После десятого числа погода постепенно стала входить в свою среднегодовую климатическую норму, и по вечерним и утренним зорям температура стала опускаться до привычных 6–8 градусов. Снижение температуры положительно повлияло на любовное желание рогачей, что дало мне возможность попытать удачу в охоте на гонного лося.
К дому егеря я подъехал во второй половине дня. Громкий лай собак в вольерах у въездных ворот оповестил хозяина, что к нему пожаловали гости. Тепло поприветствовав друг друга, мы с Владимиром прошли в дом, где за накрытым столом обсудили план предстоящего выхода. По его словам, лоси начали «охать» со вчерашнего дня, до этого животные изнывали от жары и молчали как рыба. Сегодняшний вечер обещал быть прохладным, поэтому у нас были все шансы на удачу, остальное зависело от нас.
Пообедав, мы поехали в песчаный карьер для проверки боя моего карабина. Убедившись, что пули ложатся точно в цель, возвратились на базу, чтобы отдохнуть и приготовиться к охоте…
На багряный осенний лес постепенно опускались сумерки. Мы не спеша шли по лесовозной дороге в сторону старых вырубок, оставив позади егерскую «буханку». Вдруг на песчаных противопожарных отвалах мы обнаружили свежие отпечатки лосиных копыт, и в тот же миг нас облепили лосиные вши, что стало лишним подтверждением присутствия животных, которых мы искали. Через десять минут мы подошли к краю большой заросшей вырубки.
Это было хорошее место, где постоянно держались лоси, они приходили из болота, начинающегося с другой стороны дороги, чтобы покормиться молодыми побегами осины и ивняка. Надо сказать, вырубка прилично заросла осиново-березовым мордохлыстом, который вымахал в два человеческих роста, от этого охотиться в этом месте стало крайне сложно. Но мы никогда не искали легких путей; когда зверь подходит вплотную, в кровь поступает такая доза адреналина, что это перекрывает все возникающие сложности.
Вокруг стояла необыкновенная тишина, ветер отсутствовал. Это было очень плохо, потому что в таком густом подросте лося можно увидеть, а тем более произвести прицельный выстрел не далее пятнадцати метров. Однако на таком расстоянии рогач может учуять нас раньше, чем мы его увидим. Постояв минут пятнадцать в сгущающихся сумерках, мы решили, что надо себя как-то проявить.
Владимир сложил ладони рупором, прижал к губам, зажав указательными пальцами нос, после чего охнул несколько раз, поворачиваясь в разные стороны. Через пять минут мы сместились по дороге метров на пятьдесят и снова обозначили себя голосом, изображая мнимого соперника. Наконец, с другой стороны вырубки мы услышали отдаленный лосиный стон. Я сломал несколько веток на молодой осине.
Тем временем егерь ответил подавшему голос рогачу. И вскоре мы услышали, как лось простонал совсем близко от нас. Владимир ответил, охнул несколько раз, после чего лось, словно разъяренный бык, треща и ломая молодые деревца, ринулся в нашу сторону. Мой напарник, охая и ломая ветки, перешел на другую сторону дороги и начал удаляться от напиравшего лося. Я положил карабин на рогатку монопода и по нарастающему треску стал отслеживать приближающегося ко мне рогача.
Бык ломился через густой мелятник, охая и пыхтя, словно огромный паровоз, и все сметал на своем пути. Мое сердце заходило в груди от прилива адреналина. Не дойдя до дороги метров сорок, лось остановился, шумно втянул ноздрями воздух, на секунду прислушался к охам егеря за моей спиной, после чего, боднув рогами деревья, рванул четко на меня. Я снял карабин с предохранителя, приложился щекой к ложе, смотря одним глазом в темноту, другим в окуляр прицела. До края дороги, где я стоял, оставалось метров двадцать, затем пятнадцать, десять, пять…
Вот сейчас лось выскочит на дорогу прямо передо мной! Густой, словно трава, мелятник надежно закрывал лося от моего выстрела. Стрелять через кусты не в моих правилах, поэтому я терпеливо ждал, когда зверь выйдет на чистое место. И вот до развязки осталась секунда, а может, и того меньше, бык резко встал, шумно втянул в себя воздух и тут же шарахнулся в сторону, после чего отбежал от меня на двадцать метров и затих, переваривая что-то в своей голове. Причуял! Жаль, а счастье было так близко! В подтверждение моих мыслей бык вновь затрещал, удаляясь в противоположную от меня сторону.
Я свистом подозвал Владимира и шепотом обрисовал сложившуюся ситуацию. Улыбаясь, товарищ выслушал мой рассказ и сказал, что шансов добыть здесь зверя крайне мало, но пощекотать свои нервы и сбить азарт немалого стоит…
С Владимиром было трудно не согласиться. Выпив по глотку чая, мы двинулись дальше по дороге. Временами останавливались напротив болотин и заросших полян, чтобы спровоцировать лосей своими «охами» на ответные действия, но нам пока никто не отвечал. Пройдя с километр, мы наконец-то услышали сразу трех ревущих быков, которые буянили с разных сторон запруженной бобрами болотины. Мы тихонько расположились между ними и стали слушать. Правее нас находился явно старый матерый рогач. Его голос звучал грубо, громко и походил на медвежий рев.
Слева и впереди были лоси явно помоложе, их голоса звучали мягче и не так напористо, да и треска они производили куда меньше. Через десять минут наблюдений у меня сложилось впечатление, что эти лоси ведут себя, словно тетерева на токовище: каждый охраняет свой участок леса, но при этом ни один из них не нарушает границ соперника. Плохо было то, что все они находились по периметру заболоченной запруды, куда мы не могли пройти в коротких сапогах. Оставалось попробовать выманить их к нам на расстояние уверенного выстрела.
Мы решили спровоцировать лосей, сделав вид, что на их территорию пришел чужак. Владимир несколько раз охнул, собрав ладони рупором. В то же мгновение правый бык угрожающе взревел и бросился нам навстречу, ломая все на своем пути. Я вскинул карабин к плечу, готовый в любой момент выстрелить, если представится такая возможность. Через двадцать секунд лось уже трещал кустарником у края заводи, в двадцати пяти метрах напротив нас. В прицел я видел ходящие ходуном верхушки кустарника, но сам лось выходить на чистину не спешил.
Постепенно бык стал смещаться левее. Владимир пока молчал, не хотел, чтобы зверь с такого небольшого расстояния распознал фальшь в его голосе. Я же стал смещаться по дорожине вслед за ломающим деревца лосем в надежде, что тот покажется мне на глаза и я смогу поймать его в перекрестие прицела. Пытаясь усмирить свое учащенное сердцебиение, я прошел около 60 метров, положил карабин на упор, приготовился и, затаив дыхание, приготовился ждать. Спустя минуту я с ужасом почувствовал дуновение ветра себе в затылок. И в то же мгновение треск напротив меня стих, лось шумно втянул ноздрями воздух, после чего шарахнулся в обратную сторону и побежал прочь.
Через двести метров он остановился и снова начал «охать», уже не думая приближаться. Два молодых бычка последовали примеру своего старшего собрата, но не умчались, как он, ломая все на своем пути, а, постанывая, с достоинством, медленно удалились со слуха.
Владимир предложил закончить охоту. Я с ним полностью был согласен. На сегодня я получил достаточную дозу адреналина. Как говорится, утро вечера мудренее. Дождемся рассвета, может, тогда удача нам улыбнется…
Рассвет мы встречали неподалеку от вчерашнего места, где слышали трех лосей. В нас жила надежде снова их услышать и попытаться скрасть, но пока они себя никак не проявляли. Мы сместились дальше, в том направлении, куда один из них вчера ушел, и не услышали ни рева, ни ответа на наши «охи». Через час мы свернули с основной дороги на второстепенную, ведущую к небольшой прошлогодней вырубке.
Не доходя до ее края, я услышал отдаленный голос быка, доносившийся с противоположного конца делянки. Мы тихо пошли по дороге к быку навстречу. Когда до выхода на край вырубки оставалось не более пятидесяти метров, я жестами показал Владимиру, чтобы он «охнул» пару раз, а сам, аккуратно ступая, пошел на сближение. Услышав соперника, лось активизировался, сократив временные промежутки между своими «охами».
Тем временем я вышел на край делянки, похожей на сапог, и оказался как бы у его мыска. Положил карабин на упор и, прильнув к окуляру прицела, стал осматривать место, откуда доносился голос лося, но разглядеть его мешали кусты. Я тихонько свистом подозвал к себе егеря и, когда он подошел, шепотом сказал ему, что пойду вперед к углу, а он пусть остается на этом месте и манит.
Смотря себе под ноги и аккуратно ступая, я приблизился к краю выступа, поставил упор, снял с плеча карабин, приложился, заглянул в прицел и тотчас же увидел топчущегося на месте лося, который время от времени кивал головой и бодал рогами растущую рядом с ним небольшую березку. До зверя было около 250 метров. Создавалось впечатление, что он не очень-то стремится мериться силами с другим быком.
Я вернулся, кратко обрисовал егерю ситуацию, после чего попросил изобразить гонную корову. Владимир кивнул в ответ, а я поспешил на свое место. После протяжного мычания, которое издал мой напарник, лось повернул длинную морду в нашу сторону и побрел на звук, «охая» и раскачивая рогами. Я смотрел через прицел, как бык, не спеша, словно вразвалочку, брел в мою сторону. Когда расстояние между нами сократилось до 150 метров, я смог рассмотреть в туманной дымке на его голове вилку рогов из четырех отростков, что меня ни капли не расстроило. Еще до начала охоты я сказал Владимиру, что не гоняюсь за рекордами и буду доволен тому, что пошлет мне Бог и святой Трифон.
В предрассветной тишине, словно выстрелы, захлопали крылья потревоженных уток; с недовольным кряканьем они поднялись с невидимой мне лужи. Бык на мгновение остановился, после чего двинулся точно на меня, но, пройдя метров пятьдесят, стал отворачивать вправо, подставляя свой бок. До лося оставалось около 90 метров, можно было стрелять. Аккуратно большим пальцем я сдвинул шершавый флажок предохранителя, сделал пару глубоких вдохов и, как только лось на мгновение замер, опустил перекрестие за лопатку и надавил на спусковой крючок. Грохот выстрела разорвал утреннюю тишину.
Я услышал четкий шлепок пули по телу зверя. Он присел на мгновение, затем развернулся и побежал в обратную сторону. Не отрываясь от прицела, я следил за зверем, но второй выстрел был уже не нужен, потому что я попал туда, куда целился. Через 50 метров бык завалился на бок, сделал последний выдох и затих навсегда.
Подошел Владимир, поздравил с полем. В ответ я поблагодарил его за доставленное удовольствие от состоявшейся охоты. В этот раз небесные покровители были на нашей стороне, и все, что было загадано, получилось в лучшем виде. Я же говорил, что утро вечера мудренее, но оно оказалось еще и добычливее.
Комментарии (0)