотников, невольно сравнил стоимость весеннего тетерева и осенне-зимнего кабана. Два-три косача перевешивают одну кабанью голову. При этом зимой кабанье поголовье еще нужно кормить. А сколько кладок и поршков отправится в желудок всеядных свиней, съедающих за лето значительную часть выводков, лишая тем самым охотничьи хозяйства большей прибыли, чем доход от отстрела кабанов?

А если развивать, а не запрещать осеннюю охоту с собакой по тетеревиным выводкам, то, возможно, целесообразней будет проводить традиционные русские охоты, а не западные кабаньи отстрелы с вышек.

Охотясь с легавой, под выстрел, как правило, попадает молодь тетерева. Старые петухи стойку собаки не держат, бегут и крайне редко попадают под выстрел, сберегая себя для дорогих весенних охот. Общепринятое мнение, что в ближних хозяйствах фактор беспокойства мешает достичь высокой численности не только тетеревиных, но и кабана, мне кажется излишне преувеличенным.

В любой европейской стране, плотность населенных пунктов много выше, чем в столичной области, даже с учетом дачных поселков. Но на отсутствие кабана и прочей охотничьей живности там не жалуются.

Хочется обратиться к руководству охотничьих хозяйств: не делайте ставку на зверовую охоту. Больше развивайте традиционные охоты по перу, не забывайте об охоте на зайца с гончими, обычно закрывающейся на период добычи копытных. Ведь на увеличение поголовья тетерева и зайца, которого сегодня порой встретишь реже чем кабана, не нужно тех затрат и времени, которые понадобятся, чтобы поддерживать количество лося и особенно кабана на приемлемом для охоты уровне.

Я не призываю отказаться от зверовых охот, просто обидно, что охотничьи хозяйства стали развиваться однобоко. К сожалению, скорее всего это не их вина, а вынужденная необходимость идти на поводу нового охотничьего пополнения, в ряды которого вступили в большинстве своем люди обеспеченные, но весьма далекие от понимания самого процесса охоты, превратившие ее в простой отстрел крупного зверя.

В заключение расскажу об одной охоте на овсах в Вологодской области. Будучи дружен, многие годы с Василием, занимавшим заметную должность в заповедно-охотничьей отрасли, всегда приглашался им на охоты на потравах. Вот и в этот мой приезд Василий облегчил лицензии на кабана и медведя. Тот год выдался достаточно влажным, так что овес поднялся дружно, стоял высокой густой стеной, несмотря на бедность здешних почв. Ровные прокосы кабанов, широкие промятые медвежьим задом проплешины, указывали на постоянные вылазки зверя.

Определенный охотничий эгоизм всегда присутствует, но я никогда не обижался, если меня ставили не на самый верный лаз. Само по себе участие в охоте – вещь приятная, да и предугадать поведение зверя удается не всегда. Охотники знают это по опыту, мне самому приходилось становиться «героем» многих охот как загонных, так и на засидках, когда мою роль определяли – «на всякий случай».

Так место мне нашлось на слегка возвышенном краю поля, зато с хорошим обзором, где, впрочем, тоже были выходы кабана и медведя, а Василий полез в середину овса, всю измятую ночными вылазками зверья. Начало темнеть, зацикала белка, не обращая внимания на затаившегося охотника, пропрыгала чуть ли не по сапогам, лисичка легкой трусцой прошла в нескольких шагах, останавливаясь и слушая, не пискнет ли где-нибудь мышь.

Солнце село, начавший желтеть овес позволял мне хорошо видеть темное пятно схоронившегося Василия и почти черный силуэт вышедшего кормиться крупного секача.

Неожиданно кабан насторожился, немного отбежал к середине поля. Через пару минут успокоился, и в тишине наступающей ночи было слышно клацанье его клыков, обдирающих поспевающий овес. Прежде чем я различил контур медведя, до меня донеслось его чмоканье, хорошо знакомое по прежним охотам. Видимо, этот косолапый и напугал кабана, который его чувствовал, но и слыша присутствие серьезного конкурента, все больше приближался к засидке Василия.

Как хорошо, что я взял с собой бинокль. Двенадцатикратная оптика, конечно, не шла ни в какое сравнение с современными ночниками, но позволила достаточно ясно видеть моего напарника, который, как мне показалось, совсем не замечал кабана, сосредоточив свое внимание на приближающемся медведе.

Топтыгин уже на выстреле от охотника. Еще ближе секач, оказавшийся между медведем и Василием. Перестав кормиться, кабан, чувствуя медведя, и, видимо, прихватив запах охотника, замер в нерешительности. Вижу, Василий слегка приподнялся, вспышка выстрела, медведь, взревев, метнулся к лесу, а секач, больше напуганный медвежьим ревом, чем выстрелом, ломанулся прямо на Василия. Второй выстрел, и я «что было ног» кинулся к месту событий.

Растерянно глядя на заваленного кабана, Вася, обращаясь ко мне или задавая вопрос себе, повторял: «Медведь-то где?»

Немного успокоившись, мы совместно сумели нарисовать картину случившегося. Василий, переключив все внимание на медведя, уже не следил за секачом и его местонахождением. После первого выстрела, охотник, частично ослепленный вспышкой, принял бросившегося в его сторону кабана за атаку раненого медведя, которого удачно уложил вторым выстрелом. Каково было его удивление, когда в смятом овсе он увидел не медвежью шкуру, а кабанью щетину.

Светя фонарем, пошли к месту выстрела по медведю. Клок шерсти, кровь на поваленном овсе указывали на попадание. Прошли до края леса, кровяные сгустки становились темнее и гуще, все указывало на тяжесть ранения.

Не буду утомлять читателя теми переживаниями, которые сопутствовали охотникам при преследовании подранка, которое мы начали с первыми лучами солнца. К счастью, нам не пришлось испытать на себе нападение раненого медведя. Пройдя по кровяному следу от края поля около километра, увидели на светлом мху соснового леса неподвижную медвежью тушу, зверь дошел.