Иду на широких лыжах с палками, что очень удобно и практично, особенно при подъеме в горку. Со мной пара собак: русско-европейские лайки Нюха и Шуня, мама с дочкой. Собаки, как отпустил, рванули на махах и начали проваливаться, затем успокоились и пошли где шагом, где рысцой. Меня снег держал. Снегопада уже не было три дня. Временами даже выглядывало солнышко.
Тишина, полный штиль. Красота зимнего леса — сказка, не сравнимая ни с чем. Мороз градусов пятнадцать-двадцать придавал бодрости. Собачки то уходили, то появлялись. Собираясь на охоту, я думал, что будет многоследица, но ожидания не оправдались. Полное отсутствие какого-либо следа — ни старого, ни свежего.
Спустился в овраг, заросший старым ельником и осиной. И здесь без следов. Решил перейти в другой лес. С большим трудом поднялся в гору. Присел отдышаться на валёгу. И в этот момент в овраге заорали собаки. Не было слов, одни буквы. Минут тридцать сидел, кричал. Хрен! Опять спускаться? Другого выхода нет. Ждать на валёге до темноты не хотелось. Спустился. Нюха сидела метрах в десяти от двух упавших друг на друга больших, заваленных снегом елок и лаяла, Шуня была ближе, метрах в пяти, и занималась тем же. Подошел к Шуне. Из завала доносились какие-то непонятные звуки, то ли кряхтение, то ли урчание. С подобным ранее я не встречался. С моей стороны последовало совершенно безрассудное решение. Разряженное ружье повесил на рядом стоящую ель и на лыжах пошел по завалу. Потыкал палками. Шуня осмелела и подошла вплотную к упавшим елкам. Странные звуки не стихали.
Спустился вниз. Со стороны работающих собак в завале было незанесенное снегом отверстие. Посмотрел. Что-то лежит темное, обнесенное со всех сторон снегом, и урчит. Отошел. Собачки подошли совсем близко, лают. Посидел. Взял ружье, вставил пули. Видно, седьмое чувство подсказало. Зачем? Не знаю! Опять подошел, пренебрегая всякой осторожностью, стал разглядывать, что там ворчит, урчит, кряхтит. Вижу, какой-то зверек, и вроде даже ухо разглядел. В общем, обнаглел я так, что чуть ли не голову туда засунул.
Но неожиданно таинственные звуки прекратились и поднялась огромная медвежья морда. Я сделал шаг назад, второй. Вскинул ружье… Морда упала и снова закряхтела. Что больше всего запомнил, так это желтые, сонные, ничего не выражающие медвежьи глаза. Мы смотрели друг на друга буквально в упор.
Не поворачиваясь к зверю спиной, я отошел, надел лыжи, отозвал собак и покатил домой. И только тогда понял, что засунул голову в медвежью берлогу. Данный трюк повторять не рекомендую. До дома я добрался нормально.
Закончился январь. Прошел февраль. Наступил март. Мне стало не хватать новостей с берлоги. Я прямо тосковал по своему «другу» мишке. Ведь я его не застрелил, а он меня не заломал, как говорится, разошлись с миром.
В конце марта решил его навестить. Взял с собой Нюху с Шуней. Поехал. По насту шли быстро. Вскоре донесся дружный лай. Подошел ближе и услышал знакомые звуки. Дожил, значит, «зверек» до весны!
Был я без ружья, рисковать не стал. Снял собак и отправился домой.
Комментарии (0)