Сидя на склоне и высматривая маралов на реву, Андрей засиделся до темноты и решил вернуться через хребет невысоких гор, за которыми находилось его поселье.
В основном пешком, реже на коне, он отправлялся на охоту вдоль небольшой, но глубокой и стремительной реки и так же возвращался обратно.
Но в этот раз, увлеченно вабя самца марала, он забрался высоко на склон, и спускаться вниз уже не было никакого смысла.
Он поднялся наверх и дошел до небольшого кедра, с которого с грохотом и хлопаньем крыльев сорвался глухарь, а вслед за ним и пара капалух.
Что же им так понравилось в этом месте? Оглядевшись, Андрей приметил, что этот хребет освещается солнцем целый день: и первые его лучи касаются макушки пригорка, и последние освещают его почти до самой темноты.
По этим приметам нужно искать ток в горах. Так его учили еще старожилы, потомки кержаков, которые пришли в эти места несколько сотен лет назад. Собираться токующие глухари могут наверху, но в разгар тока начинают бегать от южных до северных склонов.
Осталось дождаться весны и проверить, насколько выбор места точен. Сложность в поиске тока в нашем регионе, а точнее в Восточном Казахстане по границе Тигирецкого хребта, заключается в том, что он находится в горах, покрытых темнохвойной тайгой.
Поэтому в старые времена (да и до сих пор так) места некоторых токов передавались по большому секрету от отца к сыну.
Наступила весна. В этом году она пришла достаточно поздно. На северных склонах до сих пор лежало много снега, наст уже не держал, и на всякий случай Андрей приготовил лыжи.
Задумка была следующей: на конях по реке подняться вверх по ущелью, а это порядка шестнадцати километров, там их отпустить и дальше подняться по горам на поиски тока.
Из Алматы я выехал в компании своего друга Санжара, сотрудника института зоологии, он ехал в то же охотничье хозяйство, что и я, чтобы проверить прошлогодние фотоловушки, только с другой стороны. Он занимался изучением популяции медведей на всей территории, где они у нас обитают.
Доехав до Риддера, мы попрощались и договорились выйти на связь через неделю. По плану у нас было десять дней на охоту, чтобы на майские праздники быть уже дома. Встретившись, мы с Андреем поехали к нему, чтобы немного отдохнуть и пообедать.
Дома решили, чтобы не терять время, съездить на вечерний тетеревиный ток, который находился недалеко. Заехали в гараж, взяли камуфляжную палатку, в которой я в том году наблюдал тетеревов, тогда лицензий не дали, и поэтому пришлось только фотографировать и снимать птиц на видео.
Доехали на внедорожнике практически до самого тока, хотя склон был очень крутой, повезло, что он уже просох. Всюду по склону через жухлую старую траву пробивались первые весенние цветы. Взяв ружье и палатку, я пошел на прошлогоднее место, Андрей остался ждать меня в машине.
На поляне были характерные следы птиц, помет, перья и чирканье. Так я и просидел четыре часа до заката, услышав одно дальнее улюлюканье. Андрей сказал, что вечерний ток всегда слабый и неактивный, решено было вернуться на него ночью.
На часах три ночи. Через маленькую бойницу задувает утренний морозный ветер с гор. Взору открываются могучие снежные пики, под которыми любят делать свои берлоги медведи.
По весне, пробудившись, они направляются на южные склоны в поисках свежей травы, и часто охотники, сидя в шалаше на току, встречаются с хозяином тайги практически нос к носу. Окруженный осинами, погруженный практически в транс, я услышал сзади палатки, по бокам и спереди, как воздух наполнился улюлюканьем и чуфыканьем.
Слышно было, как птицы приземлялись передо мной и сразу начинали токовать. По телу пробежали мурашки, я был в восторге. Солнце уже хорошо освещало горы, и я решил добыть одного косача, который был по центру поляны.
После выстрела петухи разлетелись, наступила тишина. Собрав палатку, взяв красавца с красными бровями и оперением цвета чернил, я пошел вниз по склону к машине.
Андрей спросил, почему я не остался еще, ведь косачи скоро вернутся, на что я ответил, что как-то неудобно заставлять его ждать. И вдруг за осиновым леском «забурлил» еще один ток. Я решил попробовать подойти.
Когда я медленно прошел осиновый островок, прямо на меня невысоко налетел тетерев, которого я добыл метким выстрелом с нижнего ствола. Вот это охота! И со скрадка, и с подхода.
Солнце осветило склон, всюду пели птицы, ветер дул холодный, но весенние лучи приятно согревали лицо. Впереди нас ждала поездка на поиски реликтового обитателя здешних мест — глухаря.
Загрузив вещи в машину, мы отправились в путь. Дорога проходила вдоль реки Белая Уба, затем круто уходила вверх по ущелью вдоль Черной Убы. Река бурлила и пенилась, насыщенная весенним паводком, несла свои воды вместе с торосами льда, которые в щепки перемолотили вековые березы и пихты вдоль дороги.
В советские времена за дорогой следили геологи и лесорубы, а сейчас это легло на плечи владельцев нескольких посельев и егерской службы охотничьего хозяйства, которые на собственные средства занимаются восстановлением размытых насыпей близ русла реки.
И в этот раз дорогу сильно размыло, в некоторых местах вода доходила до капота нашего Лэнд крузера.
Когда доехали до поселья, обнаружили, что Виктор не смог пригнать лошадей, поскольку те перешли реку и ушли далеко от подвесной люльки, на которой можно переправиться на тот берег.
Выгрузили вещи, пообедали и решили не ждать лошадей, а отправиться в путь пешком с рюкзаками по южному склону, так как северный был еще покрыт снегом и можно было провалиться по пояс.
Я обул горные ботинки, предварительно пропитанные кремом на основе тюленьего жира, который не дает коже размокать и не мешает мембране работать. Поверх обуви обязательно нужно надеть гетры, которые не дают снегу и всякому мусору попадать внутрь, в них можно смело быстрым шагом преодолевать глубокие лужи и ручьи.
Идти нам предстояло порядка шестнадцати километров, но световой день уже увеличился, и в девять вечера еще было относительно светло.
Дойдя до ущелья, по которому текла река под названием Малая Солоновка, забирая левее, вдоль склона, мы стали набирать высоту. Всюду мы видели поваленные деревья — дело «рук» бобров, которые появились в этих краях пять лет назад.
Местные бобры на горных реках не делают хаток, а роют норы под берегом, и только внизу, где более тихое течение, они строят классические дома из веток. Попадались нам также следы косуль и маралов, которые уходят на зиму из-за высокого снега в Алтайскую часть России, а весной возвращаются назад…
Время пролетело быстро, идти новым маршрутом всегда интересно, и мы незаметно подошли к месту подъема на предполагаемый ток.
Но с вечера не стали заходить на ток, так как до темноты оставалось немного времени, а решили выйти часа в три и по ходу слушать, токуют глухари или нет. Я поставил палатку, а Андрей развел костер. Приятно посидеть у открытого огня с кружкой заваренных трав и молочая, под искры и запах тлеющей бересты. Ночью ударил небольшой мороз и вода в ручье замерзла.
Очень не хотелось вылезать из теплого спальника на леденящий воздух, но жажда приключения и охотничий азарт звали вперед. Налегке, оставив лишние вещи в лагере, мы начали подъем. Склон был очень крутой, местами выступали скалы, стесанные ветрами и водой, отчего они были округлой формы. Свет налобного фонаря освещал путь.
Когда мы поднялись до уровня, где росли осины, мы выключили свет и стали слушать. Простояв минут тридцать перед шишкой хребта, который уже был хорошо виден, Андрей повернулся и шепотом сказал мне, что не слышит токующих птиц, я кивнул, подтвердив.
Самое главное — услышать глухаря до появления пения мелких птиц, потому что потом они будут сильно мешать определять положение добычи. И только мы хотели сделать шаг вперед, как услышали отдаленное цоканье. Мы замерли, затаив дыхание.
Практически сразу Андрей начал указывать пальцем на склон: вот он, ты его видишь?
Я по привычке стал смотреть на деревья перед собой, но тут же заметил темное пятно, которое вышло на гребень и практически сразу скрылось. На земле глухарей я еще не видел, тем более в четыре часа утра, значит, здесь они чувствуют себя в безопасности и практически сразу спускаются на землю.
Подождав немного, мы двинулись вперед, и, когда вышли наверх, стало слышно, что глухарь уже достаточно отдалился вниз по снегу северного склона и подойти к нему нереально из-за крутизны склона и глубокого снега. Светало, когда мы услышали голоса глухарей с разных сторон. Токовало минимум пять самцов, капалух не было видно.
Вдруг справа по хребту заточил очередной глухарь. Андрей посоветовал подходить мне одному, чтобы не создавать много шума, и я, ведомый небольшим опытом прошлогодней охоты, под песню, шаг за шагом, стал скрадывать выбранную жертву.
Как всегда бывает, под ногами ломались сухие ветки, попадались заросли чагыра с сухими и шуршащими листьями, но я, не спеша, метр за метром, подходил к цели.
До верхушки хребта оставалось метров пятнадцать, как вдруг песня затихла. Я медленно выглянул из-за куста молодого кедра и осмотрелся, но ничего не мог увидеть. Просидев пять минут, я подумал, что петух снова убежал вниз, желание подняться на гребень и заглянуть на ту сторону переполняло меня, но внутренний голос говорил: жди.
Через пару минут сначала отдаленно, затем ближе и ближе стало слышно цоканье, а вслед за ним само точение. Я приготовился, прикрывшись молодым кедром. Вдруг на фоне неба показалась вначале голова, а затем и корпус птицы. И в этот момент я понял, что смотрю ему прямо в правый глаз.
Глухарь тоже заметил меня, так как было уже достаточно светло, и находились мы друг от друга в пятнадцати метрах. Я быстро, практически по-ковбойски вскинул ружье, когда птица, хлопая массивными крыльями, оттолкнулась от земли и бросилась вниз по склону.
Я сделал первый выстрел из нижнего ствола, а вдогонку практически по скрывшемуся из вида глухарю выстрелил второй раз. Все затихло, я слышал лишь удары своего сердца, готового выскочить из груди.
Быстро перезарядив ружье, я забежал наверх и стал смотреть вниз по склону, который густо зарос пихтами, но под ногами заметил пару перьев, затем еще. Перекинув ружье через плечо, я полез вниз, цепляясь за смолянистые стволы.
Пройдя метров сорок, я заметил что-то странное под одним из деревьев. Когда я подошел, моей радости не было предела: из снега торчал хвост глухаря. Схватив красавца за ноги и выдернув его из снега, я оценил, насколько он был огромен.
Сверху раздался радостный крик Андрея: «С полем, дружище! Я так рад за тебя!»
На адреналине я выгреб наверх. Товарищ обнял меня и сказал, что очень переживал, что я оправдал все его надежды. Оказывается, я был первым, кто добыл на этом току глухаря. Когда мы стояли на вершине, недалеко затоковал еще один самец.
Вооружившись фотоаппаратом, я пошел на фотоохоту, которая, спасибо Байанаю и Андрею за его доверие и профессионализм, мне тоже удалась.
Стояло солнечное утро, склоны были окутаны легкой дымкой утреннего тумана, трели мелких птиц пронизывали воздух, природа пробуждалась и оживала после долгой зимы. Когда мы спустились к палатке, обнаружили следы матерого лося, который подходил к лагерю, пока нас не было.
Видимо, старый великан лесных гор впервые столкнулся с людьми. Чуть передохнув, мы загрузили вещи в рюкзаки и отправились вниз по ущелью в сторону дома.
Да, охота на глухаря в горах тайги непроста, но ведь чем она сложнее, тем дольше продолжает жить в наших сердцах.
Комментарии (0)