– Усман Сурхович, как возникло ваше управление?
– Если брать последний период, то наше Охотуправление было организовано в апреле 2000 года. Но оно возникло, конечно, не на пустом месте. Преемственность в работе республиканской службы Госохотнадзора сохранилась еще со времен Главохоты. И в годы войны наши егеря и охотоведы, как могли, старались защитить животный мир. Известны случаи, когда сотрудники Охотнадзора добивались от федералов прекращения бомбежек или обстрелов наших заказников, которые, кстати говоря, являются убежищем не только для охотничьих птиц и зверей, но и для животных, занесенных в Красную книгу.
– Как война отразилась на животном мире Чечни?
– Разумеется, боевые действия, ведущиеся в охотничьих угодьях не могут не затронуть животный мир. От непрекращающихся обстрелов дикие животные мигрировали в соседние регионы. У нас очень богатая кормовая база, и, как только вооруженное противостояние пошло на спад, животные сразу начали возвращаться в угодья.
– В свое время наша газета сообщала об открытии охоты в Чечне. Расскажите, пожалуйста, подробнее о том, как это происходит.
– Первый раз мы открыли охоту еще в 2001 году.
– Удивительно! Вам не говорили, что, мол, здесь у нас война идет, а вы охотиться собрались?
– Конечно, были и такие. Но большинство согласилось с нашими доводами и, в конце концов, нам удалось добиться своего. Хотя на первых порах все вопросы решались с трудом. Отмечу интересную деталь: мы находили понимание в первую очередь у тех должностных лиц, кто сам является охотником. Они по себе знают всю важность, значимость этого занятия для человека, понимают, что открытие охоты – это долгожданный праздник, который так нужен людям. Поэтому они были на нашей стороне и отстаивали интересы наших охотников.
– Много недоразумений возникает у охотников с военными?
– У нас существует такой порядок взаимодействия с силовыми структурами. Мы определяем зоны в охотничьих угодьях, где будет проходить охота и сроки ее проведения. Затем все это согласовывается с комендантом республики. Он, в свою очередь, доводит эти сведения до комендантов районов и начальников РУВД. Оповещаются командиры частей и блокпостов, расположенных вблизи мест предстоящей охоты. Благодаря этой работе у наших охотников не возникало никаких инцидентов с военными.
Было, правда, чрезвычайное происшествие в Аргунском заказнике. Но тогда имел место явный случай браконьерства: охота проходила в то время, когда охотничий сезон был закрыт. В итоге люди нарвались на пикет или засаду федеральных сил и были застрелены. Если бы тогда они прислушались к нам и не занялись браконьерством, то этой трагедии не произошло бы. Я уже говорил, что все военные в округе предупреждаются, когда мы открываем охоту. А тут неожиданно в угодьях появились люди с оружием – федералы могли заподозрить их в чем угодно.
– Наверняка и среди федералов находятся браконьеры. А на них можно найти управу?
– Действительно, есть браконьеры и со стороны военных. Некоторые, например, охотятся с вертолетов, мы их называем воздушные пираты. Вот был такой случай: в Шелковском районе на территории воспроизводственного участка с вертолета отстреляли кабана и оленя. По фактам незаконной добычи мы обращаемся в комендатуру или даже к командующему.
– Они как-то реагируют на ваши обращения?
– Первое время с трудом удавалось наладить контакт с руководством федеральных сил, но сейчас они отвечают на все наши письма. Недавно в Итум-Калинском районе один капитан отстрелял безоарового козла и двух козлят. Сейчас готовятся материалы для передачи дела в суд.
– Где и на каких животных охотятся в Чечне?
– У нас охотятся в основном на пернатую дичь. Самых активных наших помощников мы поощряем лицензией на отстрел кабана. Сейчас мы открываем охоту только в северной, равнинной части республики, а точнее в пяти районах: Наурском, Шелковском, Грозненском, Гудермеском и Надтеречном. Со временем, когда обстановка нормализуется, откроем охоту и в южной горной части Чечни.
– В Чечне есть какие-то общества охотников и рыболовов?
– Раньше у нас были общественные организации охотников и рыболовов. За республиканским обществом охотников и рыболовов было закреплено 400 тыс. га охотничьих угодий, еще 14 тыс. га угодий было закреплено за военно-приписными охотничьими хозяйствами. В настоящее время в республике нет ни охотобществ, ни охотпользователей. Люди, желающие заниматься охотой, получают охотбилет непосредственно у нас.
– В республике разрешен оборот нарезного охотничьего оружия?
– Пока этот вопрос остается открытым. Этим занимается офицер милиции, прикрепленный к разрешительной системе ГУВД. Он специально ездил в Москву по этому вопросу; в 2004 году обещают дать разрешение на приобретение и завоз оружия.
– Вы испытываете какие-нибудь трудности с заполнением вакансий?
– Как я уже говорил, даже во время военных действий егерская служба не распалась. И поэтому, воссоздавая в 2000 году Управление, мы опирались на опытные, если хотите, испытанные кадры. Большинство нынешних сотрудников Охотуправления работали в 95 и 96 годах. В Урус-Мартане есть даже один охотовед, который проработал в системе охотнадзора более тридцати лет.
Сейчас у меня штаты заполнены полностью. И какая бы мизерная зарплата у них не была, все равно никто не хочет уходить. Даже наоборот – многие просятся к нам на работу, поэтому у меня есть выбор. Когда я принимаю людей на работу, то смотрю: был ли он охотником, как он относится к природе, к диким животным. Вот такой у меня подход в подборе кадров.
– А зарплата регулярно выплачивается?
– Регулярно, без задержек.
– Боевики угрожают вашим сотрудникам?
– В первое время угрожали. И не только угрожали, но и приводили свои угрозы в исполнение. В Веденском районе у меня был пожилой егерь. Ночью к нему зашли боевики. Предъявили обвинение, что в это время он пошел работать. Убили его, забрали оружие и ушли.
– Что сейчас является главной проблемой для Охотуправления Чеченской Республики?
– Наша главная проблема заключается в том, что сейчас мы не можем в полной мере и на должном уровне осуществлять в наших охотничьих угодьях все природоохранные, охотхозяйственные и биотехнические мероприятия.
Что бы там не говорили, но присутствие войск мешает нашей работе. Не все же понимают, чем мы занимаемся. Судите сами. В Аргунском заказнике егерь проводил учет численности кабана. Его схватили и стали пытать, добиваясь от него признания, что он боевик и наносит на карту места обстрела. Потом, правда, разобрались – у егеря были с собой все документы. Избили его, выбросили на дороге из машины и уехали...
– Усман Сурхович, как вы думаете, когда все это кончится?
– Это очень сложный вопрос. Одно скажу: народ возлагает большие надежды на действующего Президента Кадырова, который принимал непосредственное участие во всех событиях последних лет. В отличие от некоторых других из этих гастролеров, он никуда не увозил свою семью, до последнего оставался в нашей республике и душой болеет за восстановление Чечни. И еще: я думаю, что после выборов Президента РФ в 2004 году обстановка у нас изменится в лучшую сторону.
Мне бы хотелось, чтобы у наших охотников, у всех жителей Чеченской Республики, независимо от национальности, были такие же возможности, какие есть у населения других субъектов Федерации. Чтобы они могли спокойно, свободно, без комендантского часа пойти в любые угодья, поохотиться, если открыт охотничий сезон, или просто расслабиться и отдохнуть. Мне очень хотелось, чтобы такие времена наступили как можно скорее!
Комментарии (0)