Глухие и непроходимые леса прятали партизан (в окрестностях Уваровки действовали три партизанских отряда). В боях за Родину в окрестностях поселка погибло около 10 тысяч советских воинов.
Несмотря на то что эти славные места всегда были востребованы туристами из-за близости к деревне Бородино и музею-заповеднику «Бородинское поле», остановиться здесь на ночлег почему-то негде. В очередной поездке мы ночевали в очень неуютном отеле на трассе под названием «Таверна». Во-первых, эта «Таверна» дурно пахла, а во-вторых, люксовый номер ничем не отличался от остальных, разве что отдельной ванной комнатой, где из-под плитки и по швам пробивалась мохнатая бурая плесень.
Грязь и сомнительное белье, нестерпимая духота сделали свое дело, и я с трудом заснул, а проснувшись ни свет, ни заря, пролежал с открытыми глазами до семи, затем, как это обычно бывает, именно в то время, когда будильник повелел вставать, на меня навалился сон, как ватное одеяло. Тяжелое и теплое.
Пришлось пересиливать себя. Я встал, собрал сумки, перекинул через плечо кофр с карабином и пошел к месту сбора охотников. Времени было предостаточно, и я решил позавтракать, но, зайдя в кафе, тут же передумал. Принес из машины свой домашний завтрак и термос с кофе. Кофе, хоть и не был горячим, но аромат и вкус сохранились. Завернутый в крафтовую бумагу цыпленок тоже благоухал. Настроение сразу улучшилось.
Перекусив, я пошел к машине. В назначенное время перед гостиницей, у автомобилей, собрались охотники. Стояло пасмурное, серое зимнее утро. На парковке клокотали дизели тягачей, «запряженных» в длинные прицепы. Неприятно били по лицу льдинки мокрого снега. Мы переписались, посчитались и, оторвавшись от парковки, автомобильной колонной выдвинулись к месту охоты. Через полчаса въехали в лес и на небольшой поляне расставили машины.
Быстрая перекличка, обязательный инструктаж — все как обычно: понятно и без лишнего занудства. Мы были в этом хозяйстве не впервые. Егерь знал нас по именам и на новичков не обращал внимания, понимая, что их обучение — задача коллектива. Дела обстояли в хозяйстве, как и прежде, хорошо, если не сказать прекрасно: только что сняли запрет на отстрел оленя. Он здесь всегда был, но стрелять его строго-настрого запрещали.
Прошли годы, и запрет принес свои плоды: оленя стало много. В этот наш приезд егерь неожиданно дал добро на отстрел самца. Но стрелять, сказал он, только с рогами. Уверенно. И охотники оживились. Все приехали на лося и кабана, и на оленя (на этакую экзотику!) никто не рассчитывал. Но приняли к сведению. Утренний мрак расступился, моя усталость сменилась бодростью в предчувствии чего-то интересного.
В пересчетах на первый-второй я, как и все, попадал, то в загонщики, то в стрелки. В загонщиках быть труднее, чем на номерах, но интереснее и познавательнее. Закрытая от посторонних глаз лесная глушь местами была непроходима. Но эта непроходимость давала диким зверям самое главное — безопасность…
На охоте, о которой идет речь, произошел весьма любопытный курьез, и который, я думаю, запомнился всем надолго благодаря прежде всего своему необычному финалу. Впрочем, без каких-либо забавных, смешных, странных и курьезных случаев, я уверен, не обходится ни одна охота.
Линия электропередачи уходила вдаль на сотни метров, не теряя своих очертаний. Толстые плети проводов между опорами свисали под собственной тяжестью. Сами же опоры — эти Эйфелевы башни в миниатюре — чередовались в заданных интервалах и поражали своей массивностью и простотой. На фоне пожухлой травы ярким оранжевым и желтым цветом горели сигнальные накидки охотников.
В этом загоне я стоял на номере. Справа от меня пламенела оранжевая безрукавка Андрея, слева светилась шапочка Сергея. У меня было время для ожидания и отдыха, чем я сразу с удовольствием и занялся. Для этого я прихватил с собой весь свой походный набор: трехногую сидушку и термос с горячим чаем.
Серега, когда загонщики с шумом и криками вошли в лес, вдруг исчез. Позднее все выяснилось. Молодой начинающий охотник, он решил пойти своим путем проб и ошибок. Сначала, еще на сборах, он всех удивил своим оружием. Это была «мосинка». Но не простая, а, как это модно говорить, тюнинговая. Из-за пластиковой, американского производства ложи было трудно сразу определить марку оружия, из любопытства я даже спросил об этом Серегу и был изумлен такому перевоплощению. Созданное для окопных перестрелок ружье тяжело висело на плече, а в загонах цеплялось за каждый сучок. Что с «мосинкой» ни делай, а она все та же окопная винтовка начала прошлого века.
Поставленный на номер на вырубке у линии электропередачи, Сергей почему-то решил, что слишком заметен, и по своему усмотрению углубился в мелятник, замаскировался. Но охота — это не война. У нее свои правила.
Спрятавшись в кустах, Серега ждал свою удачу, и она вскоре вылетела на него, как гоночный болид на пешеходном переходе. А поскольку молодой охотник стоял на узкой тропинке, то этот «болид» на ходу сбил его с ног. Серега увидел оленя лишь в последний момент и растерялся как ребенок. Ведь с такого расстояния он не мог не только прицелиться, но даже как следует разглядеть животное. Но и вскинутый ствол, и человек в кустах тоже оказались большой неожиданностью для ищущего спасения зверя. Мотнув головой, олень случайно зацепил рогами провисший ремень карабина. Так «мосинка» повисла на ветвистых рогах насмерть перепуганного зверя. Сергей лишь слышал, как болтающийся на рогах карабин несколько раз ударился о стволы деревьев. В голове мелькнула было надежда, что антабки или ремень не выдержат и оторвутся, однако американский пластик оказался на удивление прочным, и это не произошло.
Как все было на самом деле, теперь, пожалуй, никто не узнает. Собственно, и сам Серега будет еще долго разбирать в уме случившееся, стараясь объяснить себе такой прокол. Когда он наконец-то успокоился, то передал по рации о случившемся.
— Пробовал преследовать зверя, но след оборвался у болотной топи, — сказал он.
Когда Сергей вышел из леса, вид у него был потерянный. А егерь, точно не замечая этого, высказывался о происшедшем, не выбирая выражений, и только сыпал соль на рану.
— Ведь не заяц же выскочил из травы! — возмущался он. — Не тихая лисичка или енот, а целый олень!
В общем, нашего егеря несло, как после несвежей еды. Пришлось угомонить его и запросить команду на дальнейшие действия. Но он то замолкал, пытаясь сообразить что-то, то вдруг заново срывался и кричал.
— Только вооруженного оленя нам не хватало! — с тоской в голосе подытожил егерь.
Остальные отнеслись к Серегиному сафари сочувственно. Пробовали даже шутками взбодрить неудачника. Но тому, конечно, было не до смеха. Его мозг заклинило на простых вопросах. Где карабин? Как теперь объяснить в ЛРО его пропажу, если он не найдется? Он отчаянно мыслил, вслух стараясь вернуть себя в реальность.
В конце концов мы решили долго не разглагольствовать, а быстро организовать очередной загон в надежде отрезать дорогу «вооруженному» оленю. Огибать квартал пришлось спортивным шагом. Потные и усталые охотники расставились на номерах, отрапортовав по рации о готовности. И вот лес ожил от криков загонщиков. Безоружный Сергей шел в их рядах. Его голос звучал громче и чаще остальных. Наконец, в эфире прозвучало нечто обнадеживающее:
— Вижу зверя. Ребята в загоне, подравняйтесь! Погнали!
На номерах сосредоточенно затихли в ожидании. Через несколько минут прогремел выстрел, за ним еще… И стихло... А дальше все пошло по обычному сценарию в охотничьей жизни. Усталые и довольные, охотники, сменяя друг друга, работали над добычей.
— Кто стрелял?
— Дима 1610. Лежит.
— Кто лежит?
— Лось лежит. Бычок.
Эти выстрелы и доклад по связи убили последнюю надежду.
Провозившись дотемна с добычей, в свете яркой луны мы побрели к машинам. Сергей нес свою добычу без всякой радости. Шел и рассуждал, делясь с товарищами своими мыслями.
А они были одни и те же. Ну где теперь «мосинка»? Как ее искать? И что написать в объяснительной в ЛРО? Что олень на своих рогах унес карабин? Более идиотской ситуации не придумаешь. А самое обидное — ведь это была первая охота Сергея на лося с новым, толком не обстрелянным карабином, который так удобно лежал в ладонях.
На базе всех ждал праздничный ужин, который, как всегда, не подпуская никого к своей огромной сковороде, готовил наш меткий стрелок и добровольный повар с позывным Дормидонт. Не отказываясь от подносимых рюмочек, он закручивал на большой сковороде куски мяса вперемешку с нашинкованным ровными колечками луком, который обмяк от жара и налип на деревянную ложку. Голодные и усталые охотники, как дети на новогодней елке, жадно смотрели на эту чудесную картину, давно приготовив вилки и тарелки, чтобы по команде наброситься на дымящиеся куски мяса и утолить голод. А Дормидонт все тянул. Помешивал, подсаливал, перчил, пробовал, но не спешил дать команду. Один лишь Сергей равнодушно сидел в стороне на лавке…
Этого оленя потом видели на поле. Говорят, он скакал напуганный своей ношей, не понимая, что разоружил стрелка. Про него стали придумывать истории. Шутили, что олень непростой, прошел курсы самообороны и владеет в совершенстве боевыми искусствами. Иначе как бы он смог так ловко обезоружить стрелка? И как он незаметно и бесшумно смог подкрасться к охотнику? Самурайский олень, не иначе! Подготовленный. Может, так и есть? Правды теперь не узнать. Правда запуталась в оленьих рогах и объяснениях Сереги. Понятно, что карабин пропал, как в воду канул. Возможно, и вправду канул где-то на болотах, соскользнув в траву, когда зверь оголодал от долгой беготни. Может, все-таки избавился олень от тяжелой и неудобной ноши? И, может, всплывет когда-нибудь в криминальных сводках Серегина «мосинка»?
Сергей на загонных охотах больше не появлялся. Говорят, завел себе легаша. Кажется, курца. Увлекся охотами на птицу. Зимой, по снегу на зайца ходит. Да мало ли всякой дичи в наших местах?!
Комментарии (0)