За астраханскими русаками

Хотелось бы рассказать нашим читателям о двух удачных охотах нынешнего осенне-зимнего сезона в Астраханской области.

Все три поднятые за два дня охоты зайца, двух из которых удалось добыть, поднялись не там, где, казалось бы, должны были быть обязательно. Но обо всем по порядку.
Как и в прошлые мои приезды на малую родину, получить разрешение на охоту в общедоступные охотничьи угодья удалось без проблем. В последние дни перед началом охоты многие мои земляки толпились за разрешениями на охоту на фазана. За пользование объектами охоты надо было заплатить 400 рублей, да еще по 20 рублей за каждую голову фазана. Всего в общедоступных охотничьих угодьях района охотник мог в начавшемся сезоне добыть 5 фазанов.
Наученный горьким опытом потерь подранков, брать разрешение на фазанью охоту я не стал. Ведь и так, попутно с русаком, можно добыть куропаток, вальдшнепа, клинтуха или вяхиря. Последние отлетели еще не все. Да и осенний пролет дичи не завершен. Имея соответствующее разрешение, я мог добыть разжиревшую осеннюю пролетную утку, а то и остановившегося на дневку пролетного гуся.
Охотоведы из региональной службы природопользования и охраны окружающей среды, с кем удалось побеседовать, проинформировали, что русак есть практически во всех районах. При этом все единодушно признали усилившийся фактор беспокойства, связывая его с увеличением потока туристов и с набирающим былые темпы развитием сельскохозяйственного производства. Да и население области стало подвижнее. Выросло количество автотранспорта, а значит, появилась возможность проехать практически в любую точку области.
Эти и другие факторы способствовали тому, что местные утки и русаки научились искусству выживания. Они стали уходить на дневку в места, где их относительно мало беспокоят, – в неудобья. Причем неудобья есть как вдали, так и вблизи населенных пунктов.
Русак приспособился к обитанию в густом тростнике, не сторонится густых зарослей ежевики и лоха. Охота на него стала поистине трудным видом спорта. Вы не только устанете от пройденных километров охотничьих троп, но вам редко удастся подойти к затаившемуся зайцу на дистанцию уверенного выстрела. Это, конечно, возможно, но если заяц «прозевает» охотника. Чаще же русак, заслышав треск ломающегося под ногами тростника, уйдет с лежки намного раньше, чем вы его увидите.
По словам моих собеседников из региональной службы и любителей-охотников, прошло то время, когда много зайцев встречалось на открытых, чистых местах. Поэтому все меньше остается в угодьях настоящих охотников, продолжающих традиции правильной охоты. А вот количество автобраконьеров уменьшается медленнее, чем хотелось бы. Плановые и внезапные рейды госинспекторов региональной службы, сотрудников полиции хотя и дают результат, но не могут пока кардинально решить вопросы борьбы с браконьерством. И как в прошлые годы, опять приходится челночить по местам, хранящим следы браконьерских авторалли.
Погода в дни охоты была теплая, хотя дул легкий ветерок. В первый свой выход поднялся на ближайший Бэровский бугор в надежде увидеть собратьев по охотничьей страсти хотя бы в бинокль. Но сколько ни всматривался в окуляры полевого восьмикратника, охотника на фоне окружающего пейзажа не видел. Лишь изредка со стороны матушки Волги доносились выстрелы.
Больше часа заняло обследование склонов бугра, густо заросших бурьяном, верблюжьей колючкой и иссохшими под палящими лучами южного солнца шарами травы, которую с детства привык называть перекати-поле.
Следов масса, лежки есть, но зайца увидеть так и не удалось. Хотя слышал какое-то шуршание травы, а потом видел свежий след гонного зайца на участке с мягкой землей. Но заметить среди густых зарослей травы не сменившего к началу ноября свой летний наряд зайца проблематично.
Из рассказа моего земляка Игоря
Вступил на мягкую пахоту и сразу увидел заячий малик. Причем судя по следам, зайчик шел не торопясь. Подумалось: но вот, сейчас. Здесь его лежка. Но терялись одни следы, появлялись другие, и ни лежек, ни самих зайцев не было. Прошло еще часа два. Натруженные ноги отказывались куда-то идти. Сел на траву отдохнуть. Внезапно вспомнилось, как на этом самом поле, в этом же месте, лет восемь назад поднял сразу двух зайцев. По обоим стрелял, но… Ноги как-то сами собой, а может, под воздействием этих воспоминаний понесли меня на соседнюю пахоту.
И здесь повторилось то же самое. Следы были, и даже старую лежку видел. А зайца нет. Перешел поросший густым тростником оросительный канал. Вдали рычал трактор, до него шесть карт многолетней травы. Ни сил, ни желания челночить по ее зарослям не было. Но до ближайшей грунтовки, что вела к дому, все равно нужно было идти по ней.
Спустился с оросителя в траву, еле-еле волоча натруженные ноги, не пошел, а поплелся к дороге. Прошел треть расстояния, ружье потяжелело. Вот уже позади две трети этого кажущегося бесконечным заросшего поля. И вдруг… Казалось, не увидел, а всем своим существом почувствовал, что из-под поникшей травы вырвался он – заяц. И покатил от меня, развив крейсерскую скорость. О ружье не думалось, оно само оказалось у плеча. Обгон стволами зверька – выстрел. Русак сделал несколько кульбитов через голову, дернулся несколько раз и затих.
Подбежал к добыче. Русак лежал шагах в сорока пяти от места, с которого по нему стрелял. Бит чисто. Тройкой. Причем фабричным патроном, которым не доверяю. Тем более что купил их лет пять назад.
Отдохнул, провел небольшую фотосессию. Ноги вроде бы успокоились, уже не болели, и я триумфально возвратился домой. А там – еле скрываемая в глазах престарелого отца зависть старого охотника, который уже много лет не может охотиться; рассказы и пересказы дня; воспоминания о былых совместных охотах. Они уже давно в прошлом, но как же светились глаза отца, когда опять и опять мы их переживали!
...Вот мы в айвовом колхозном саду. Охота на пушного зверя открылась всего несколько дней назад. Отдыхаем. Отец вспоминает, что именно в этих местах мой двоюродный дедушка Павел добыл дудака (дрофу. – Ред.). Причем он так это рассказывает, что я явственно вижу полет стайки этих путешественников.
Деда Паша, как я его звал, со своей «ижевкой» штучного изготовления прячется под айвовым деревом. Дудаки наплывают. Деда встает из своего укрытия, стреляет в ближайшую птицу. После второго выстрела крылья дудака ломаются, и он обрушивается на землю. Слышим тупой удар. Деда Паша подбегает к птице. Она неподвижна. Грудка в крови и жире. Уже дома мы поймем, что грудь птицы лопнула от удара…
Отдохнув, разойдясь шагов на сорок, буквально через пять-семь минут поднимаем лису. Первым выстрелом отец задевает ее, и она уносится в заросли айвы. Но мои молодые ноги тоже проворные. Мчусь к зарослям. Пробегаю первый ряд посадок, второй – из травы вырывается лисовин!
Успеваю выстрелить из своей «ижевки» образца 1932 года. Лисовин набегает на отца, который выстрелом прекращает его мучения. А вот и сохранившееся фото той охоты. На ней еще молодой отец снимает шкуру…
Вернемся к своим русакам
Мы опять на охоте. Пройден приволжский лес, высохшее русло ерика «Тепленький», два поля пахоты. И ничего. Ноги сами выводят к картам многолетних трав. Конечно, нет уверенности в том, что после вчерашнего успеха зайцы все еще здесь.
Как и вчера, урчит трактор, только рядом. Подхожу к нему. Тракторист останавливает свой агрегат, выходит покурить. Стоим, разговариваем. Он рассказывает, что несколько дней назад здесь охотились двое молодых людей. Поясняю, что охота на зайцев тогда еще не была открыта. Со слов тракториста следует, что они здесь успешно браконьерили. Зайца добыли.
Решаю еще раз почелночить в многолетке. Ведь эта охота для меня последняя – завтра поезд на Москву. Трава, тростник, верблюжья колючка – все примелькалось. Иду как на автомате. Просто тупо обхожу все пять полей, где могут быть зайцы. Но вижу только много старых лежек. Вот и последние сотни метров второй карты. Высокий тростник вперемешку с бурьяном. Зайца, сорвавшегося с лежки, опять, как и вчера, ощущаю и... Наконец-то вижу его мелькнувшую серую спинку. Она сливается с тростником и травой.
Ружье у плеча, выношу и обгоняю зверька стволами. Жму на курок, а он не поддается. Жму на второй – то же самое. Зайца уже не видно. Осматриваю ружье и вижу, что предохранитель до конца не снят… Обидно!
Постояв, успокоившись, продолжаю движение. Настрой на удачу исчез. Уже не верится, что встреча с зайцем возможна. Иду на автомате.
Третья, четвертая карты пройдены, вступаю на пятую, последнюю карту. Остается каких-то сто метров до грунтовки. И вдруг шагах в тридцати от меня срывается с лежки и набирает скорость серый зайчишка. Опять ружье у плеча, упреждение, выстрел на обгоне... Русак несколько раз переворачивается через голову, бьется какое-то время на земле. Все. Охота окончена.
Возвращаюсь домой берегом любимой Волги. Над ней, подставляя крылья уходящему солнцу, летят лебеди-кликуны. Они уже прилетели с севера. Прощаюсь с ними, с Волгой, а в планах – возвращение сюда хотя бы на новогодние праздники. Ведь сезон охоты продолжится. Значит, возможны новые охоты, воспоминания о прошлом и думы о будущем. Значит – будем жить!
Ни пуха вам ни пера, мои уважаемые собратья по охотничьей страсти!