Об охоте на перепелов и не только...

Изображение Об охоте на перепелов и не только...
Изображение Об охоте на перепелов и не только...

Кто не знает симпатичную серенькую перепелку? Кто не слышал в весеннем поле ее призывного “спать пора, спать пора”? Кто из охотников не встречался с ней на полевых испытаниях своих верных помощников - легавых собак? А осенью, в пору отлета на зимовку, отъевшаяся птичка представляет собой желанную добычу.

 На Черноморском побережье осенняя охота на перепелку была одной из самых популярных: она и самая доступная, особенно если нет ружья, и самая добычливая. Здесь их не без основания называют “птичьими кабанчиками”. Говорят, у них жира “на два пальца”. Два не два, но действительно едва ли не половина из 140-150 граммов (такого веса достигает осенний перепел) приходится на накопленный жирок.

Перепелка как дичь обладает высокими гастрономическими качествами. Для их описания требуется перо Вадима Жибаровского.

В центральной зоне страны перепелки не так много. Она изредка встречается при охотах на куропатку, коростеля, дупеля, но на побережье Черного моря во время перелета на зимовку перепел в огромных количествах собирается с необъятных просторов значительной части страны.

Изображение В центральной зоне страны перепелки не так много. Она изредка встречается при охотах на куропатку, коростеля, дупеля. Фото: Семина Михаила
В центральной зоне страны перепелки не так много. Она изредка встречается при охотах на куропатку, коростеля, дупеля. Фото: Семина Михаила 

Охота здесь носила истребительный характер. Однажды в Геленджике встретил охотников за перепелками, у них на поясе висело по пятку птиц. Рассказали: “Массовый пролет прошел, добираем остатки, а раньше бывали дни, когда добывали до двухсот птиц на ружье”. Это, конечно, уже промысел. Похоже, здесь “ворота” для перелета через Черное море.

Беру в руки “короткокрылую, сбитую в кулачок птичку” и удивляюсь, как она на таких коротеньких, кажется, слабеньких крылышках, свидетельствующих о скромных летных возможностях, преодолевает Черное море? Там присесть на отдых негде.

По ту сторону моря перепела встречают не с цветами, а те же охотники, и охотятся там всю долгую зиму до самого отлета обратно, на родину. И если бы проницательная природа не учла недостаточную защищенность перепелки в суровых жизненных условиях, гибель от всевозможных хищников, от человека с ружьем и неумело используемой химии и не наградила ее завидной плодовитостью (в кладке до 15 яиц), то ей грозила бы опасность исчезновения. Исчезновения не произошло, но без резкого сокращения численности не обошлось. По этим причинам в ряде районов страны охота на перепела запрещена.

На протяжении более полувека, начиная с далекого 1935 года, мне пришлось встречаться с перепелками и специально или чаще попутно охотиться на них на Черноморском побережье. О некоторых эпизодах таких охот и пойдет речь.

ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО

Впервые с охотой на перепела познакомился на Черноморском побережье осенью 1935 года, когда приехал сюда в совхоз “Южные культуры” на проектно-изыскательские работы по осушению заболоченной Имеретинской низменности, где-то между Адлером и рекой Псоу.

Наслушавшись о богатых охотах в здешних местах, привез с собой из Москвы ружье. Наступило время массового пролета. Говорю молодой жене: “У нас сегодня на обед будут перепелки, иду на охоту, готовь сковородку, скоро вернусь”.

Угодья буквально рядом: только спуститься с горки, внизу посаженный сад, заросший травой, которую здесь называют перепелиным просом, и, как мне казалось, нашпигованной перепелками. Птиц действительно много, но без собаки поднимались они из густой травы крайне неохотно, предпочитая затаиваться или спасаться пешим порядком. А если и взлетали, то неожиданно и с каким-то волнующим треском из-под самых ног, и я, молодой, неопытный охотник, стрелял навскидку, вблизи и нещадно мазал. Короче, вернулся не к обеду, а чуть ли не к ужину с тройкой разбитых перепелов.

Потом мы с женой чуть ли не в один день заболели тропической малярией в тяжелой форме, и о перепелках пришлось забыть. Но вот что было: каждая ночь сопровождалась воем или, может быть, точнее лаем, плачем шакалов. Они с наступлением темноты спускались с гор к побережью на кормежку и такими звуками выражали взгляд на жизнь.

Возникло желание устроить ночную охоту на шакалов. Но, как известно, южные ночи темные, заросли густые. Разве увидишь зверя?

Ба! Главная автомобильная магистраль, что тянется вдоль всего побережья, освещается, а шакалу, спускающемуся вниз, надо ее пересечь. Нашел по следам места переходов. Оказывается, спускаются они преимущественно вдоль ручейков и речушек, по тропам. Густая растительность подступает к самому асфальту, не требуется никакого скрадка – засесть можно у любого куста.

Смущали только молодые люди спортивного склада, постоянно прогуливавшиеся на многих участках магистрали. Не требовалось большой проницательности, чтобы связать эти прогулки с пребыванием здесь на отдыхе Сталина. Но это не останавливало: ну и что особенного, если увидят меня с заряженным картечью ружьем в засаде на дороге, по которой ездит Сталин, ведь жду-то я шакалов. Это легко объяснить и понять.

Однако интуиция и кто-то из местных доброжелателей уберегли от поступка, чреватого плохим концом. Убедили, сославшись на многочисленные, предпринимавшиеся ранее неудачные попытки караулить младших родственников волков. Только много позднее, когда прочел о Бериевских провокациях, понял, что ждало бы меня на такой охоте.

Потом трудные, напряженные пятилетки – не до Черного моря. Потом была война. После войны встречи с перепелками изредка случались при охоте на заливных лугах реки Оки на коростеля и бекаса в Смоленской области, в Рязанской. Все встречи случайные, специально не охотился – редкая у нас птица.

И вот снова Черноморское побережье, где-то между Адлером и Кудепстой, 1950 год. Со мной “пойнтер” Джек из местных знаменитостей, с посредственным чутьем, но хорошо гоняющий, с похвальным желанием хоть и с трудом поймать перед носом поднимающуюся перепелку.

Изображение Гоньба или попытки к гоньбе, которые были раньше, базировались на безусловном рефлексе любого хищника - догонять все что убегает или улетает. Фото: fotolia.com
Гоньба или попытки к гоньбе, которые были раньше, базировались на безусловном рефлексе любого хищника - догонять все что убегает или улетает. Фото: fotolia.com 

Ружье тоже заимствованное – старенькая Тулка 16-го калибра, патроны медные с малюсенькими зарядиками, да еще с “газетными” пыжами. Перепел вылетает близко, другой раз буквально из-под ног, летит прямо, без бекасиных вывертов. Казалось бы, стрелять легко, но это только так кажется. Я на первых порах часто мазал: близко стреляешь – трудно попасть, подальше отпустишь – заряд не берет. Пока освоил убойную дистанцию, сколько времени потерял.

Октябрь – время самого массового пролета, но ни разу на “массовку” не попал: птица шла какими-то непредсказуемыми волнами: то перед дождем, то после, то во время его. Накануне – много, на следующее утро – пусто. Только раз около адлеровского аэродрома взял десять птиц, да пяток упустил.

Когда птица есть, хотя бы и немного, то охота интересная, волнующая: все время ходишь в напряжении, ожидая взлета “сбитой в крепкий кулачок птицы”. На “пойнтера” нельзя полагаться – стойку он считает необязательной, а когда охота в кукурузе, то собака и не видна. Тут нужна особая бдительность, потому как птица возникает не как тарелочка на стенде по твоей команде, а неожиданно и стремительно несется вниз по уклону. Чуть зазевался – и стрелять поздно. На первых порах часто мазал по таким перепелам, поскольку нужно целиться под птицу, к чему мы, равнинные жители, не привыкли.

Стрелков, когда идет перепелка, пропасть. Охота на нее весьма добычлива и прибыльна – на базаре птица стоила от 2 р. 50 к. до 5 р. Добывают же в удачные дни, как рассказывают местные охотники, до сотни птиц. Сам, правда, такого не видел.

Идет ли перепел или нет его, все равно хорошо бродить по осенним полям на взгорьях, любоваться синеющим вдали морем, свечками темно-зеленых кипарисов и другими красотами побережья.

ГУДАУТА, 1953 ГОД

Отпуск на Черном море. На этот раз, втайне надеясь поохотиться на перепелов и уток, взял с собой ружье. Мой давний друг и спутник по многим охотам Н.Н.Шамардин уверял, что на Пицунде, до которой от Гудаут “рукой подать”, круглый год держатся утки, и притом в большом количестве.

Перепелка к нашему приезду еще была, но пока обзавелся очередным “пойнтером”, удалось захватить лишь остатки. Как прискорбно: дома изнывает от тоски по хозяину чемпион породы курцхаар Диана-3, а он, хозяин, охотится с полудворнягой. Впрочем, все патроны с мелкой дробью расстрелял и добыл что-то около сотни “птичьих кабанчиков”. Штучек 30 и трех уток в жареном виде, залитых собственным жиром, привезли в Москву и угощали ими друзей на праздниках.

Изображение Фото Flickr.com
Фото Flickr.com 

Здесь, охотясь на перепелов, испытал потрясение, вызывающее содрогание и сейчас, когда о нем вспоминаю. На склоне горы ровный квадрат темно-зеленого табака. Иду вдоль верхней границы плантации. Вспорхнула перепелка и, как всегда в горах, набирая скорость, летит под уклон, едва не задевая за верхушки стеблей табака. Ружье у плеча, мушка чуть ниже птицы, нажимаю на спуск и в это же мгновение на линии мушки вижу неожиданно возникшее лицо пожилой женщины!

Каким чудом успел дернуть ружье кверху, не знаю, но выстрел прошел выше ее головы. И тут я испугался, очень испугался. С тех пор к плантациям табака даже близко не подходил.

ДРУГАЯ ОХОТА

Однажды на охоте встретил ловца перепелок с ястребом. Сравнительно молодой паренек, абхазец, назвался Михаилом. Он не первый год охотится с ястребом и считает такую охоту интереснее ружейной. Вот и сейчас у него на руке небольшой, ладно скроенный для быстрого и маневренного полета ястреб-перепелятник. На поясе подвешено 8 перепелок, у меня -5.

Походили немного вместе, посмотрел на ловлю. Как только его, такой же, как и у меня, “пойнтер” причует перепела, охотник подходит к нему поближе. Едва он взлетает, Михаил снимает с головы ястреба клобучок, закрывающий глаза, и подбрасывает птицу вверх. Ястреб мгновенно ориентируется и, завидев перепела, бросается за ней, быстро настигает, хватает и вместе с трофеем опускается на землю. Вот и все.

Самое трудное при охоте с ястребом – найти и поднять перепелку, поэтому ловец, как и охотник с ружьем, часто охотится с собаками. Такая охота или ловля (не знаю, как правильнее) бывает весьма добычливой. Михаил рассказал, как ему однажды удалось за день поймать двадцать девять перепелов.

Были со мной на охоте интересные случаи. Взлетает из-под собаки перепел, я безбожно дуплетом мажу, и тут, откуда ни возьмись, появляется ястреб, с ходу ловит птицу и на моих глазах вместе с трофеем исчезает в кустах.

Изображение Фото Flickr.com
Фото Flickr.com 

В другой раз взлетает перепелка, первым выстрелом мажу, ее тут же ловит незнамо откуда взявшийся ястреб, бью из второго ствола – ястреб остается на месте, перепелка поднимается и улетает.

Здесь же произошла более приятная встреча: мой “пойнтер” завилял хвостиком, значит, что-то есть. Неожиданно поднимается, но не перепел, а вальдшнеп, но далековато для моих хилых зарядиков. Даю безвредный дуплет. Птица кинулась в сторону недалеко стоящего домика, там долгоносику что-то не понравилось, он повернул и налетел на близкий выстрел.

Как приятно взять в руки редкого здесь вальдшнепа! Словно встретил старого, хорошо знакомого человека.

Изображение Как приятно взять в руки редкого здесь вальдшнепа! Словно встретил старого, хорошо знакомого человека. Фото: Семина Михаила
Как приятно взять в руки редкого здесь вальдшнепа! Словно встретил старого, хорошо знакомого человека. Фото: Семина Михаила 

Не знаю, по чьей рекомендации, и не уверен, что это правильно, но в том году сойку здесь признали наряду с вороной отъявленным вредителем и даже выплачивали премии за ее уничтожение. Я решил не оставаться в стороне от благого дела. Соек на склонах гор много, но птица эта весьма подозрительная и, как только распознает недруга, становится осторожной. Однако, наблюдая за их, казалось бы, беспорядочными перелетами, нашел места, где трассы пересекаются, и за два дня, когда перепелки отсутствовали, взял 12 соек.

Охотясь на перепелок, изредка встречал коростелей, гаршнепов и даже вальдшнепов – зачем им кукурузное поле или голая, черная, сухая пашня? Встречи с ними разнообразили охоту и доставляли удовольствие.

СОВРЕМЕННИК ПУШКИНА

Был в гостях у старика абхазца, которому в 1953 году исполнилось ни много ни мало, а 149 лет! В санатории подтвердили, что он самый старый человек в Абхазии и состоит на особом учете в Минздраве СССР.

Даже не верится, что этот человек современник Пушкина, что перед его глазами прошло столько событий. Впрочем, эти события проходили мимо него, не оставляя какого-либо следа. Он и считает, что прожил так долго потому, что никогда и ни о чем глубоко не задумывался, не переживал.

Живет старик в двух километрах от моря, в горах, куда не добираются сырость и испарения с моря. Вся жизнь на одном месте и в одних и тех же неизменных жизненных условиях.

Выглядит довольно бодро – не всякий в 75 смотрится так. Половина волос седая, вторая пепельного цвета; курит – на глазах сворачивал “самокрутку” чуть ли не в палец толщиной из тут же выращенного табака, пьет вино. Хозяйка вынесла бутыль молодого вина собственного изготовления. Старик выпил три стакана, но не чувствовалось, чтобы он захмелел. Впрочем, местное свежее вино очень слабое. Местные любители выпить употребляют его в потрясающих количествах – 20-30 стаканов на человека не считается чем-то необычным, это скорее норма для мужчины.

Изображение фото: fotolia.com
фото: fotolia.com 

Взгляд глаз ясный, речь связная, логичная. Ходит легко, правда, с палочкой, последний год жалуется на ревматизм и поясницу. Три жены его и дети умерли. Старику перевалило за сто лет, когда родился последний сын. Живет с дальними родственниками. Приветлив, как и все абхазцы.

Задаю патриарху вопрос:

– Дедушка, скажите, как мне дожить до половины вашего возраста? (Тогда мне, 43-летнему здоровому человеку, 75 лет казались недостижимой вершиной.)

Старик задумался, потом говорит:

– Нэт, нэ доживешь! У мэнэ кукуруза есть, барашка есть, вино есть, всегда все есть – я ни о чем не думай, голова у мэнэ свободна. А ты все думаешь, думаешь... Нэт, нэ доживешь!

К счастью, ошибся патриарх! И, наверное, способствовала этому охота. Она помогала и помогает забывать про невзгоды, радоваться жизни.

Но ответил старик мудро. Действительно, что сокращает нашу повседневную жизнь, особенно в последние годы? Это прежде всего постоянные житейские и служебные невзгоды.

1956 ГОД

Снова Черноморское побережье, санаторий “Головинка” недалеко от Сочи. На этот раз в полном вооружении: на собственной “Победе”, со своим ружьем и первопольным курцхааром по кличке Лада. Полон надежд на хорошую охоту по перепелу и на крупного зверя. Порядки в санатории самые демократические: здоровье твое, ты о нем и думай, хочешь – лечись, не хочешь – не надо. С женой свое лечение разделили так: она почти не вылезала из моря, я через день вставал в 5 часов утра и уезжал на охоту.

В районе санатория берега крутые, облесенные, перепелка не рябчик, ей лес ни к чему. На охоту приходилось ездить на машине за 10-20 километров на открытые склоны, занятые кукурузой, реже чистой пашней, лугом или табаком.

Захватил самый конец массового пролета перепела. 29 сентября поставил личный рекорд – принес 42 “птичьего кабанчика”. И тогда же сам себе сказал: это уже излишек, для получения удовольствия от охоты, от работы собаки вполне достаточно полутора десятков. Больше я и не брал.

Изображение фото: fotolia.com
фото: fotolia.com 

Когда перепелка идет, то на всех участках, где она может оказаться, полно стрелков (откуда только их столько набирается?). Все время ждешь, что вот-вот кто-то тебя окропит перепелиным зарядом. Убить не убьет, но без глаз оставить может запросто. Под выстрел попадал, но глаза уберег.

Моя Лада с перепелом встретилась впервые. Поначалу больше подавала мне убитых “шумовых”, но уже через две-три поездки поняла что к чему, освоилась со своими обязанностями и работала как опытная собака, доставляя большое удовольствие хозяину.

Ходила челноком, сообразуясь с местом: в кукурузе – ближе к хозяину, на открытом месте – более широко. Работала только верхним чутьем, стойку держала твердо, попыток ловить перепелок не предпринимала. Битых птиц и подранков быстро находила и подавала. А какими классическими стойками радовала хозяина!

Несколько эпизодов. Иду вдоль железнодорожного полотна. Лада стала, подхожу, посылаю вперед – ни с места. Нагибаюсь – лежит перепелка, беру в руки. Птица... без головы! Поднимаю глаза вверх – все ясно: тянется телефонная линия с многочисленными проводами. Потом связист рассказывал: “Когда идет массовый пролет, иногда специально обхожу открытые участки и собираю “урожай”.

На голой, черной пашне Лада стала. Подхожу. Из-под ее морды вылетает... гаршнеп. После выстрела падает. Этой птицы собака еще не видела. Похвалил. Ее мать, чемпионка Диана, гаршнепов за дичь не считала и стоек по ним не делала.

Изображение фото: fotolia.com
фото: fotolia.com 

В редкой кукурузе Лада классически стала. Подхожу ближе, стоит мертво. Смотрю – перед ней, сжавшись в комок, сидит... вальдшнеп и никаких попыток взлететь не предпринимает. Наклоняюсь и осторожно беру птицу в руки. Все ясно: на лапку птицы намотался какой-то прочный стебелек, а на нем образовался плотный, тяжелый глиняно-черноземный “брелок” размером с мелкое куриное яйцо. Птица так ослабла, что не могла не только летать, но даже передвигаться пешим образом. Беда случилась, видимо, давно, потому что вальдшнеп весил чуть больше перепелки.

Что делать? Отрезал “довесок”, птица сидит на ладони не трепыхаясь. Подбросил кверху – полетела. Может быть, откормится. Лада, кажется, с укоризной смотрит на хозяина.

ЗА МЕДВЕДЕМ

Директор санатория Иван Герасимович Евтушенко оказался завзятым охотником. Организовал совместно с местными товарищами экспедицию в горы за кабаном и медведем. Пригласили и меня.

В первом же загоне, в сотне метров от меня, низом балки прошел кабан (слышал его, но не видел). В том же загоне в колючках ежевики подняли медведя, выстрелили ему вдогонку, ранили. Зверь повернул назад, на несколько шагов подошел к другому охотнику и получил смертельную пулю. Однако это не помешало медведю с ревом броситься на стрелка, и только второй выстрел повалил его чуть ли не к ногам охотника. Все произошло так быстро, что мне даже попереживать не пришлось.

Медведь оказался упитанным “кукурузником” весом пудов на девять. Когда разделывали, то в потрохах набралось чуть ли не ведро кукурузы.

На обратном пути подняли еще медведя и медведицу с медвежонком, но организаторы охоты просчитались и звери ушли без выстрела. Я же отличился, сделав дуплет по двум одновременно подброшенным бутылкам, чем произвел на местных товарищей большее впечатление, чем если бы положил пару медведей.

Изображение фото: fotolia.com
фото: fotolia.com 

Никогда не подозревал, что медвежатина так нежна и вкусна, даже трудно сравнить с чем-нибудь. Сало очень напоминает топленое свиное – смальц. Его можно с удовольствием есть, намазывая на хлеб.

Удалось участвовать еще в одной, более капитально организованной охоте на крупного зверя. Два полных дня глубоко в горах. До сих пор в памяти крутые подъемы и спуски, особо тяжелые для меня, равнинного жителя и к тому же не первой молодости. Мои товарищи (и молодые, и ровесники) – опытные охотники, в легкой обуви местного производства свободно преодолевают сплошные спуски и подъемы. Я же в тяжелых сапогах все время скользил кожаными подметками по камням и корневищам. Чтобы подняться или спуститься, приходилось даже становиться на четвереньки. Как тут не вспомнить Маяковского: “Хочешь проверить, кругла ли земля – садись на собственные ягодицы и катись”.

Сделали несколько загонов, переживал в ожидании зверя. Но не только медведя – косули перевидеть не пришлось. Оказалось, накануне черкесы, которым косолапые не дают покоя, поедая кукурузу, разогнали зверя. Косули оказывались в загоне, но из-за недисциплинированности некоторых охотников уходили без выстрела. Местные товарищи, приняли меня доброжелательно, но взять зверя каждый старался сам, и это сказалось на результатах. В конце концов заранили крупного секача, однако добрать его не удалось.

Ночью караулил медведя на тропе, переживал, вздрагивал от каждого шороха, но встреча снова не состоялась.

Очень хотелось добыть косолапого, старался изо всех сил, но пролить медвежью кровь не пришлось, а вот попотел изрядно. Хорошо хоть кабана не добрали, тащить его было бы непосильно. Кажется, никогда в жизни так не уставал, как замучился на спусках и подъемах здесь, в горах Кавказа. Казалось, лягу и дня три встать не смогу.

Изображение фото: fotolia.com
фото: fotolia.com 

“Дома” хватило сил только принять душ, лег и сразу провалился в небытие. Утром проснулся, и словно никакого похода и не было: усталость прошла, силы восстановились – хоть снова в горы.

А сколько впечатлений, переживаний отложилось в памяти!

СИЛЬВА

1958-1959 годы. Дважды поздней осенью лечился (охотился) в санатории “Гребешок” на окраине Гагр. Здесь подружился с сантехником Андреем. Он абхазец, живет с большой семьей в скромном домике и все свое время проводит на охоте. При знакомстве похвалился: “У меня не только хорошая собака-ирландец по имени Сильва, но и кошка охотится на перепелку: на рассвете уходит из дома и приносит на ступеньку крыльца трофей. И так почти каждый день, пока идет пролет”.

“Ирландец” по имени Сильва – тщедушная, небольшого росточка полудворняжка, с ирландцем ее роднил только красно-коричневый окрас. Тем не менее каким-то минимумом чутья обладала и интерес к перепелкам проявляла, и это облегчало охоту. Ко мне быстро привыкла. Нельзя сказать, что это было на основе общего пристрастия к охоте – я не забывал угощать ее гостинцами из столовой.

Сперва мы ходили вместе с Андреем, потом в рабочие дни я ходил один. Вставал затемно, заходил за Сильвой и к рассвету поднимался в горы. Это не столь далеко (два-три километра), сколь высоко. Как только развиднеется, начинал охоту. Часика два-три похожу, доберусь почти до верхней отметки – это, наверное, что-нибудь около тысячи метров над уровнем моря.

В отличие от прошлых охот на перепела, здесь возникли дополнительные трудности: ходить приходится по крутым, каменистым, иногда почти голым склонам гор, стрельба трудная, вернее непривычная – перепелка чуть приподнимается над землей и, как брошенный камень, стремительно набирая скорость, летит под уклон. Тут при стрельбе надо целиться под птицу, а у меня, равнинного жителя, ружье наоборот, дергается кверху. Пока не привык, часто мазал.

Нахожусь в свое удовольствие и выбираю местечко попригляднее для отдыха. Передо мной сказочная картина: внизу все в зелени живописное побережье с многочисленными санаториями и другими зданиями, расплавленным серебром на солнце отливает море, за спиной снежные вершины гор.

Хорошо после трудной ходьбы посидеть на ласковом солнышке, легкий ветерок снимает избыток тепла; живительный морской воздух, бутерброд с маслом и горячий чай из термоса или пара груш восстанавливают силы. Благодать!

Если есть перепелка, то поднимаюсь еще выше и хожу до обеда, если нет, то не спеша, останавливаясь, дабы запечатлеть интересное на фотопленку, потом спускаюсь к “дому”. Чаще всего ягдташ не очень режет плечо. Как хорошо, вернувшись, снять охотничьи доспехи, надеть легкую тенниску, посидеть немного на берегу спокойного моря, окунуться в голубые волны!

Отсюда несколько раз для разнообразия ездил в недалекое Гантиади – места там удобнее для охоты: нет таких высоких гор, просторнее и перепела бывает больше. Однажды встретился здесь с зайцем, который выскочил из-под Сильвы. Выждал, когда окажется между кустами, и чисто положил косого. Нет, конечно, не перепелиным зарядиком. Здесь зайца поднимал накануне и потому на всякий случай заложил в левый ствол пятерку. Это не наш подмосковный русак в голубоватой, с завитушками на спине красавец, но по здешним меркам хороший заяц. Приятно...

Познакомился с двумя симпатичными пожилыми пенсионерами. Живут на окраине Гантиади в маленьком домике с хорошим виноградником. После охоты усталый, разгоряченный, спускался к их домику, садился в тенечек. Хозяйка выносила из погреба большую миску черного винограда “Изабелла”, и я с наслаждением поглощал прохладные сладкие ягоды. Хорошо!

МОСТИК В ПРОШЛОЕ

Далеко – далеко от Москвы, в верховьях Иртыша, на озере Зайсан довелось охотиться на уток и гусей. Вокруг огромного озера безоглядные полынные просторы. Возвращаюсь с утренней зорьки открытой степью. Несколько высоких стеблей служат мне ориентиром на безликой равнине. Здесь почему-то трава погуще.

Изображение фото: fotolia.com
фото: fotolia.com 

Ружье за плечами. Неожиданно из-под ног вспархивает с характерным то ли писком, то ли свистом перепелка. Сдергиваю ружье, выстрел, серый комочек падает. Приятно встретить старую знакомую, вспомнить далекое голубое море, ласковое осеннее солнце и охоты на перепелок по склонам Кавказских гор.

На следующий день снова иду через эту же куртинку. Снимаю рюкзак, подхожу к заветному месту, и снова из-под ног шумно вспархивают сразу две перепелки. Хотя и был готов к этой встрече, однако вздрагиваю. Вскидываю ружье и, не целясь, стреляю. Обе спокойно улетают. Кажется, меньше жалел бы, пропуделяй сразу по двум зайцам. Бывает же так: хватает выдержки выцеливать кабана, да и сегодня хорошо стрелял по уткам, а крохотная пичужка взволновала. Очень хотелось добыть перепелочку, чтобы перекинуть мостик в прошлое и еще раз вернуться к далекому Черному морю.

Изображение фото: fotolia.com
фото: fotolia.com 

Перед отъездом сделал большой крюк и снова зашел сюда. Даже оставил в “НЗ” два патрона с мелкой дробью. В последний момент передумал стрелять. Разве убитая птица красивее живой? Лучше полюбуюсь ее взлетом. Но клочок травы с коноплей, служившей, похоже, столовой, оказался пустым. Так и не пришлось пожелать старым знакомым счастливого пути на зимовку.

Такой была последняя встреча с перепелками на охоте. Теперь, когда мне уже за 90, общаюсь с ними только в добрых воспоминаниях. Сколько счастливых часов и дней доставили мне эти охоты!