Императорский медведь

Изображение Императорский медведь
Изображение Императорский медведь

В глухое предзимье 13 ноября 1862 года собрание Московского общества охоты приняло решение: просить императора, по случаю пребывания в Москве, принять участие в охоте, если удастся обложить нескольких медведей или лосей в ее ближайших окрестностях.

Не простую задачу поставили перед собой члены молодого Московского общества охоты.

Мало в короткий срок отыскать берлогу с залегшим медведем.

Надо чтобы зверь в приемных кондициях был: к нему ведь не залезешь, не оглядишь – хорош ли...

И чтобы не в дальнем расстоянии от железной дороги квартировать устроился.

Было над чем призадуматься назначенному распорядителем охоты г. Прокудину-Горскому.

Промашку дать невозможно. Шутка ли: царя-освободителя потешить удумали.

Вот и отправился распорядитель для отыскания зверя в Покровский уезд Владимирской губернии, очень рассчитывая на совершенное знание местности.

Только-только созданному Московскому обществу охоты заявить о себе, да еще с участием в охоте самого императора, было крайне важно.

В ту пору, примерно с 1850 года, по России катилась волна отказа от принципа вольной охоты, ведшего, при известном состоянии природоохранного дела, к поголовному истреблению дичи. Повсюду создавались общества культурной, правильной охоты.

Москва не была в этом смысле первой. Но не стала и последней. Фактически, Московское общество охоты образовалось в 1859 году, хотя юридически датой начала его деятельности считается день – 25 ноября 1862 года, когда был окончательно утвержден устав общества министром внутренних дел.

А учредили Московское общество охоты всего-то одиннадцать человек. Вот имена этих энтузиастов: Михаил Андрианович Устинов, Дмитрий Александрович Всеволожский, Владимир Александрович Всеволожский, Алексей Алексеевич Полторацкий, Владимир Алексеевич Полторацкий, Петр Александрович Талызин, Михаил Александрович Талызин, Григорий Александрович Чертков, князь Николай Петрович Трубецкой, Павел Карлович Урбен, Владимир Александрович Олсуфьев.

В 1860 году кроме перечисленных учредителей в Общество вступили еще восемнадцать человек действительных членов. Тогда же на рассмотрение министра внутренних дел был представлен проект устава Общества. В 1861 году его возвратили на исправление замечаний и доработку. Лишь в канун императорской охоты устав был окончательно утвержден.

Но еще до юридического позиционирования Общество три года работало и прилагало усилия для достижения определенной собранием учредителей цели – сохранению дичи от нависшей над ней опасности истребления.

В Московских губернских ведомостях сообщалось, что члены Московского общества охоты, владеющие землями в Московской губернии, предоставляют право охоты в своих владениях исключительно членам Общества.

Подыскивая и принимая в свое заведование охотничьи угодья, Московское общество охоты сразу устанавливало в них караулы и вводило правила, обеспечивающие законность и порядок производства охоты. Важен был пример. И люди, создавшие Московское общество охоты, его подали, хотя трудности, как и во всяком новом деле, нехватка средств давали себя знать.

Представим себе, одиннадцать человек, по сути, небольшой кружок, какое уж там общество, а таки ж начали работу по борьбе с хищничеством охотников-промышленников. Сегодня мы не очень задумываемся над подвижничеством тех людей. Но надо было по-настоящему любить родную природу и глубоко понимать высокий смысл правильной охоты, чтобы верить в успех своего дела.

По состоянию на 1 марта 1862 года в Обществе было возобновлено только 17 членских билетов из 29. Но уже к концу его в Общество вступили 50 человек. Так тронулся лед. Основание первого охотничьего общества в Москве, в общем-то, спасло русскую охоту в губернии и дало ориентир перевода ее на правильный путь.

Считать, что легко победить укоренившиеся представления и распространить здравые понятия об охоте в среде «вольных охотников», смотревших на само Общество как на забаву группы лиц, не обремененных  заботами, и считающих, что дичь – это дар божий и его грешно не брать, особенно в России, мог только наивный. Тем не менее пионеры не отступили.

Передо мной часть протоколов собраний и отчетов 1-го Московского общества охоты. Читаешь эти архивные, обветшавшие страницы и кажется, что вместе с бумажной пылью дышишь временем ушедшей эпохи. И понимаешь, что это – наследие, без которого сегодня не было бы ни московской, ни тамбовской, никакой иной русской охоты.

Изображение
 

В одном из протоколов отражены решения первых собраний по мерам, принимавшимся Обществом для истребления хищного зверя. Декларативных мало. Все больше конкретные, например:

– взять на службу обходчика Романа (в то время очень известного) и нанять ему помощника;

– у медвежатника Архипа Стожкова приобрести собаку для отыскания медведей (речь, надо полагать, шла о лайке);

– закупить тенета для волчьих облав;

– закупить для Общества несколько смычков зверогонов и т.д.

С первых дней существования зверовые охоты в Обществе проводились только в коллективной форме, полнее всего отвечающей его уставным целям. В журнале облавных охот за первые три года до утверждения устава записано, что на общественных облавах убито: 7 медведей, 4 лося и 1 козел.

Нет оснований не верить этим записям, которые свидетельствуют, что в организации охот Общество строго следовало положениям устава.

Распорядителю охот Московского общества Прокудину-Горскому повезло. 23 ноября медвежью берлогу сыскали близ деревни Головино, всего-то в двух десятках верст от станции Павловской, Нижегородской железной дороги. Получив добрую весть, на собрании выбрали семь директоров для подготовки приема государя, его свиты и организации самой охоты.

Ими явились: графы Апраксин и Бобринский, Давыдов, Волков, Дудин, Мамонов и Карнович. У каждого был определенный круг обязанностей, а графы Апраксин и Бобринский, с учетом их титулов, должны были сделать в надлежащей форме приглашение императору.

Александр II слыл заядлым охотником, и при нем, реформаторе, началась перестройка существующих порядков и в российской охоте. Организаторы рассчитывали, что царь не откажет, и не ошиблись. 28 ноября делегаты Общества отправились в Кремлевский дворец и, по ходатайству министра двора графа В.Ф. Адлерберга, были представлены его величеству.

Император учтиво принял приглашение Московского общества и самолично назначил день охоты на 10 декабря, пообещав приехать накануне и заночевать в деревне Головино.

Обеспечить встречу, размещение, питание, ночлег и охоту государя Российской империи со свитой – мероприятие не только почетное, но особо ответственное и суетное.

В деревне Головино для постояльства царя присмотрели дом помещика Горинкова, снаружи хотя и привлекательный, но требующий внутреннего переустройства.

За неделю до охоты член Общества Якимовский, переселясь с мастеровыми в Головино, занялся переделкой и убранством дома. Г.Дмитриев-Мамонов и граф Бобринский заведовали столом, Волков – экипажами, остальные – закупками и отправкой всего необходимого.

Но кроме помещичьего дома для царя требовалось подготовить приличные помещения для свиты и членов Общества в крестьянских избах, что в условиях тогдашней русской деревни было действительно проблематично. Однако 29 изб, к непомерной радости их хозяев, были очищены, убраны коврами и мебелью.

Помещичий дом в несколько дней преобразился – мастеровые в этом знали толк. Разделяющие комнаты перегородки, часть капитальной стены убрали, и внутренность дома стала иной, не гнетущей императорское око: передняя, буфет, большой зал, кабинет и уборная для государя.

Трехкомнатный мезонин был назначен для камердинеров, фельдъегерей и для унтер-егермейстера Иванова. Зал был убран дорогим белым глясе с желтыми разводами, кабинет в форме палатки – темно-серым с желтым тонами, уборная – белая с голубыми полосками. В общем, настоящий авангард. Подготовку завершили уже в день приезда монарха.

Работы работами, но во главе мероприятия пребывал все же генерал Топтыгин, и не дай бог какой-нибудь олух с топором за поясом, крадущий помещичий лес, подшумит и стронет мало-мальски облежавшегося косолапого. Охраняли! Окладчики Дудин и Прокудин ежедневно проверяли присутствие зверя.

При этом искали запасную, на случай непредвиденности, берлогу. Для большей гарантии успеха из новгородской губернии дополнительно выписали известного облавщика Архипа, кроме состоящего при охоте обходчика Романа.

Поскольку помимо медведя в пяти верстах от берлоги обложили лосей, то на середине пути от одного оклада к другому для отдыха и завтрака государя была подготовлена и соответственно убрана, по счастью оказавшаяся в нужном месте, лесная сторожка.

Восьмого и девятого декабря в дер. Головино съехались двадцать девять членов Московского общества охоты. В их числе графы Апраксин и Бобринский, князья Волконский и Голицын, другие известные титулованные охотники.

С утра 9-го декабря в дер. Головино прибыли царские егеря и прислуга. Граф Апраксин, граф Бобринский и член Общества Карнович ожидали прибытия государя на станции Павловской, а остальные члены Общества, участвующие в облаве, и директора ожидали царственного гостя в зале помещичьего дома.

Угасал короткий зимний день, незаметно стаяли  сумерки и пала ночь, а высокого гостя все не было.

Стекшийся с ближней и дальней округи народ, иные аж за 70 верст, громадной лентой растянулся вдоль пробитого в сугробах и расчищенного проселка. Когда еще они смогут лицезреть царя-освободителя, пожелать ему многие лета и, сдернув с лохматых голов картузы и треухи, благодарно приветствовать его приезд.

Неожиданно вспыхнули и заструились в темь огни, огни, огни. Это исполненные чувства жители запалили приготовленные костры и смоляные бочки. Осиянный их светом скрипучий снег заискрился алмазной россыпью. Над кострами толклись, вспыхивали и гасли, уносясь в черную майну, мириады искр. Небо распахнулось. Вызвездило. И заструился из наклоненного «ковша» Большой Медведицы широченный и нескончаемо долгий тракт Млечного Пути.

Изображение
 

– Должно, к удачному дню, – заметил князь Голицын вышедшим с ним на крыльцо Давыдову и Волкову.

– Дай-то бог,– отозвался последний.

– А-а, вот, слышите?!

Где-то невидимо далеко возник и покатился к дер. Головино неясный рокот. Чем ближе гнало волну звуков, тем явственнее и мощнее в морозном воздухе слышалось ликующее «ура». Это означало – государь едет.

В первом часу пополуночи директора Московского общества встретили царя у подъезда ярко освещенного дома.

Государь прошел в залу, где один из директоров представил ему своих коллег и присутствующих членов Общества.

Император тут же заговорил о предстоящей охоте, затем, оборотясь к Дудину, поинтересовался, в котором часу ее можно будет начать и с чего: с медведя или с лосей.

Дудин ответил, что следовало бы вначале брать берлогу, затем лосей и, если государь позволит, выезд назначить на 9 часов утра. Император согласился, и члены Общества, откланявшись, удалились в сборную избу для последних распоряжений.

Назначили дежурство и ночной караул возле дома, занимаемого Александром II, чтобы случайно не был нарушен его покой. Несмотря на то, что встречавший царя народ оставался у костров до рассвета и не только не уходил, а все ближе подтягивался к Головино, порядок ни разу не был нарушен.

В свите государя находились: обер-егермейстер граф Ферзен, обер-гофмейстер Толстой, генерал-адъютант граф Ламберт, свиты царя князь Шаховской, барон фон-Мирбах, флигель-адъютант Нарышкин и выписанные из Петербурга, по случаю охоты, оруженосцы царя во главе с унтер-егермейстером Ивановым. Вместе со свитой прибыл и до отъезда государя сопровождал его владимирский военный губернатор генерал-майор Самсонов.

По утру распорядители охоты Дудин и Прокудин рассчитали облаву и поделили ее на четыре участка. Правое крыло было поручено члену Общества Киселеву, правая половина центра князю Волконскому, левое крыло Якимовскому, а левая половина центра Талызину.

В таком порядке при полном молчании облава, включая всех участников, и выступила к месту нахождения берлоги. Достигнув осока, где залег медведь, не нарушая покоя, остановились в ожидании государя.

Занялось чудное и впрямь заказное утро. Легкий приморозок бодрил. Лес звенел тишиною, и скользнувшие по макушкам припорошенных елей лучи солнца вмиг отогрели заиндевелые бока бронзовых шишек.

За четверть часа до прибытия августейшего охотника прибыли его егеря и приготовили ему место.

Ровно в 9 часов подъехал кортеж, сопровождаемый графом Апраксиным. Встретив государя, распорядитель Дудин указал императору и сопровождавшим его лицам назначенные на стрелковой линии места.

На первом номере, понятно, был государь, имея позади себя графа Апраксина, унтер-егермейстера Иванова и оруженосца. По правую сторону второй номер занял граф Толстой, третий – Шаховской, четвертый – барон фон-Мирбах; по левую сторону в порядке нумерации от императора расположились граф Ферзен, граф Ламберт, флигель-адъютант Нарышкин.

Император принял от оруженосца ружье и, оглядев его и проверив, замер.

Дудин, Прокудин и окладчики вступили в осок. В их задачу теперь входило не только побудить зверя, но, принудив выйти из теплой берлоги, так направить на линию, чтоб он непременно вышел к центру под императорский выстрел. Этого хотелось всем. Иначе для чего охота замышлялась?..

Но вот и чело берлоги, словно короной обрамленное куржавиной от теплого дыхания зверя: тут он, тут родненький...

Такие августейшие охоты многим открывали дорогу к почету, славе, богатству. Надо только суметь угодить императору и извлечь корысть из его благородной страсти.

В глубине души организаторы подобных мероприятий всегда таят такую или близкую к ней надежду, даже если и имеют более благородные общественные цели.

Окладчики, приблизившись к берлоге с двух сторон, воткнули в чело жерди и, орудуя ими, побудили зверя. Почти сразу сухостоины были переломлены, и раздался угрожающий рев. Медведь устроил берлогу под выворотнем, и это исключало выход его через заднюю стенку. Но вылезти через боковую мог вполне, потому что медлил выходить через чело, будто соображал, где больше опасность.

Номер императора располагался с восточной стороны к западу, ибо чело медведи всегда ориентируют на восток. Однако, выскочив, частенько бросаются к югу. И все же охотник не может гарантированно предопределить поведение зверя. Так случилось и в тот раз.

Медведь вырвался резко, разметав покрывавший яму заснеженный лапник, и при криках облавы пошел на правый фланг стрелковой линии. Не добежав до восемнадцатого номера шагов пятидесяти и словно осознав свое предназначенье, круто взял влево в направлении императорского номера.

Зверь мелькнул шагов за сорок от государя, и Александр II, желая остановить его и приподнять вдыбки, выстрелил так,  чтобы легко ранить.

Надо сказать, что все охотничавшие Романовы, как правило, были хорошими стрелками. Слыл им и Александр II. Выстрел был удачен, и медведь ранен. Но вдыбки он не встал, а, взревев от боли и ярости, пошел вскок вдоль линии. С одной стороны кто-то мог не выдержать и начать стрельбу.

С другой – и стрелки, и крестьяне-облавщики, криками и трещотками отсекавшие медведю путь назад, могли хорошо видеть бегущего раненного царем зверя. И он таки делал попытки оборотиться в сторону берлоги, но, встреченный дружным гамом людей, принужден был идти в нужном им направлении, хотя вторично выставить уже раненого медведя удается редко.

К полнейшему удовольствию всех участвующих в этой охоте, она завершилась с наилучшим результатом. Медведь, мелькая меж разлапистых елей, в конце концов снова появился вблизи государева номера.

Изображение
 

Император произвел по бегущему зверю два скорых последовательных выстрела, но рухнувший медведь, собрав последние силы, попытался подняться, а не сумев, заполз в чащу, где его и нашли облавщики. Императорский сигналист сыграл отбой.

Довольный организацией охоты и, надо полагать, своею стрельбой, император не стал дожидаться, когда медведя вытащат из леса, и, усевшись в сани, направился завтракать в сторожку в ожидании обхода лосей.

Мезонин сторожки успели прилично убрать и превратить в теплую комнату. Встретившие императора директора охоты пригласили его к завтраку, и он в свою очередь пожелал, чтобы завтрак с ним разделили все присутствующие члены общества, выражая им благодарность за охоту.

Во время завтрака привезли убитого зверя. Им оказалась трехгодовалая медведица красивого темного окраса шерсти. От той охоты в архиве сохранилась фотография, сделанная фотографом Барро, где Александр II снят в кругу членов Московского общества с убитой им медведицей.

Распорядитель Дудин еще до завтрака убыл обкладывать лосей. Известий от него не поступало, и было решено выехать к месту охоты. Но в середине пути императорский кортеж встретил Прокудин-Горский с сообщением, что лоси из оклада вышли и жируют и что он берется их снова обложить, если ему дадут на это два часа.

Опасаясь выбиться из запланированного графика, государь ждать не стал и, еще будучи под впечатлением медвежьей охоты, возвратился в деревню Головино.

К трем часам был накрыт стол на 36 человек. Не будем углубляться в детали обеда. Император был в добром расположении, рассказывал много эпизодов из своих охот, высказал полное одобрение целям и задачам Общества, произнес тост за доброе дело, им начатое, подарил Обществу застреленного медведя и попросил, чтобы фотография, снятая у лесной сторожки, была передана ему с подписями всех членов Общества, присутствовавших на охоте. В ответ императору была подведена белая борзая собака английской породы и им принята.

Когда император покидал дер. Головино, и сама она, и вся дорога до станции Павловской представляли собой необычайное зрелище: улицы, крыши домов и построек сплошь покрывала людская масса, через каждые 100 сажен горели костры и смоляные бочки, виднелись транспаранты с литерой «А».

Звенели колокола, и стоял непрерывный гул от криков «ура» и здравиц в честь «народного царя». Император уехал до глубины души тронутый не только охотой, но и проявлением народных чувств.

Провозглашенная за год до описанной охоты Александра II отмена крепостничества затронула и дела охотничьи. Прежде многочисленные помещичьи комплектные охоты стали хиреть и распродаваться по причине невозможности содержания, а получившая вольную их прислуга и ничего, кроме охоты, не умевшая делать, занялась неограниченным браконьерством. К ним примкнула широчайшая масса безнадельного крестьянства, фабрично-заводских рабочих, мещан и других сословий. По первости лавки городских рынков ломились от дичи. Но вскоре охотничье эльдорадо сменилось резким оскудением фауны. Общественность забила тревогу. В газетах и журналах все чаще стали появляться материалы с требованием запрета «вольной охоты», что осуществить на практике оказалось не просто. Однако восторжествовавший принцип собственности на землю и поддержка государства в конце концов повернули проблему в сторону культурной охоты. Повсеместно стали создаваться Общества правильной охоты. В том числе и Московское.

Не успел император уехать из дер. Головино, по округе прокатился слух, что будто бы после того, как государь убил медведя, из осока вылез другой. Пожелав самолично в этом удостовериться, распорядитель Прокудин не поленился после проводов царя возвратиться к месту охоты и, объехав оклад, нашел, как и сказывали, гонный след, начинавшийся за четверть версты вне осока.

Вероятнее всего зверь был стронут облавщиками, шедшими в деревню через лес после царской охоты. Следующим днем сгонный медведь тоже был обойден и добыт. Имевшее место предположение, что император стрелял двух медведей и один из них, раненый, ушел, оказалось неверным.