Транспорт и нарезное оружие: оружие массового поражения на охоте

фото: Семина Михаила

Многовековая история взаимоотношений охотника и дичи приучила последнюю к «дозированному» расстоянию восприятия человека, обеспечивающему относительную безопасность в пределах досягаемости дробового снаряда в 30-60 метров.

На этом расстоянии дичь видит охотника и у неё есть шанс спастись.

Другое дело – нарезное оружие, когда зверь или птица чаще всего вообще не видит человека и, следовательно, не может защититься от опасности, не подозревает, откуда её настигает смерть.

Нарезное оружие, и в частности карабин, были созданы человеком для охоты на копытных и крупных хищников.

В отношении остальной дичи, например, птиц и зайцев, применение нарезного оружия запрещено.

Это теоретически.

На практике же карабины и мелкокалиберные винтовки стали широко применяться их владельцами для отстрела гусей, глухарей, тетеревов и зайцев.

Заяц, отбегавший от поднявшего его с лежки охотника на безопасное, с его точки зрения, расстояние в 150-200 метров, выработанное и генетически закрепленное в сознании на основании исторического опыта, может остановиться и сесть, чтобы осмотреться.

Для охотника, вооруженного гладкоствольным ружьем, он действительно недосягаем. А если в руках у человека нарезное оружие? Инспектирующих охоту егерей нет. Выстрел – и жизнь косого оборвалась!

В таком же положении оказываются вылетающие осенью для сбора гастролитов на грунтовые дороги и насыпи узкоколеек глухари. Мне самому неоднократно приходилось наблюдать их, спокойно сидящих на земле на безопасном расстоянии.

Попробуйте подойти к такой птице на дробовой выстрел. Как правило, это закончится неудачей. У птицы есть шанс выжить! А выстрел из нарезного оружия положит мошника на месте запросто.

Так же уязвимы тетерева, сидящие осенью и зимой на деревьях. Взять их из карабина или мелкокалиберной винтовки не представляет никакой проблемы!

фото: Семина Михаила

Мне приходилось общаться с несколькими владельцами нарезного оружия. Все они не скрывали, что успешно применяют это оружие для отстрела птиц и зайцев. И надо полагать – не являются исключением.

Я намеренно применил термин «отстрел», потому что рука не поднимается написать слово «охота». В состязании «охотник-дичь», каким является правильная охота, у птицы и зверя должен быть шанс на спасение. Иначе это просто убийство, не имеющее ничего общего с охотой!

Особый разговор-стрельба боровой дичи с машин. Здесь просматривается определенная аналогия с нарезным оружием.

Как и в случаях с ним, птица не видит человека. Машина не ассоциируется у неё с охотником. И она подпускает механический агрегат на расстояние дробового выстрела. Остальное – дело техники.

Мне дважды довелось быть свидетелем таких убийств. Как-то в сентябре едем на двух машинах через сосновый бор. Вечер. Внезапно впереди идущая машина останавливается. Наша, естественно, тоже. Шофер говорит мне: «Смотри, глухарка!».

Действительно, на обочине, дороги метрах в тридцати от нас, сидит копалуха. Я вижу, как дверца передней машины со стороны шофера открывается, человек спускается на землю, слегка приспускает стекло, просовывает в него ствол дробового ружья.

Мне хочется крикнуть птице: «Лети, что сидишь!» Но она не улавливает мою мысль и лишь на несколько шагов продвигается от нас по дороге. Затем следует выстрел, и вот уже прародительница глухариного рода бьется на земле, разбрызгивая вокруг себя капли крови. Все кончено.

Человек подходит к поверженной птице, берет её за лапы и небрежно бросает в багажник машины. Мы едем дальше. Позже я говорю стрелку: «Зачем ты это сделал? Ведь сам же сетуешь, что глухаря в бору стало мало! «Ответ поверг меня в шок: «Не я, так другие бы убили!» Вот такая философия.

Второй случай, и вновь в сходной ситуации. Едем так же на двух машинах. Поздняя осень. По обе стороны от дороги поля, по закрайкам которых растет березняк. Внезапно головная машина резко сворачивает с дороги и прямо по жнивью направляется к лесу. Вглядываюсь в вершины берез и тут же замечаю черные точки сидящих косачей. Машина напрямую едет к ним.

фото: Семина Михаила

Вот она остановилась на расстоянии, которое от меня определить затруднительно. Дальше все повторяется в той же последовательности, как и в случае с глухаркой. Следует выстрел – один косач падает, другие еще продолжают сидеть. Следует второй выстрел. И тетерева лишаются еще одного своего соплеменника. Лишь после этого стая снимается с березы и улетает в глубь леса.

Стрелок выходит из машины, подбирает убитых птиц, и мы продолжаем свой путь. Ясно, что без машины достичь такого результата было бы невозможно. Но можно ли это назвать охотой? Отрицательный ответ, по-моему, очевиден!

Леса в Вятском крае интенсивно вырубаются. Для вывоза леса проложены узкоколейки. По железнодорожной насыпи обычно бывает разбросано много камешков – гастролитов, необходимых птицам для перетирания грубых зимних кормов. Так что строительство таких дорог – своего рода биотехническое мероприятие.

Вот только оно нередко оборачивается гибелью для боровой дичи. И особенно в последнее время в связи с широким распространением нарезного оружия.

«Ездил прошлый сезон в один из северных районов области, – откровенничает со мной знакомый охотник, – ходил вдоль полотна узкоколейки, посматривая в бинокль. Если замечу глухаря, то, не таясь, спокойно подходил к нему на расстояние карабинного выстрела, на 200-250 метров, представь себе – он не улетает, не чувствуя опасности. У меня оптика. Добыть с ней птицу на таком расстоянии не проблема. Добыл двух. Мог больше, просто нужды не было».

Как же бороться с этим карабинным злом, формально запрещенным, но фактически широко используемым? Это что-то сродни электроудочкам для рыбы. Так же гибельно для животных. Возникает вопрос: смогут ли птицы и звери приспособиться к такому оружию?

Сколько нужно времени в историческом разрезе, чтобы между человеком и дичью установилось новое «дозированное «расстояние, гарантирующее относительную безопасность для последней в пределах 150-200 метров?

А может, не нужно ждать этого, а разработать уже сейчас эффективные меры защиты охотничьих животных от «оружия массового поражения»? Как сказано в известном телефильме – вот «информация к размышлению».

Борис Михайловский 8 октября 2019 в 13:59