Осень в степях Нижнего Поволжья обычно бывает погожей, и я полагаю даже, что это лучшее время года в тех благодатных краях. Лето там жаркое и сухое, зимой безраздельно царит гололедица, часто гуляют метели, весна же всегда быстротечна: только растает снег, как ветер взметает с подсохшей земли пыль и песок, бросая их в лица прохожих.
Яркое солнце без устали светит и греет, и пьет драгоценную влагу. В засушливый год недолго блаженствует степь и к середине июня становится бурой, лишь тускло сереет полынь у дорог, да в отдалении шелком играет под ветром ковыль, сверкая на солнце. Жара терзает и мучит людей, животных и землю до самого сентября.
И вот наконец наступает прохлада, однако погожих дней не становится меньше. Случаются, правда, дожди, но они не долги, и небо опять открывает свой радостный лик. А солнце уже не печет, не слепит глаза, как летом, лишь мягко и ласково греет и заполняет простор неярким, каким-то волшебным светом. Синее небо в ту пору бывает глубоким, спокойным, подстать всей земной красоте, а в нем перелетные стаи грачей лениво плывут на такой высоте, что птицы – короткие черные стрелы – почти незаметны, а крики их чахнут в пространстве, едва достигая земли.
На смену старшему брату приходит октябрь, но и он не приносит больших перемен, только воздух на зорях становится свежим и будто теряет упругость. Для охотника осень – желанный сезон. К этому сроку хороший стрелок, потешив себя пернатой дичью, начинает мечтать о серьезной охоте по крупному зверю. И если тебе повезет одолеть непростые преграды, готовь пулевые патроны.
Как-то в погожий осенний денек мы охотились на лосей в большом массиве искусственных лесопосадок. Люди собирались надежные: при твердой, как камень, земле и полной бесследице выстрел должен быть точным, подранки в такую погоду совсем нежелательны. Все знали об этом, и каждый старался как мог. Мы сделали пару загонов, но нам не везло: звери вели себя строго и успевали уйти из оклада.
Я знал, что стронутые с дневок лоси имеют привычку накапливаться в густой полосе у кромки шоссе и, выбрав момент, один за другим пересекают асфальт, чтобы укрыться в почти недоступных для человека зарослях дикого сада, усиленных колючим кустарником. Оттуда их выгнать непросто. Решили действовать наверняка и «запереть» кусты у дороги как можно плотнее. Расставив стрелков по местам и вернувшись на фланг цепи, я подал сигнал к началу загона.
Гнали уступом, чтобы «отжать» лосей от большого оврага, прорвавшись в который они могли скрыться от нас.
Когда последний загонщик втянулся в оклад, наступило затишье, и я приготовился ждать. Время в такую погоду бежит незаметно, и в голову лезут совсем не охотничьи думы. Только я начал прикидывать, чем я займусь, когда приеду домой, слева, где только что были загонщики, хлопнул выстрел. Сердце мое подскочило: опять неудача!
Выстрел загонщика – грубый проступок, хотелось скорее узнать, что там случилось. А в посадках опять воцарился покой, и безмятежное солнце (а оно-то уж в курсе событий!) все так же бесстрастно глядело с небес на нашу греховную землю. Но вот прозвучал чей-то окрик, и кто-то ответил, а скоро в загоне заговорили вдруг дружно и горячо.
Потом показалась толпа и было заметно, что люди несут на плечах что-то тяжелое: на толстой жерди болталась серая туша. «Косуля! – мелькнула догадка. – Так это ж ЧП!» Я закипал от гнева. В стороне от толпы крупно вышагивал В. Рыжаков, высокий и стройный охотник в фетровой шляпе и в сапогах – точь-в-точь герой из романа Майн Рида. Я пошел навстречу охотникам и разглядел в непонятной ноше огромного волка. В свисавшей почти до земли пасти белели хищные зубы, в мертвых глазах догорала злоба. Я осмотрел волка – пуля попала в голову, а выстрел-то сделан из дробового ружья с приличной дистанции!
– Кто отличился? – спросил я, меняя свой гнев на милость и чувствуя облегчение. Кто-то кивнул в сторону Рыжакова, который стоял неподвижно и скромно молчал. В тот день мы не добыли лося, но возвращались домой в приподнятом настроении.
За успехи в борьбе с врагом овцеводства совхоз, на чьей территории мы совершили подвиг, пожаловал нам тушу барана. Само собой разумеется, что мы еще раз побывали на месте событий, но с более мирными целями.
Пикник – не облава, здесь каждый стреляет по цели, делает это без промахов. После «второй» разгорелись прения, но страсти мешали вниманию, и коллектив разделился на мелкие группы по интересам. Симпозиум был продуктивным и всех захватил без остатка, только водитель скучал, не разделяя общего энтузиазма, и часто поглядывал на часы. В конце концов бригада вернулась к действительности и погрузилась в автобус. Когда же мы выбрались на шоссе и серая лента асфальта бросилась нам под колеса, грянула песня!
Комментарии (0)