Изображение Пока охочусь — я живу!
Изображение Пока охочусь — я живу!

Пока охочусь — я живу!

Этот номер «Российской Охотничьей газеты» практически полностью посвящен итогам весеннего сезона охоты. Каким он выдался в разных уголках России? Слово — охотникам.

Подведя итоги минувшего сезона весенней охоты у нас в Рязанской области, даже сложно определиться, успешно он прошел или не очень.

От приобретения подсадной, предложенной в последний момент, я решил отказаться.

Времени на вызаривание и взаимное привыкание друг к другу уже не оставалось, а опыт охоты с неподготовленной уткой имелся отрицательный.

Посетив пасеку друга, находящуюся в соседнем районе, я обнаружил веселого хозяина в обнимку с гармонью, раздольное застолье и три здоровенных лагеря в непосредственной близости. Рядом со столом валялись огромные баулы гостей с гусиными чучелами.

Пруд, где обычно охотились посетители Михаила и сам хозяин, был покрыт льдом. Но на луже неподалеку красовался скрадок любителя подсадных, который обживал его с начала месяца.

Осознав, что от нахождения в этой компании негативных эмоций будет больше положительных, я развернул машину в сторону дома.

На обратной дороге я заметил гусиную карусель над убранным кукурузным полем. За прилетом и отлетом стай наблюдали в бинокль два молодых охотника.

Нужно сказать, что поле находилось в том самом состоянии, когда птице на нем раздолье, а охотнику совсем наоборот: из раскисшего чернозема ноги не вытащить! Ребята сказали, что у них готовы скрадки где-то там и махнули руками вдаль. Пожелав им удачной охоты на завтра, я вернулся в город.

В три часа ночи мы с другом Николаем выдвинулись в сторону этого поля. Березовая посадка проходит по границе двух районов. Вдоль нее я и решил свернуть с трассы. Конечно, это была авантюра: при таком состоянии почвы пытаться пробраться в поля, да еще ночью, — серьезный риск вместо утренней зорьки озаботиться поисками трактора.

Но на трассе машину оставлять очень не хотелось, и «Нива» нас не подвела. Огромную лужу я форсировать не решился, и, нагрузившись амуницией, мы разошлись в разные стороны.

У меня-то путевки были в оба района, а у Николая только в наш. Кукурузное поле было на территории соседнего. В ста пятидесяти метрах от посадки есть раскидистый дуб.

Знаю, что под деревом стрелять очень неудобно, но делать засидку в самой посадке еще хуже. Как я преодолел эту дистанцию, словами передать сложно. Наверное, на голом адреналине, который уже присутствовал в крови от впечатления от светлеющего востока и далекого гомона гусей.

Скрадок я смастерил за считанные минуты, с трудом воткнув в промерзший грунт несколько веток и обтянув их небольшой маскировочной сеткой. Сборка и расстановка обманок тоже не заняли много времени. А там и рассвет! И с его приходом сплошные косяки гуменников и белолобых.

Весь гусь шел со стороны Оки (с обратной от меня стороны) и садился точно посередине здоровенного поля. К рассевшимся и отчаянно голосящим птицам, без малейшего намека на облет, присоединялись новые и новые партии.

Вчерашние ребята, видимо, несколько слукавили, желая избавиться от возможного конкурента, так как никаких признаков присутствия на поле других охотников я не обнаружил.

Это удивительное дело, но ближайшие ко мне выстрелы доносились с расстояния пары километров! При обычной скученности стрелков в наших районах такое явление я наблюдал впервые за многие годы. Мне же стрелять было не в кого. Молчала и двустволка Николая.

Все бы ничего, но ветер, порывами до 15 метров в секунду, пронизывал насквозь мою теплую одежду. Я застегнул воротник, натянул капюшон, надел рукавицы — помогло слабо. Зато из-за капюшона прозевал косяк гусей, зашедший со спины. Периодически пытался согреться горячим чаем из термоса. Настроение несколько улучшилось.

Тройка гусей шла точно на мои чучела. Хорошо шла, метрах на пятнадцати. Я полностью скрылся за сеткой, наблюдая за птицами сквозь прорехи. Духовой манок выдавал осторожные призывы. Гуси откликались.

Но опасность, исходящая от одиночного дерева, была слишком велика, и осторожные гуменники отвернули, не долетев сотни метров. Руки ослабили хватку на цевье и шейке приклада, а меня сотрясал нешуточный озноб. То ли от волнения, то ли от холода.

Выскочив из укрытия, я энергично выполнил комплекс гимнастических упражнений. Полегчало, только сердце колотилось как бешеное.

Со стороны Николая донесся дуплет. Хорошо! Пусть повезет другу. Но никаких стай и одиночек со стороны посадки не показалось. Минут через пятнадцать я услышал призывный клич с неба и отчаянно закрутил головой. Точно — летят!

Сразу несколько стай направлялись в мою сторону со спины. Я вскочил и прижался к толстому стволу дуба. Часть птиц отвернула на подходе, но пара уверенно шла прямо к моим чучелкам.

Высоковато, конечно, метров 50, но сколько же можно сидеть молча? Пытаясь найти прогал в густой дубовой кроне, я провел стволом и сделал три выстрела. Бесполезно! Гуси забрали вверх и отвернули к середине поля. Вскоре они присоединились к своим многочисленным сородичам.

Сколько гуся собралось на этом поле? На мой взгляд, не менее трех тысяч. Там и кормиться-то нечем — убрано поле очень чисто. Зато безопасность полнейшая — просматривается все на сотни метров. Топкая земля, лужи талой воды и редкие былки скошенной кукурузы.

Массовый прилет гуся идеально совпал с открытием сезона, который начался в северных районах Рязанской области 9 апреля. Первые два дня стаи в небе не успевали сменять друг друга. Снег еще лежал местами, и некоторые охотники надевали белые халаты. Помогало это или нет, вопрос другой, но умелым, трудолюбивым и настойчивым иногда везло.

Не досидев до намеченных 11 часов и замерзнув окончательно, я зачехлил ружье, собрал своих «гусей» и отправился в сторону машины. На обратном пути меня занесло в такие снежные сугробы, где снега было значительно выше колена. Когда я добрался до посадки, рубаха была мокрой от пота. Согрелся…

Николай уже поджидал меня. Выяснилось, что стрелял он по селезню, подсевшему к его профилям. Промазал — далеко.

Вечером мы ушли за несколько километров от машины на другую сторону этого заманчивого поля. Я подсмотрел утром, где большинство косяков пересекало посадку при заходе на поле. Как мне показалось, шли они довольно низко. Но это только казалось.

Теперь стаи тоже шли здесь, но никак не ниже 50 метров. Высоковато, конечно, но других возможностей не было. Мы стреляли по нескольку раз, но желанные трофеи не собирались даваться нам в руки.

Мы вспоминали, что раньше, когда глаза были зорче, руки крепче, фортуна улыбалась нам гораздо чаще. Возможно, эта «дама» имеет большую уступчивость к молодым?

На следующее утро я приехал сюда уже один. Ушел еще дальше и при устройстве скрадка подвернул ногу. Боль была жуткая! Я серьезно опасался перелома или трещины — как выбираться-то отсюда?! Но, видимо, обошлось растяжением.

В покое нога почти не болела, опухоли не было, и в движении… Ну, в общем, терпимо. Гусь был почти в том же количестве. Ближайшая стая уселась в сотне метров от меня, заставив сидеть, согнувшись в три погибели, около получаса.

Потом они благополучно переместились в противоположную от меня сторону, и я вздохнул с некоторым облегчением. Снег возле моего укрытия был истоптан грязными лисьими следами. Видимо, некоторым плутовкам удалось избежать печальной участи от встречи с лихими наездниками на снегоходах.

Прозевав пару стай, зашедших со спины, я отправился в далекий путь прихрамывая и в грустном настроении.

Вечером мы с Николаем поехали в лес. Здесь еще частично лежал снег, но наша поляна растаяла и была свободна. А вальдшнеп был. И вечер выдался просто на загляденье! Ветер стих совершенно, и значительно потеплело.

Первый «объездчик» протянул над нашими головами, когда мы еще традиционно обменивались впечатлениями в уголке поляны. Срочно разбежавшись в разные стороны, мы обратились в слух.

Ждать долго не пришлось, и, благодаря отличной слышимости, следующего долгоносика я заметил, когда он еще не долетел до моего друга. Ну, вот сейчас… Гремит выстрел, другой, и, не прекращая токового полета, птица летит точно на меня.

Повезло, успеваю подумать и… позорно мажу. Нет, ну это уж ни в какие ворота — ладно гусь, а вальдшнепа я всегда бил очень прилично! Едва успев добавить патрон в патронник, слышу отчаянное хорканье с другой стороны.

Вот он — красавец, медленно выплывает над вершинками березняка. Повожу стволом и плавно тяну спуск. Совсем другое дело — кулик валится в пяти метрах от меня. Начало есть!

Изображение Фото автора.
Фото автора. 

Еще вполне светло, и следующая птица становится добычей друга. С обеих сторон от нашей полянки доносятся частые выстрелы. Да уж, видимо, многим гусиные страдания в тягость! Здесь куда проще — постоял часок, надышался целебным лесным воздухом, да еще и пострелял при этом. Никаких хлопот.

Конечно, не все охотники досконально соблюдают правила. Уток на лесных лужах и ручьях тоже хватает. Ну сами посудите, по кому можно палить в лесу сериями по пять-шесть выстрелов? Уж не по вальдшнепу, конечно.

В первый вечер мы взяли по два кулика и остались довольны тягой. К слову, она была самой продуктивной из всего последующего сезона по количеству услышанных и увиденных мной птиц — 15.

В дальнейшем мне приходилось приезжать сюда и одному, и с другом. Один раз прошло 12 лесных отшельников и меньше. В будние дни сильно мешали своим гулом учебные самолеты, работающие на кругу. Они проходили точно над нами, заглушая на две-три минуты все остальные звуки в окрестностях. Несколько раз я замечал вальдшнепов над головой — пока выцелишь, уже далеко.

Погода значительно испортилась, похолодало, и ветер не стихал даже на закате. Были и удачные выстрелы, были и досадные промахи, которых стало больше этой весной.

Стареем! Но общение с природой, знакомые с детства поля, луга и леса дают мощный заряд энергии даже пожилым людям. Пока живу — охочусь. Пока охочусь — живу!

Что еще почитать