Смерть на острове (часть 2)

Милицейский УАЗик участкового остановился у начала песчаной гривы, поросшей можжевельником. Старший лейтенант, Алексей Вершинин по местным меркам прибыл весьма оперативно, не прошло и часа.

 

«Козлик» забрызганный свежей грязью наглядно показывал, что двадцать пять километров от дома, служащего одновременно и опорным пунктом, Алексей гнал не разбирая дороги, как позже выяснилось, чтобы успеть вернуться к столу раньше, чем начнут расходиться гости, сегодня он отмечал свое тридцатилетие.

Вот так «подарочек» к юбилею, выпалил он, а уже потом поздоровался. Ну пойдем смотреть, и осторожно стараясь не залить яловые сапоги вслед за Вадимом пошел к закраине болота, мы с Михаилом чуть поотстав замыкали «процессию».

Толя лежал на спине, руками ухватившись за звено тракторной гусеницы, которая лежала у него на груди. Все же залив сапоги, чертыхнувшись участковый с трудом выдрал из судорожно сжатых Толиных пальцев железку и приподнял тело над водой. Вадим прислонил ладонь к покойному, согнул неокоченевшую руку и заключил, не больше двух часов он здесь лежит. Лицо Толика было обращено к краю болотины в сторону реки, по набившемуся на икры ног мху, было ясно, что погибший пятился от сухого берега гривы в сырой мох.

Каких либо видимых повреждений на теле не было. Понесли, скомандовал лейтенант, и вчетвером подхватив Толяна, который оказался необычно тяжелым, направились к берегу реки. Происхождение трака гусеницы тут же выяснилось, на краю болота лежала старая гусеница трактора, разбираемая по мере необходимости местными рыбаками на якоря-грузы для лодок. За узкой гривой у большой воды стояла Толикина «Казанка».

Следы по песку от лодки шли вначале вдоль берега до мелколесья, где пропадали на твердом лишайнике, затем вернулись назад к моторке, где песок был немного истоптан, а затем направились в сторону злополучного болота «веретья», откуда мы и вынесли несчастного. В лодке кроме сетки и рыбы лежала ижевская двустволка и уполовиненная бутылка водки, стоявшая на борту рядом с веслом, куском сала на сером куске хлеба и соленым огурцом.

Михаил с разрешения участкового открыл ИЖ, из стволов на руки вывалились два патрона, снаряженными самодельными пулями, а это уже определил я, поделивший большую часть сознательной жизни между охотой, стрельбой, охотничьими ружьями и патронами. Главный начальник на пятьдесят километров в округе, коим являлся единственный милиционер – наш Алексей, подумав не более десяти минут заключил: «Сам утопился, для храбрости принял и в воду, а гусеница, чтобы не всплыть, всем известно у Толи с женой нелады, а он однолюб и развода с супругой не перенес».

Сейчас подгоню поближе машину и отвезу бедолагу в деревню к родителям, вздохнул он, представляя себе свою невеселую миссию. Лодку к пристани перегоните, завтра на охотбазу заеду, надо будет вам бумаги подписать, закончил он, хлопнув дверцей внедорожника. «Вот как в провинции все просто» - проговорил Вадим, проводив УАЗик взглядом, «Это не столица, а может так и надо» - добавил он, погрузившись в свои мысли.

Печальные крики журавлей с соседнего мха, нагнали тоску, теребя душу и заставляя думать о превратностях судьбы. Хороший парень все-таки был Толик, прервал наступившую тишину Миша. «Так давайте попробуем разобраться, почему он погиб» - твердо сказал Вадим, в луже в полметра глубиной, когда рядом водохранилище не топятся.

Осмотр лодки ничего больше не дал, обычный набор местного охотника- рыболова. Ну «зверобои», произнес бывший криминалист, давайте внимательно вначале по берегу, а затем попробуем пройти по следам в лесу. Чуть ниже по течению, след от причалившей лодки и следы импортных резиновых сапог приблизительно в сторону того места где лежала гусеница и обратно, но как-то в обход толиных следов, которые если и были пересечены, то уже не на песке, а в лесу.

Мне они показались более старыми, а возможно в этом был виноват сильно влажный песок в этом месте, но объективно было то, что отпечаток обратного следа глубже врезался в грунт чем заходной. Вадим цифровой камерой мобильного телефона снял следы сапог и место где причалила неизвестная лодка. А теперь попробуем узнать куда до болота «путешествовал» Толя, скомандовал отставной полковник и наша команда в три пары глаз, временами чуть ли не на коленях, метр за метром исследуя жесткий лишайник под кривыми соснами, «поползла» по еле заметным следам.

Сразу стало бросаться в глаза, что Толик кого-то скрадывал или за кем-то следил. Примятая почва шла все время от одного укрытия к другому. Впереди начала просвечивать узкая ложина по краям которой было полно болотной растительности. Но вот след остановился за кустом можжевельника и повернул назад к лодке уже по более открытым местам. Пройти дальше, чтобы выяснить за кем была слежка, зная общее направление движения следов было уже не сложно.

Продвинувшись по ходу порядка сотни метров, наткнулись на следы кабаньего стада, на махах уходившего вглубь леса. Идя по ним в пяту, вышли на многочисленные покопы кабанов, перевернувших целое поле торфяника в поисках корневищ болотных растений. Стадо стронулось не от Толика, видя направление бегства спугнутых животных, да и по моему это к тому же наши «знакомые», показывая на разлапистый след секача, точь в точь как на песчаной дороге от базы на Веретье, заключил я. Ложина уже почти соединилась с рекой когда нам попался след… медведя.

Отпечаток передней лапы в поперечнике я не смог закрыть двумя ладонями, здоров зверюга. Пройдя по следу нашли лежку зверя, еще сохранившую его запах. С нее отлично были видны кабаньи покопы и вдалеке просматривалась Толина «казанка». Вот он и стронул кабанов, к которым подходил наш утопленник, заключил Вадим, несколько расстроенный, что наше расследование практически не продвинулось, а скорее запуталось.

Одно было ясно, если было желание сбраконьерить кабана, то уж через полчаса на себя руки не накладывают. Отогнав лодку в деревню, нагруженные клюквой, не став заходить, как было раньше намечено к егерю Валентину вернулись на охотбазу. Вот что значит сельская местность, на базе уже всё знали. Семен Михайлович, скорее для приличия спросил по поводу наших планов на вечерку, хотя прекрасно понимал, что для нас сегодняшний день охотой не закончится.

Вечером посидели, мы, Михалыч и завхоз Володя, помянули Толю. Рассказали Семену о медведе и кабанах, на что он заметил, что этот косолапый с весны ходит за свиньями, видимо как в апреле утащил из скотомогильника павшую корову так и пристрастился к мясу. Получим лицензии, думаю сумеем его добыть, закончил Семен Михайлович, и добавил, хватит ребята киснуть, Толяна не вернуть, жизнь продолжается, так что готовьтеська завтра на утряночку, гуся на остров сегодня набилось изрядно, а про свиязь я уж не говорю. Даже те трое ваших напарников завтра решили на охоту сходить.

Стук в дверь не застал нас врасплох, мы уже готовы и ждем егеря. Молодцы весело говорит Михалыч, пошли поднимать этих лежебок. Полчаса томительного ожидания у лодки и наконец наши напарники видимо так и не успев с утра попить кофе, появляются поторапливаемые егерем. Все в одной лодке, и уж теперь приходится познакомиться. Олег, Борис, Леонид представляется последний и сразу обращаясь к егерю добавляет, постукивая себя по груди – шалит проклятое, так что Сенечка меня в ближний шалаш, ноги что-то не несут.

Вадим светит фонарем, что бы Семену было сподручней накинуть веревку на шкив мотора. Свет галогеновой лампы скользит по песку у стоящей рядом лодки, и увидев следы у ее борта мы уже знаем, что спросит у егеря наш криминалист. Бизнесмена нашего Николая, посудина, быстроходная однако, легкая – пластик, под 25-ти сильной «Ямахой» казанку с «Нептуном» обходит запросто, отвечает наш кормчий, с силой дергая «стартер». Мотор, неожиданно легко завелся, и непонятно как ориентируясь в полной темноте, Семен Михайлович через десять минут уже высаживал охотников у «знаменитого» тополя – единственного высокого дерева на острове.

Шалаши расставлены со знанием дела, так что без выстрела не останется ни один охотник. Места основного подлета утки, егерем оставлены открытыми без обстрела и внутренние водоемы островка всегда наполнены дичью. Леонида ставят в первый шалаш, следом Бориса и Олега, нас Семен ведет дальше. В темноте с кряканьем поднимаются утки, где-то в середине перекликаются гуси, стараемся идти тихо, чтобы до рассвета птичье население не распугать.

Посветлело небо и началось, первый выстрел со стороны наших напарников поднял десятка три кряковых, плотной стаей налетевших на меня. Уток взять еще успею, провожаю взглядом прошедших рядом крякашей, пока надежда на встречу с гусями. Упорство вознаграждено, дюжина гуменников поднявшаяся недалеко от меня, неспешно налетела на мой шалаш. Не сказать, что я переволновался, но несколько сплоховал, на пять выстрелов «автомата» пришлось только два гуся. Но чтобы быть объективным это скорее все же удача, чем неуспех.

Затем были удачные выстрелы по уткам, в целом заря удалась на славу. К десяти часам, как и условлено, собираемся к лодке. Вадим увешанный утками, Миша с блестящими трофеями и такими же глазами, Олег с пятком кряковых и одной свиязью, Борис вернулся сосредоточенно напряженным, бросил в лодку пару шилохвостей, почти перелинявшего селезня и широконоску, молча уселся на скамью и закурил. Стали ждать Леонида.

Через полчаса Семен Михайлович, громко несколько раз прокричал, и когда на его раскатистое о-го-го, не последовало ответа, забеспокоился и пошел к шалашу охотника, сопровождаемый мной, Вадимом и Олегом. В шалаше стояло ружье, а следы Леонида от скрадка вели к берегу протоки, обратных следов не было. Вадим покачав головой, переглянулся со мной, ну и кого теперь вперед вызывать, милицию или водолаза?