В конце января в «Российской Охотничьей Газете» один из «новых писателей» проехался по Шитовскому охотхозяйству Военно-охотничьего общества. Ну проехался и проехался, заработал бы гонорар и на этом успокоился, но не смог, продолжает цеплять и далее. Поэтому собрался наш коллектив, обсудил «заметку», народ у нас держится стабильно и практически каждую охоту помнит в деталях, и решили мы опубликовать свое видение событий более чем десятилетней давности.
Автор выводит себя в роли обиженного – дескать, привез на охоту коллектив, а там одни беспредельщики, лосих бьют, свиней с поросятами... А вот что было на самом деле. 90-е годы уже прошлого века оказались особенно трудными для охотничьего хозяйства России. Резко подскочили цены на бензин и прочие энергоносители, один за другим умирали колхозы и совхозы, в результате перестали засеваться поля, на которых жировала дичь, пришлось полностью кормить кабана дорогостоящим зерном и корнеплодами. Население на волне всеобщего беззакония повытаскивало из схронов тулки и берданки и устремилось в лес за дармовым мясом... В невероятно трудных условиях работникам охотхозяйства надо было сохранить охотничью фауну. Мы это сделали, сейчас в наших угодьях зверя и птицы ничуть не меньше, чем в 90-х. Тогда же разрешили проведение коммерческих охот, и это был правильный шаг. Иначе охотхозяйствам выжить было невозможно. Но поначалу напрямую на коммерсантов нам выходить было сложно, и в эту свободную нишу хлынула масса посредников, одним из которых и явился автор тех публикаций. Суть дела была в том, что никогда отечественных команд он к нам не возил, а специализировался все больше на скандинавах – был у них и менеджером, и переводчиком (переводил, как Кузьмич из «Особенностей национальной охоты») и считал себя вроде как спонсором нашего хозяйства. Участвовал во всех охотах и все, что шевелилось в зоне досягаемости, валил на полную халяву.
Вот как на самом деле происходила описываемая им охота.
Выехали с рассветом, егеря обошли угодья, доложили: «Зверь есть». Расставили номера, я стоял на краю. Тогда еще разрешали товарный отстрел, и всегда в запасе было 2–3 свободных лицензии. На мой номер выходит корова с крупным телком – отстрелял. На «автора» – будем так называть его в дальнейшем – небольшой бык с асимметричными рогами (2 и 3 отростка). Охотник бьет из своего тройника – завалил (на халяву).
Следующий загон – выходит 6 лосей. Финны открывают беспорядочную стрельбу, стрелки они, кстати, неважные. Я быстро провожу «разбор полетов». Гости орут: «Бык, бык, подранок, рога большие». Идем по следу – лосиха на сносях. Добрали. На следующий день к финнам вылетает свинья с поросятами, Сеппо – шарах, шарах, шарах. Валит свинью и двух поросят. А на утреннем инструктаже я предупреждал – лосих с лосятами, свиней с поросятами не бить. Закрыли лицензию на кабана. «Автор» с пеной у рта: «Это не секач, это не секач. Таких денег не стоит, давайте секача... Когда дело дошло до расчетов, замахал руками – потом, потом и уехал, а мы остались при своих интересах. Через полгода только рассчитался. Возил он еще несколько раз скандинавов и на глухаря, и на тетерева, и на копытных. Финнам, утомленным его деятельностью, надоели услуги этого топ-менеджера, и они стали ездить в хозяйство сами. Тут-то и выяснилось, что суммы, получаемые им лично, и те, что «автор» оставлял в хозяйстве, различались почти десятикратно. В связи с такими «ошибками в устном счете» «автору» и было отказано в дальнейшем приеме. Спустя десять лет он на нас отыгрался и опять заработал.
Комментарии (0)