И надо сказать большое спасибо ветеранам охотничьего дела, которые делились своим опытом и воспитывали правильное отношение молодежи к охоте, природе и жизни.
Первые мои загоны на зайца проходили в запретной зоне водоканала «Акулово». Обществу был разрешен отлов зайцев для последующего выпуска в угодья охотхозяйства общества. Мешки с сетями на плечах охотников, по снегу направляющихся за районным охотоведом к местам предстоящего гона. Сети развешаны на кустах и деревьях, а на открытых местах на заранее припасенных шестах. Дружно крича, не обходя крепких мест, гоним, стараясь держать линию. На поляне, сбив тенета с шеста, мечется беляк, все более путаясь в сети.
Это не единственная удача, еще пара зайцев попались в первом загоне. Вынуть запутавшегося зайчишку – не такое простое дело. Приходится остерегаться не только удара задних ног, но и не подставить руки под острые резцы косого. Наконец, «пленники» благополучно перекочевали в специальные ящики, и остается время для второго загона. Все повторяется в соседнем квартале, но добычей становится один заяц и... лось.
Сохатый, такой же подслеповатый и длинноухий как его маленький лесной сосед, не заметив сетей, ходко сорвал тенета и, пробежав по чащобе, изорвал их в клочья, впрочем, кроме испуга, другого ущерба себе не нанес. Скорее всего выпуск десятка другого зяйцев в угодья охотничьего хозяйства на плотности зверьков отразился слабо, но само участие в отлове и других биотехнических мероприятиях, кроме практической пользы, приобретало громадный воспитательных эффект.
Охотхозяйство на севере Московской области
Наш небольшой коллектив, удачно завершив загонные охоты по копытным, в конце января решает погонять уже не лосей и кабанов, а зайчишек. Да и сама встреча с замечательным егерем охотхозяйства Михаилом Ивановичем и его верными помощниками всегда желанна.
Снега намело немерено, но на широких лыжах передвигаемся по лесу без проблем. Загоны делаем небольшие, тремя загоншиками прогнать большие массивы и выставить склонных покружить по крепи беляков весьма не просто. Первый загон – взят один длинноухий и выставлена пара лосей. Второй оклад – заяц не выставлен, зато в десятке шагов от моего номера неспешно прошла лосиха с крупным сеголетком.
Следующий загон – на стрелков выходят кабаны. И даже всегда необычайно осторожный секач позволяет мне несколько секунд подержать его лопатку на мушке. А когда голоса загоншиков уже были за ближними елками, здоровенный беляк пулей вылетел из мелятника, попав под дробь моего патрона. Стараниями Иваныча выставлено пять зайцев, взято четыре, а крупной дичи перевидено в два с половиной раза больше, и это после интенсивной лицензионной охоты. Приятно, что угодья не оскудели копытными, чего не скажешь о мелочи – зайцах и тетеревиных, поголовье которых «успешно регулируют» кабаны, процветающие на подкормке.
Тверская область
Гончих нет, да и глубокий снег делает малорослую эстонку егеря практически непригодной. Решаем охоту на зайца проводить загоном, да и компанией в пять человек, не считая егеря, троплением заниматься не резон. В загон, чтобы не оставлять гончую, егерь идет со своей собакой.
Вдалеке прокричал загонщик, минут через пять надрывно «всхлипнула» гончая, и вскоре на просеку неспешно с остановками, прислушиваясь к дальнему гону, выкатил беляк. Привстал на задние лапки, затем пробежал по визирке взад-вперед и скинулся большим прыжком в сторону, в результате всех манипуляций оказавшись в пяти шагах от меня. Ну как стрелять такого «хитреца», стою, не двигаясь, скосившись на косого. В елках захрустело, зайчишка встрепенулся и бросился наутек. Из зарослей, утопая по спину в снегу, вышла свинья и за ней шесть подсвинков, лишь загривками возвышаясь над сугробами.
До стада метров двадцать пять, в стволах нулевка, дробь, как я посчитал, «универсальная» для лисы, зайца и небольшого кабанчика. Беру немного ниже холки зверя, фактически целясь в снег, и жму на спуск. Кабаны подняв тучи рыхлого снега, не позволяя сделать второй прицельный выстрел, скрылись в еловых зарослях, оставив весьма приличного сеголетка, чисто взятого дробовым патроном.
Минут через десять, по заячьему следу, приползла по сугробам гончая, не забывая при этом разливисто подавать голос, недоуменно уставившись на добытого кабана. На этой охоте удалось взять только одного зайца, промазали по лисе, а в последнем загоне добыли еще двух кабанчиков, так что заячье жаркое выглядело намного скромнее, чем две сковороды с кабаньей печенкой, сердцем и почками. Впрочем на скромные заячьи трофеи никто не жаловался, удачно поохотившись по товарным кабаньим лицензиям.
Последний, описываемый мною, случай охоты на зайца весьма любопытен, хотя к загонной охоте отношения не имел. Получив «просьбу-задание» добыть кабана для весьма занятого начальника, любителя кабаньей вырезки, но не любящего мерзнуть на вышке, не говоря уже о загонной охоте или троплении, был весьма доволен неожиданно выпавшему «обременению».
Оставив снегоход на просеке, пробираюсь по кабаньим тропам, напоминающим в снежную зиму настоящие траншеи. Была возможность несколько раз стрелять по сеголеткам, но воздержался, боясь что меня не поймут с таким скромным трофеем. Звериная тропа вывела в редкий ольшанник, весь истоптанный заячьими следами.
Сменив пулю на дробь, стал разбираться в набродах беляка. Вот след явно с жировки на лежку. Косой вздвоил и сделал сметку, потом скинулся еще раз. Весь внимание – заяц лег где-то совсем рядом. Продвигаясь в стороне от следа, держу ружье наготове, стараясь определить место лежки беляка. Белая тропа не располагает зайца к затаиванию, так случилось и на этот раз. Косой сорвался, не допустив охотника на верный выстрел. «Отоварив» его из автомата и не увидев результата выстрелов, обхожу по чистоте еловый мелятник. Вот и выходной след прыжками уходит в низинку к замерзшему ручью.
Для «очистки совести» прохожу по следу с сотню метров и вижу стрелянного мною беляка в редких кустах ивняка: он то упадет на бок, то вскочит и, подвернув голову, завалится на спину. Наслышавшись рассказов, что раненый заяц кричит как ребенок, на всякий случай, воздерживаюсь подойти к подранку, выжидая, что он вот вот дойдет, ведь заяц на рану весьма слаб. Но бедняга бьется, и нужно выстрелом с верного расстояния окончить мучения зверька. Подхожу шагов на двадцать и вижу, зайчище мой целехонек, ни одной кровинки, а попал, убегая от меня, в поставленную кем-то петлю.
Уже забыв, что только что мечтал уложить его в рюкзак, пытаюсь освободить бедолагу из петли. Не понимая моих добрых намерений, беляк не дается в руки, пуская в ход задние лапы, а когда мне удается все-таки схватить косого за уши и, прижав коленом, ухватить другой рукой за ноги, он пускает в ход зубы. Не хватает «третьей» руки, чтобы снять петлю. Намаявшись, решаю передохнуть, опустив зайца на снег. Собрав видимо последние силы он делает прыжок, проволка лопается и, получив свободу, беляк катит по открытому месту, провожаемый моим взглядом. А рука даже не потянулась к ружью, воткнутому прикладом в снег и стоящему рядом.
Кабана, вполне достойного руководства, я добыл утром следующего дня, но когда речь заходит о заячьей охоте, сразу вспоминается заяц-беляк, попавший в петлю.
Комментарии (0)