Отвечая на вопросы охотников под рубрикой «За что мы платим охотпользователям?» («РОГ» № 39, 2007)
Э.В. Бендерский отмечает, что охотпользователь в соответствии с долгосрочной лицензией и договором осуществляет коммерческую деятельность как основную, результаты которой неотделимы от объекта охоты (подкормка животных, охрана, расселение, защита от хищных животных и т.п.), так и дополнительную (предоставление мест для проживания, прокат оборудования, охота с егерем и т.п.).

Стереотип 3.

Обоснованность платы  за охоту на массовые виды  без обслуживания  в охотничьих хозяйствах.

Результаты коммерческой деятельности охотпользователь продает охотникам на основании договора, подтверждением которого является путевка (определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ от 15.12.2004 № 19-ГО4-10). Далее он поясняет, что ИРЛ (индивидуальные разовые лицензии) выдаются только на добычу тех видов охотничьих животных, перечень которых установлен в главе 25 Налогового кодекса РФ. На гуся (как и на утку, рябчика, белку, лисицу...) ИРЛ не требуется.

Не отрицая необходимости получения путевки у охотпользователя (хотя бы для определения фактической добычи охотниками), вопрос обоснованности платы за охоту на массовые нелицензионные виды без обслуживания (без услуг со стороны хозяйства) вызывает сомнение.

Да, общероссийский классификатор видов экономической деятельности, продукции и услуг, утвержденный постановлением Госстандарта России в августе 1993 г. № 17 (ОКДП) определяет ведение охотничьего хозяйства как вид экономической деятельности, предполагающей получение прибыли от добычи диких животных, продукции их переработки (группировки 0151–0153).

Кампания по закреплению охотничьих угодий за конкретными охотпользователями, начавшаяся после выхода постановления Совета Министров СССР от 11 мая 1959 г. № 478 «О мерах по улучшению ведения охотничьего хозяйства», была подкреплена «Положением об охоте и охотничьем хозяйстве» от 10 октября 1960 г. По нему охотничьи угодья закреплялись за государственными, кооперативными организациями и обществами охотников для ведения охотничьего хозяйства, основной задачей которого являлось обеспечение потребностей государства в пушнине и другой продукции охоты.

Однако вскоре тысячи приписных охотхозяйств, принадлежащих организациям, предприятиям и учреждениям, благополучно забыли о «потребностях государства» и превратились в вотчины узкого круга лиц, места охоты, отдыха и корпоративных мероприятий работников этих предприятий. Вход людей со стороны в эти угодья был ограничен. В охотхозяйствах же обществ охотников, которые были созданы для содействия максимальному удовлетворению потребностей членов обществ охотников в охоте и рыбалке, ведение охотничьего хозяйства свелось к неоправданным ограничениям охоты для рядовых членов обществ, возрастанию поборов с охотников (членские взносы, путевки, компенсация за трудоучастие), которые не возмещались оказанием услуг. Повсеместно возросло недоиспользование ресурсов пушнины и дичи.

Широкое распространение получила практика продажи путевок без обслуживания в угодья, лишь формально значащиеся охотничьими хозяйствами, т.е. угодьями, закрепленными за какой-либо организацией. Весь штатный персонал таких хозяйств составлял 1–2 человека, а основным видом деятельности было выписывание путевок.

Охотничье хозяйство – убыточная или малорентабельная сфера деятельности. Поэтому самоокупаемых охотничьих хозяйств в стране было не так много. Значительная их часть существовала за счет дотаций со стороны администраций или профсоюзных организаций предприятий, которым они принадлежали.

При новых экономических условиях и положении о ведении охотничьего хозяйства охотпользователь – владелец долгосрочной лицензии на право пользования объектами животного мира, отнесенными к охотничьим видам, – обязан на предоставленной ему территории проводить биотехнические и охотхозяйственные мероприятия, обеспечивающие воспроизводство охотничьих животных, устраивать солонцы, подкормочные площадки и т.п. Однако долгосрочная лицензия на право пользования объектами животного мира и условия договора охотпользователя-арендатора с администрацией по сути представляют лишь «Договор о намерениях». Так же, как в свое время были благополучно проигнорированы «потребности государства в пушнине и другой продукции охоты», арендаторы угодий (а не охотпользователи!) благополучно забыли о том, что ведение охотничьего хозяйства предполагает получение прибыли от добычи диких животных и продукции их переработки, а не от перепродажи бесплатно предоставленной в пользование государственной собственности – охотничьих (диких) животных – охотникам по спекулятивным ценам.

Если бы хозяйству доводился план обязательной добычи, то оно, пожалуй, само бы доплачивало охотникам за помощь в выполнении плана или по крайней мере создавало благоприятные условия для охотников. Пока же охотпользователи, пользуясь попустительством властей, используя охотничью страсть части населения, превратили охоту в вид коммерческой деятельности и греют на этом руки, деря с охотников три шкуры. Тысячи владельцев долгосрочных лицензий, дающих лишь право на пользование животным миром, а не право распоряжений (перепродажи) государственной собственности, используют ее для получения собственной выгоды.

«Словарь терминов и понятий, связанных с охраной живой природы» Н.Ф. Реймерса и А.В. Яблокова (1982) дает следующие определения понятия «хозяйство»:

– В отличие от промысла – эксплуатация полезной продукции, получаемой в ходе культивации.

– Получение непосредственной экономической выгоды от проводимых мероприятий как самоцели.

– Производственная единица – как правило, с/х типа.

Этот же источник дает определение понятия «охотничье хозяйство»:

– Комплекс мероприятий по биотехнии, охране и эксплуатации охотничьих объектов.

– Закрепленный за охотничьим коллективом или специализированным учреждением участок территории, где проводится комплекс мероприятий, предусмотренный в п.1.

Из определения понятия «хозяйство» видно, что хозяйства (и охотничьи в том числе – Е.К.) должны заниматься эксплуатацией (производством – Е.К.) полезной продукции, получаемой в ходе культивации, и получать экономическую выгоду от проводимых мероприятий как самоцели (подготовка, организация и проведение охот, например, – Е.К.), но не от продаж путевок на те виды дичи, которые не входят в перечень охотничьих животных, установленный в 25-й главе Налогового кодекса РФ. Поэтому назрела необходимость провести ревизию понятия «охотничье хозяйство», так как в настоящее время не все закрепленные угодья являются охотничьими хозяйствами, хотя таковыми и считаются.

Анализ определения Судебной коллегии, на который ссылается Э.В. Бендерский, позволяет сделать ряд замечаний.

Неотделимы от объекта охоты отнюдь не результаты коммерческой деятельности (подкормка охотничьих животных, их охрана, расселение, защита от хищных животных и т.п.). А вот результаты своей охотхозяйственной деятельности охотпользователь (скорее арендатор угодий, так как пользоваться тем, что у него есть в угодьях, он сам зачастую не может по причине отсутствия возможностей – людей, умения, желания и т.д.), продает охотнику на основании путевки-договора и от этого (!) получает коммерческий результат – прибыль.

Какие охотхозяйственные мероприятия проводит охотпользователь-арендатор для белки, зайца, боровой дичи, утки, гуся, лисицы, особенно в те годы, когда их численность близка к нулю? Практически никакие. Впрочем, как и в другие годы.

Ссылка на то, что хозяйство (если оно таковым и является) несет расходы на содержание зданий, построек, транспорта, оплату персонала и т.п., для охотников не имеют никакого значения и неубедительны. Основную часть расходов хозяйства составляют амортизационные отчисления. При этом чем дороже постройки, техника, выше зарплата работников, тем большие расходы несет арендатор и выше соблазн поднять цены на путевки, чтобы оправдать свои расходы. Но ведь дичи-то в угодьях от этого не становится больше. Вложения же охотхозяйства в охрану, разведение, подкормку охотничьих животных всегда значительно меньше тех, которые отмечены выше. Да и природные факторы сказываются на популяциях охотничьих животных в большей степени, чем финансовые вливания, особенно не туда куда нужно.

В полной мере услугами охотхозяйств пользуются примерно15% всех охотников, жители городов. Сельские охотники, которых больше 50% от всех охотников, в услугах и даже в наличии охотничьих хозяйств не нуждаются вообще.

Остальные 35% охотников-горожан предпочитают охотиться без обслуживания и тоже, по сути, не пользуются услугами охотхозяйств. Чаще всего это выходцы из сельской местности и ездят в места своего былого проживания или к знакомым из сельской местности, которые и обеспечивают охоту.

Мы не пытаемся оспорить законность или обоснованность платной охоты без обслуживания на так называемые массовые виды охотничьих животных. Обосновать и подвести законную базу у нас могут на/под что угодно: тут тебе и поденная оплата на охоту на отдельные виды, введенные лицензии (ИРЛ) почти на все виды охотничьих животных, плата за бланк ИРЛ и многое другое. Речь идет о справедливости введения платы на охоту без обслуживания на те виды массовых охотничьих животных, на которые государство разрешило охотиться бесплатно!

Евгений КОЗЛОВ, биолог-охотовед, Кировская область

Что еще почитать