Медведь ожил после третьей пули. Когда заклинило карабин

В конце 80-х на оружейный рынок охотничьего оружия нашей страны хлынул поток различных армейских образцов, которым присваивались соответствующие охотничьи наименования

Один из моих братьев по оружию приобрел самозарядную винтовку Токарева, получившую наименование ОСК-88 (охотничий самозарядный карабин), детище времен Великой Отечественной войны, выпуска 1941 года, с которой наши отцы и деды защищали Отчизну. Карабин был в снайперском варианте и в неплохом состоянии, с хорошим боем. Если не принимать во внимание незначительные проблемы с перезарядкой, вызванные неудовлетворительной работой автоматики, это было неплохое оружие.

Добыв из него несколько кабанов, зверовщик, дождавшись начала сентября, отправился на медвежью охоту. Предварительная разведка показала места регулярного выхода зверя на овсы, однако вечерние засидки не принесли результата. Охотник решил попытать удачи на утренней охоте с подхода и, обойдя в предутренних сумерках несколько полей, наконец заметил на одном из них жирующего медведя. Мастерство не подвело, и стрелку удалось подойти к зверю с подветренной стороны на верный выстрел. От жирующего медведя его отделяло не более восьмидесяти метров.

После выстрела зверь упал и стал кататься, приминая овес, затем мгновенно вскочил и кинулся наутек. Поймав уходящего хищника в открытый прицел, охотник произвел еще выстрел, после чего подранок резко сбавил ход. Не теряя уходящего зверя из виду, охотник сделал пробежку (молодые годы позволяли) и успел послать в косолапого третью пулю.

Одновременно он заметил полетевшие куски коры от некстати попавшей под выстрел невысокой сосны. Медведь рухнул на месте. Держа карабин наготове, стрелок подошел к трофею. Медведь лежал на боку, спиной прижавшись к злосчастной сосне, на которой отпечатался след касательного попадания полуоболочки. Экземпляр был крупный, красивого серебристого окраса.

Дальнейшие события развивались по незапланированному сценарию. Мысленно поздравив себя с фартом, охотник наклонился и потрогал сраженного мишку за ухо. «Убитый» мгновенно ожил и резво поднялся на лапы. Он, по-видимому, был контужен попавшей в дерево и разлетевшейся полуоболочкой. Подняв голову размером с приличный котел, косолапый с утробным ревом стал разворачиваться к стрелку, намереваясь свести с ним счеты.

Не вскидывая «токаревку» к плечу, охотник нажал на спуск, но выстрела не последовало. Кинув взгляд на затвор, стрелок увидел застрявшую невыброшенную стреляную гильзу, успел рефлекторно передернуть затвор и, дослав патрон, послать пулю в упор меж злых маленьких глаз разъяренного подранка. Все заняло не более нескольких секунд, но, со слов стрелка, происходило как в замедленной съемке. Когда охотник подумал:

«А если бы из-за отказа оружия не удалось произвести спасительный выстрел?» — он ощутил холодный пот и мелкую дрожь во всем теле.