Был у меня тогда настоящий друг – Ленька Иванов, с которым мы проводили все свободное от школьных занятий время. Говорю о своем друге в прошедшем времени потому, что более двадцати лет назад он неожиданно скончался за письменным столом на своем рабочем месте.
На первую охоту поехали мы с ним по окончании 9-го класса. Ружья у нас уже были: у меня «Зимсон», полученный моим отцом в счет какого-то долга и переданный мне, у Леньки – двуствольная курковая тулка.
Надо было решить, куда ехать. Развернули карту Подмосковья, изданную в конце 50-х годов прошлого века с нанесенными на ней условными обозначениями обитаемых охотничьих зверей и птиц. Долго выбирали место. Наконец остановились на Калининской области (ныне Тверской), а точнее – на районе обширного болота под названием Оршинский мох, что приблизительно в 20 км от областного центра. Это место нас соблазнило составом обитающих в нем зверей. Карта также сообщила, что здесь водятся волки и рыси. Ну как туда не поехать! Решено.
Началась подготовка к поездке. Родителям о своих намерениях пока не объявляли. Закупили продукты с расчетом на неделю, набили патроны, разработали маршрут. Наконец все было готово. Осталось самое малое – согласовать нашу поездку с родителями. Удалось уговорить их всего на два дня нашего отсутствия дома.
Электричка доставила нас до Калинина, откуда мы отправили родителям телеграмму, что будем в Москве через неделю. Телеграмма внесла в наши семьи некоторую панику, но ничего поделать уже было нельзя. Мы были от родных далеко.
От областного центра попутный грузовичок подбросил нас до безымянного места на дороге. Слева и справа от нее были леса. Отсюда началось наше путешествие в охотничьих угодьях. Взвалив на плечи нелегкие рюкзаки, ружья по компасу углубились в лес. Лес оказался смешанным с преобладанием высокой сосны. Когда мы готовились к этой поездке, то решили взять с собой валерьянку. Нет, не для того, чтобы принимать ее в экстремальных случаях. Она нам потребовалась для приманивания рыси. Ведь рысь кошка, а, как известно, кошки любят валерьянку. Но как же ее приманить? Налили эту жидкость в пузырьки и привязали их к сапогам отверстием вниз. По нашей задумке, при ходьбе из пузырька должна была капать валерьянка, оставляя на земле пахучий след, и по этому следу рысь к нам придет. Эх, юность, юность! – приятное и наивное время!
Шли мы несколько часов. Никакой дичи не встретили. Время уже к вечеру. Надо обустраивать место для ночлега. Но где ночевать? На земле сыро: мы уже приблизились к болоту. Решили строить лабаз. Топор у нас с собой. Нарубили бревнышек. Лабаз устроили на четырех соснах, близко расположенных друг от друга. Наломали лапника и соорудили ароматную постель. Пока строили лабаз, уже стемнело. Забрались, рюкзаки под голову, заряженные ружья сбоку, накрылись плащами. Решили дежурить и спать по очереди. Первым заснул я. Не знаю, сколько прошло времени, только проснулся я от Ленькиного толчка и шепота: «Волки!» Вглядываюсь в темноту и замечаю в нескольких местах святящиеся, попарно расположенные точки. Так же чуть слышно отвечаю Леньке: «Стреляем одновременно. Ты по левому, я по правому» Вкладываю приклад ружья в плечо. А темнота такая, что, даже коснувшись носом стволов, я их не вижу. Небо затянуто тучами, ни одной звездочки, начал накрапывать дождь. Интуитивно наводим ружья на светящиеся точки, и на счет «три» гремят два дуплета. И тут мой друг запричитал: «Ой, ой, ой!» Что такое? Не отвечает. Только стонет. Судорожно ищу в рюкзаке фонарь, освещаю им Леньку. Нижняя часть лица в крови. Что же произошло? Как выяснилось, мой друг неплотно прижал приклад ружья к плечу, и во время выстрела при отдаче, ему курками пробило нижнюю губу до десны. Остановили кровь. Обратили внимание, что огоньки исчезли. С лабаза слезать не стали, решили дождаться рассвета. Снова накрылись плащами, и мой друг уснул. Я остался «на боевом посту». Прошло какое-то время, и под лабазом я уловил звуки: осторожные шаги, вздохи, шуршание. «Может быть, рысь пришла по следу своих наркотических капель и вздыхает, что не может ими полакомиться?» – подумалось мне. С этим фантастическим предположением быстренько расстался: ну разве может рысь шуршать, а тем более вздыхать? Посветил фонариком. Никого. Решил, что это скорее всего ежик. Оставшаяся часть моего дежурства прошла без приключений.
Утром в первую очередь посмотрели на результаты ночной стрельбы. Они нас порадовали: два трухлявых пенька вдребезги разбиты. Вот так волки! Теперь до нас дошло, что стреляли мы по фосфоресцирующим гнилушкам, попарно расположенным в пеньках, что создавало полное впечатление светящихся звериных глаз.
Развели костер, позавтракали и снова в путь. За несколько дней нашего путешествия «накрутили» мы много километров в лесах и болотах этого края вокруг деревень Марьино, Григорьево, Почеп, Мерлово. Дичь была – стреляли уток, тетеревов. Ночевали в лесу, в колхозных сараях на сеновале.
Последний день нашего путешествия также надолго остался в памяти. По карте вышли на дорогу, которая привела нас в деревню с запоминающимся названием Мачехин Конец. За деревней простиралось огромное поле с копнами сена, а за ним бескрайние болота. Даже от деревни были видны вывороченные корни когда-то растущих на болоте деревьев. Толстые корневища, как мощные щупальца каких-то доисторических животных, тянулись из болота.
День заканчивался, близился вечер. Надо было готовиться к ночлегу. Решили построить шалаш вплотную к одной из копенок. Я занялся его постройкой, а мой друг решил сходить на разведку в сторону болота. Заканчивая сооружение шалаша, я услышал одиночный выстрел в той стороне, куда ушел Ленька. Смеркалось. По моим расчетам, мой друг должен был появиться хотя бы на краю болота. Но его нет. Жду еще – не появляется. Стреляю в воздух – никакого ответа. Опять стреляю. И снова молчание. Дуплетом – тишина. Невольно возникает плохая мысль: что-то с Ленькой случилось. Кругом глушь, болота. Что же делать? Решаю бежать в деревню и поднимать народ. Надо искать моего друга. Налегке, с одним ружьем в руке бегу через поле в деревню и, немного не добегая до края поля, слышу сзади выстрел. Оглядываюсь и вижу Леньку, размахивающего руками. Не привожу слов, которые вырвались в его адрес. Начали обсуждать ситуацию. Оказалось, мой друг не слышал ни одного моего выстрела, хотя я его одиночный выстрел слышал очень хорошо. Странно. Видимо, болотные черти отводили звуки моих выстрелов в сторону, пытаясь запутать Леньку в болотах и навсегда оставить в своих краях. А задержался он потому, что возвращаться пришлось через глубокую канаву, заполненную водой. В сторону болота он перешел по перекинутому через канаву бревну довольно просто, а возвращаться пришлось уже в потемках и по тому же скользкому бревну. Уже начался дождь, и перебирался мой друг по бревну сидя, с большим трудом.
Но, слава Богу, все закончилось благополучно. Гроза, правда, разбушевалась не на шутку. Беспрерывно сверкали молнии, вокруг все трещало. А мы сидели с Ленькой в шалаше, вздрагивали при особенно оглушительном разряде молнии и с аппетитом что-то жевали. Наутро – возвращение домой.
Комментарии (1)
Вячеслав Дьяченко
Красота,ни тебе путевок,ни всяких частных хозяйств со свинарниками.Билет в карман и охоться где хочешь.Жалко того времени.