Изображение Я был предан этой охоте страстно и безумно
Изображение Я был предан этой охоте страстно и безумно

Я был предан этой охоте страстно и безумно

Любителям природы хорошо известна трилогия Сергея Тимофеевича Аксакова, состоящая из книг: «Записки об уженье рыбы», «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» и «Рассказы и воспоминания охотника о разных охотах». Посвящены они «братьям и друзьям Н.Т. и А.Т. Аксаковым», таким же азартным охотникам и рыболовам, как и сам автор.

Будущий писатель родился 20 сентября 1891 года в Уфе в родовитой, но обедневшей дворянской семье; детские годы провел в селе Ново-Аксаково Бугурусланского уезда Оренбургской губернии на реке Большой Бугуруслан.

Первые уроки рыбной ловли получил от отца и дядьки из дворовых; освоил их так крепко, что «удочка, дрожащий и ныряющий наплавок, согнутое от тяжести удилище, рыба, трепещущая на лесе, приводили его при одном воспоминании в восторг, в самозабвение».

Родитель с малых лет брал старшего сына на охоту, но ружья в руки не давал до его поступления в гимназию.

«Он приготовил мне легонькое ружье, очень ловкое в прикладе и красиво отделанное, — вспоминал Аксаков, — купил его как-то по случаю, за пятнадцать рублей ассигнациями, и хотя ружье было тульской работы, но и по тогдашним ценам стоило вдвое или втрое дороже; шагов на пятьдесят оно било очень хорошо.

Первый выстрел из ружья, которым я убил ворону, решил мою судьбу: я сделался безумным стрелком. На другой день я застрелил утку и двух болотных куликов и окончательно помешался. Удочка и ястреба были забыты…».

В 1805 году юноша был зачислен в только что открывшийся Казанский университет. На каникулах жил с родителями в родовом имении Аксаково или Троицкое Симбирского уезда и губернии; в окрестных лесах и на моховых болотах была чудесная охота на старых и молодых тетеревов, вальдшнепов, бекасов.

Помимо вылазок с ружьем Сергей собирал коллекцию бабочек, ездил с семьей за ягодами, грибами и орехами.

К тому времени бездетная тетка отца «укрепила» за ним свое движимое и недвижимое имущество в Симбирской и соседних губерниях. Решено было оставить университет и определить Сергея на службу в столице, так он оказался в Комиссии по составлению законов переводчиком.

Его брат Николай был шестью годами моложе и начал службу в лейб-гвардии Измайловского полка. Оба жили в Петербурге на одной квартире, вместе посещали театральные представления, старший заботился о младшем. Семейные обстоятельства заставили старшего из братьев покинуть столицу и отправиться сначала в Оренбургскую губернию, затем в Москву.

В июне 1816 года он женился, молодожены отправились в оренбургское Ново-Аксаково и поселились вместе с родителями. Увлечение охотой и уженьем со старшим разделял младший брат Аркадий, принимал участие в этих занятияхи приезжавший в отпуск Николай.

Сергей Тимофеевич всякий раз скрупулезно записывал количество выловленной рыбы и застреленной дичи.

Причем отмечал убитых «влет», «сидячими», «покрытых шатром» или пойманных капканами; указывал число выстрелов и количество добытой дичи. Так, «в 1817 году выстрелено 1758, убито 863», а «в 1819 году выстрелен 1381 заряд, убито 743». Среди трофеев наиболее ценными считались 59 дульшнепов, 37 бекасов, 8 гаршнепов.

Изображение Григорий Сергеевич Аксаков с женой и дочерью. Фото из архива автора.
Григорий Сергеевич Аксаков с женой и дочерью. Фото из архива автора. 

По чернотропу в Оренбургской губернии охотники часто использовали подъезд к тетеревам тройкой. «Без преувеличения могу сказать, что я и другие охотники часто делывали до обеда, то есть до второго часа, по пятьдесят верст, гоняясь за улетающими стаями тетеревов — вспоминал Аксаков. — Только на тройке отличных, крепких лошадей можно убить такое количество тетеревов, какое бивал я и другие охотники: триста штук в одну осень, это было делом обыкновенным».

Осенью 1820 года глава семейства с женой и детьми Константином, Верой и восьмимесячным Григорием отправился в Москву; там он завязал тесную дружбу с писателем М.Н. Загоскиным и драматургом Ф.Ф. Кокошкиным.

Следующий охотничий сезон открывал вместе с Кокошкиным в подмосковном Жердино, подстрелил утку-чирка, гаршнепа и жаворонка. Спустя несколько дней в Москве «пробовал собаку у скотного двора Воспитательного дома», из 9 выстрелов только три оказались удачными.

Огромная легавая собака Гранжер оказалась не только отличным помощником на охоте, но дома позволяла играть с ней маленькому Грише.

К этому времени рыбалка отошла на второй план, тем не менее каждый год Аксаков находил время для ужения, в особенности любимых язей. Согласно записям, в 1820 году он «изловил» их 27, а в 1821-м — 26.

В 1822 году родитель передал старшему сыну в собственность село Надежино в Белебеевском уезде Оренбургской губернии. Он ради экономии перебрался туда, чтобы «сделаться хорошим хозяином и накопить порядочную сумму денег до переезда на житье в Москву».

Глухое имение без леса и реки было малопривлекательно, однако там имелось множество полевой дичи и такой первоклассной, как вальдшнеп.

«Осень стояла долгая, — писал Аксаков, — сначала очень ясная и холодна, а потом теплая и мокрая; все вальдшнепы без исключения свалились в мелкие кусты, растущие по сырым и потным местам, держались там до 8 ноября и разжирели до невероятности!

Брося все другие охоты, я неутомимо, ежедневно ходил за вальдшнепами: 6 ноября я убил восемь, 7-го двенадцать, а в ночь на 8-е выпал снег в четверть глубиною и хватил мороз в пятнадцать градусов».

Аксаков пробовал заняться хозяйством, но отсутствие опыта и неурожай лишь уменьшили доходность имения; пришлось довериться старосте.

Позднее Сергей Тимофеевич отметит, что «ружейная охота, степная, лесная и болотная, уженье форели (другой рыбы поблизости не было), переписка с московскими друзьями, чтение книг и журналов и, наконец, литературные занятия наполняли [его] летние и зимние досужные часы, остававшиеся праздными от внутренней семейной жизни».

Однако душа не лежала к Надежино, и, когда сгорел от неосторожности дом, Аксаков переехал на постоянное жительство в Москву. Для широкой жизни большой семьи средств не хватало, пришлось задуматься о службе. В результате он занял место цензора Московского цензурного комитета.

После вылазок в подмосковные леса и болота Аксаков не раз сравнивал здешние способы охоты с поволжскими или уральскими: «Много есть охотников до стрельбы тетеревов на чучелы; но я до нее небольшой охотник.

Она много имеет сходства с приманкою селезней на ученую дикую или русскую утку и побиением их из шалаша. Какое тут удовольствие, что обманутая птица сядет или подплывет к вам под нос и вы застрелите ее в нескольких шагах!»

Спустя четыре года цензорскую службу Сергею Тимофеевичу пришлось оставить из-за ряда пропущенных в печать «неблагонамеренных» произведений. На целый месяц отправился он вместе с сыном Константином в Симбирск, побывал в обширном имении брата на границе Симбирской и Пензенской губернии.

К тому времени Николай Тимофеевич оставил военную службу, жил большей частью в деревне Репьевке, немало времени уделял охоте и рыбалке, что не могло не радовать.

«Я нигде не встречал таких обширных и отлично удобных болот, как в Симбирской и Пензенской губерниях, особенно на границе и той и другой, по реке Инзе, — отметчал Сергей Тимофеевич. — Охотники собирались отличные, и охоты были баснословно удачные.

В одно поле на двуствольное ружье лучшие охотники убивали каждый до шестидесяти штук бекасов, дупелей и вальдшнепов, ибо осенью и последние сваливаются из лесов в болота и держатся в больших кустах с мочажиной около реки Инзы».

После смерти родителя симбирское Аксаково и оренбургское Ново-Аксаково унаследовал младший из братьев, Аркадий Тимофеевич. В молодые годы он служил в гвардии и жил в Петербурге, после выхода в отставку жил как в Оренбургской, так и в Симбирской губерниях. Старший брат посвятил младшему несколько стихотворений. Так, в «Послании к брату (Об охоте)», восхищаясь «бесчисленными станицами» оседлых и перелетных птиц, он писал:

    Охота, милый друг, охота
    Зовет нас прелестью своей
    В леса поблекшие, в болота,
    На серебристый пух степей.

В 1839 году Сергей Тимофеевич окончательно вышел в отставку и зажил независимым человеком, получив значительное наследство от отца. К тому времени у него было десять детей, причем старшему, Константину, исполнилось уже двадцать два года, а младшей, Софье, минул лишь четвертый.

Второй сын Аксакова, Григорий, на шестнадцатом году жизни поступил в старший класс Училища правоведения в Петербурге. Начал службу и. д. товарища председателя Владимирской гражданской палаты, потом исполнял должность Оренбургского губернского прокурора. В 1847 году был назначен прокурором в Симбирск и, пораженный обилием дичи «всевозможных сортов», иногда выбирался на охоту в компании старых знакомых отца.

Один из московских друзей Аксаковых, Ю.Ф. Самарин, по делам службы оказавшийся в Симбирске осенью 1849 года и приглашенный на охоту за зайцами, так описал Сергею Тимофеевичу участников милого сердцу каждого охотника действа:

«Вот барон Корф, флегматичный охотник, степенный и опытный, обрусевший немец и надежный человек. Вот наш старинный знакомый Н.П. Ахматов, славный человек, про которого, кроме добра, ничего не услышите; по одежде, походке и по всему виден охотник не новичок.

А вот с трудом передвигается прокурор, Григорий Сергеевич, человек хороший, око правосудия, но охотник средней руки. Убранство на нем заемное, а потому не вполне приспособленное: ружье взято у меня, шубейка у барона, шапка у стряпчего, сапоги у непременного заседателя приказа. Ничего, со временем все заведет свое!»

В Симбирске Г.С. Аксаков не только закрепил навыки ружейной охоты, но стал семейным человеком, крестил своего первенца. В дальнейшем служил вице-губернатором и губернатором Оренбургской губернии, затем поочередно возглавлял Уфимскую и Самарскую губернии.

В 1843 году для летнего пребывания большой семьи и приема гостей Сергей Тимофеевич приобрел в 50 верстах от Москвы имение Абрамцево на живописном берегу речки Вори. «Только в моей подмосковной <…> я вполне узнал и вполне оценил и раннее весеннее и позднее осеннее уженье, — признался он впоследствии. 

— Это одна охота, которой я могу предаваться, потому что недостаток дичи около Москвы, а главное, хворость и слабость зрения давно принудили меня оставить ружье, с которым, конечно, ничто сравниться не может».

Тихая жизнь в Абрамцеве сподвигла Аксакова к интенсивной литературной деятельности. В 1846 году «для собственного удовольствия» он подготовил «Записки об уженье», книга неожиданно для самого автора обрела широкую аудиторию.

Второе издание он сделал «почти вдвое толще», снабдил эпиграфом «Делу время и потехе час» и посвящением «Моим братьям и друзьям Н.Т. и А.Т. АКСАКОВЫМ». При описании различных рыболовных снастей и пород рыб, привел любопытные случаи из «собственного опыта», услышанные от братьев и других бывалых рыболовов.

Успех первой книги побудил его написать охотничий цикл, чему способствовали записи трофеев и календари прилета дичи, которые писатель вел с 1811 по 1826 год включительно. Посылая «Записки об уженье» своему другу Н.В. Гоголю, Аксаков заметил:

«Если Бог исполнит мое желание и я проведу эту зиму в деревне, то начну писать другую книжку: «Об охоте с ружьем». С двенадцатилетнего возраста до тридцатилетнего я был предан этой охоте страстно, безумно. Я уже написал «Прилет птицы весною» и думаю, что даже не охотник может прочесть с удовольствием этот отрывок».

«Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» увидели свет в 1852 году и также были посвящены братьям, одобрительно встретившим этот труд, как и первый. Оба пользовались уважением в дворянском обществе: Николай Тимофеевич несколько трехлетий избирался симбирским губернским предводителем дворянства, Аркадий Тимофеевич — бугурусланским уездным предводителем.

Причем, по словам Сергея Тимофеевича, средний брат был «настоящий охотник и образованный наблюдатель, которому я обязан за многие сведения».

Рассказав о 60 видах болотной, речной, полевой и лесной птицы, Сергей Тимофеевич признался, что из зверей ему «хорошо известны только зайцы». Косым он посвятил отдельную главу, подробно описав русаков, беляков и тумаков. Сей факт с удовлетворением отметил П.М. Мачеварианов в своих «Записках псового охотника Симбирской губернии», но остался недоволен тем, что Аксаков ружейной охоте предпочел псовую и о последней написал очень скупо.

Большинство критиков встретили новую книгу благосклонно, а один на страницах журнала «Москвитянин» отметил: «Вот что значит знать дело и любить дело: всякая мелочь оживает, и простое описание возвышается на степень искусства».

В 1853 году Аксаков задумал издание «Охотничьего сборника» из произведений, «относящихся ко всем родам охоты без исключения», однако не получил разрешения цензуры. Тогда из своих, предназначенных для сборника очерков он составитл третью книгу о природе под названием «Рассказы и воспоминания охотника о разных охотниках».

Известный литератор и охотник Н.А. Некрасов назвал ее «прекрасной книгой, исполненной дельных охотничьих заметок и наблюдений, живописных картин природы, интересных анекдотов и поэзии».

В новом издании «Журнал охоты» под редакцией охотника и литератора Г.Е. Мина Сергей Тимофеевич опубликовал ряд материалов, в том числе касающихся одного из братьев: «Позвольте на страницах вашего прекрасного журнала рассказать происшествие, случившееся с одним известным и почтенным охотником, Н.Т. Аксаковым, в начале сентября текущего 1858 года.

Удил он на реке Инзе, которая служит живою границею между Симбирской и Пензенской губерниями. Он закинул несколько удочек, наживленных маленькими рыбками.

Изображение Фото из архива автора.
Фото из архива автора. 

Наплавок одной из них начал тихо пошевеливаться, поворачиваться и, наконец, погружаться совсем; охотник подсекает и чувствует необыкновенную тяжесть; он выводит рыбу на поверхность воды и видит, что на удочку взяла порядочная щука, фунтов в шесть, и что она проглочена до половины другою огромною щукою; он начинает ее водить взад и вперед, подводит к берегу и подхватывает сачком; в это время большая щука выпускает из зубов ту щуку, которая действительно попала на крючок; пользуясь свободою, она стремительно бросается в сторону и срывается с удочки, но зато огромная щука в двенадцать фунтов остается в сачке и охотник вытаскивает ее на берег…».

Последней, или лебединой, песней Аксакова стал «Очерк зимнего дня», датированный декабрем 1858 года, в котором автор живописал смену трескучих морозов благодатным снегопадом глазами молодого охотника.

По словам одного из сыновей, это было сочинение, «диктованное им на одре мучительной болезни, за четыре месяца до кончины». Скончался непревзойденный певец природы на шестьдесят восьмом году жизни в ночь с 29 на 30 апреля 1859 года на руках своей горячо любимой и любящей семьи в Москве.

Что еще почитать