Митрофан слыл энциклопедией тундры.
Это был высокопрофессиональный, талантливый оленевод.
Обычно стадо оленей охраняют два пастуха.
Митрофан всегда дежурил один и справлялся лучше, чем двое.
У него была феноменальная память. Когда его для укрепления бригады направили в другое стадо, он в течение нескольких месяцев запомнил в «лицо» всех оленей с учетом принадлежности их владельцам.
А в стаде в среднем было до двух тысяч голов, да и владельцев два десятка. Во время пропуска животных через кораль он всегда занимал место у выпускной калитки и в нужный момент подсказывал бригадиру, чей это олень. И никогда не ошибался.
ПРОФЕССИЯ — ОЛЕНЕГОНКА
Был Митрофан и прекрасным охотником. Он добывал всегда больше всех песцов, куропаток, гусей, уток и другой живности. Уезжал он обычно на очень большие расстояния, куда никто из бригады не ездил. Зимой в пургу, в метель не было случая, чтобы он ночевал в снегу — куропаточном чуме.
Без добычи Вануйто не возвращался. За свою добычливость и особую способность ориентироваться в любую погоду и любое время года он имел второе прозвище — Сармик, что означает «волк».
А еще Митрофан славился мастером на все руки. Нарта, изготовленная им, казалась самим совершенством. Сработанная охотником оленья упряжь получалась на редкость изысканной. Хорей (длинный шест для управления упряжками, предохраняющий круп оленей от повреждений), выточенный им из древесины березы с круглой костяной насадкой на конце, можно было без лишней скромности считать произведением искусства.
И, конечно, меня восхищала способность ненца дрессировать оленегонных лаек. Чаще всего оленевод держит одну оленегонную лайку, реже две. У Митрфана их всегда было четыре, пять. Некоторые в бригаде роптали: «Зачем столько собак?» А он на это всегда отвечал: «Как-нибудь прокормлю».
Каждый оленевод стремился приобрести лайку у Митрофана. И для этого были основания. Обычно учить профессии молодую оленегонную лайку начинают с шести-семи месяцев, и обучение продолжается долго, в обществе взрослой собаки.
Но Митрофан еще четырехмесячного щенка брал с собой в стадо и проводил его обучение с участием своей сучки Сапьты. И на это ему требовалось три-четыре дня, после чего щенок начинал работать.
Оленевод всегда обращался с собаками дружелюбно. Они отвечали ему преданностью и послушанием в выполнении команд. Молодых собак он берег: они разъезжали в стадо и обратно на нарте. Охотник знал цену оленегонным лайкам как никто другой.
От оленевода, когда речь заходит об оленегонней лайке, часто можно слышать: «Хорошая оленегонка заменит пастуха». У Митрофана было иное мнение. Он говорил: «Хорошая оленегонка заменит двух оленеводов». А он отвечает за свои слова.
МАНЩИК ПИШАКО
Я любил дежурить с Митрофаном, ибо узнавал от него много нового, изучал тундровые законы. Однажды я дежурил с ним в стаде. При нем находился молодой кобелек по кличке Алто. По окрасу собака была белой масти.
Я спросил пастуха:
— Митрофан, ты часто на дежурство берешь Алто, а рыженькую сучку Пишако редко. Почему?
— Однако так. Она моя кормилица. Профессор в своем деле.
— Что значит кормилица? Почему профессор?
— Ты видел, весной я привозил по десять – пятнадцать гусей? Конечно, видел. Вот это и есть ее профессорская работа.
Когда весной гусь летит, он видит однообразную картину: тундра покрыта снегом, лишь кое-где появляются на южных склонах сопок проталины, на озерах начинает выступать вода. Он в этот период весьма любопытен, что-то новое всегда привлекает его внимание.
В это время если махать шапкой, то лучше рыжей, а еще лучше просто присесть и махать пустым рукавом малицы, или еще что-нибудь изображать, гуси обязательно пройдут близко, на бреющем полете или даже сядут рядом, так как их одолеет любопытство: что это такое?
Вот в это время Пишако и демонстрирует свое мастерство. По моей команде она начинает кувыркаться, стоять столбиком, делать небольшие перебежки. Это привлекает гусей гораздо больше, чем другие выкрутасы.
Гуси, видимо, Пишаку принимают за песца или лисицу, которых они хорошо знают и помнят по гнездовому периоду. Так что Пишако у меня первоклассный манщик на гусей. С ней я всегда весной с добычей.
В связи со сказанным вспоминается случай из книги Фарли Моэта «Уходящий по снегу». В рассказе «Соединенные» он описывает дружбу эскимоса Ангутна с песцом Кипмик.
Вот сценка охоты эскимоса на гусей: «Летом, когда олени уходили далеко на север выводить потомство, песец и Ангутна отправлялись на поиски другой дичи. Соединенные спускались на каяке по ревущим рекам на иссеченные ветрами равнины тундры в поисках гнездовых гусей.
Примерно в середине лета взрослые гуси из-за линьки теряли маховые перья, поэтому были очень пугливы и все время оставались на воде. Охотник на каяке отыскивал заводи, где нелетающие гуси отсиживались в ожидании, когда снова смогут летать.
Там Ангутна прятался за прибрежными скалами, а Кипмик пританцовывал прямо на берегу, взлаивая и поскуливая, словно щенок, то катался на спине, то подскакивал в воздух. Он играл, и гуси, заинтересованные странным поведением хорошо знакомого животного, покидали свои укрытия, медленно подплывали к нему.
Они не боялись песца, зная, что в воду он не полезет. Гуси подплывали все ближе, гогоча и вытягивая от любопытства шеи. Тогда свистела праща Ангутны, и камень с яростным жужжанием летел к цели.
Взмахнув крыльями, гусь поникал на воде. Кипмик подманивал гусей тем же старым приемом, что с незапамятных времен применяли дикие песцы, но только один Кипмик совершал свою игру ради человека».
ХОЗЯИН РЕКИ
В том что животные являются отличными охотниками и профессиональными рыболовами, мне не раз приходилось убеждаться.
При посещении штата Аляска и Канады, где я знакомился с технологией ведения домашнего северного оленеводства и добычи диких северных оленей, благодаря доктору Аляскинского университета, мне удалось понаблюдать на реке Юкон, как медведи гризли во время массового хода на нерест лососей ловко схватывают пастью выпрыгивающих рыб.
Д. Кляйн рассказывал: «У старых медведей персональные уловистые места. Молодых медведей рядом с собой не терпят. Те вынуждены довольствоваться менее перспективными местами. Питаясь таким образом в течение нескольких месяцев, хищники быстро жиреют, и это позволяет им успешно пережить зимнее время в берлоге».
Среди медведей временами возникали схватки за лучшие места на мелководье. При появлении там лососей мишки устраивали беготню и прыжки, чтобы добыть рыбу.
Подобную рыбную ловлю медведями можно наблюдать в нашей стране на Дальней Востоке. На Ямале в подзоне средней тайги я общался с селькупом Алексеем Карсавиным:
— Часто можно слышать, что медведь — хозяин тайги, а вот у меня и на соседних охотничьих участках, а может быть, и на большей территории, обитает взрослый самец бурого медведя, которого мы называем хозяином реки.
— А почему хозяином реки? — поинтересовался я.
— Так сложились обстоятельства. Он то у меня, то у соседей вытаскивает сеть из реки и поедает рыбу. Сеть почти не портит. Видно, понимает, что за это могут наказать. Свежей рыбы каждому хочется, и медведю тоже.
— И как часто медведь вытаскивает сети?
— У меня за промысловый сезон три раза. Да и у соседей не больше.
— А как вы определяете, что это один и тот же медведь?
— На сыром песке медвежий след хорошо различим. У зверя на передней левой лапе один палец поврежден. Свое прозвище «хозяин реки» этот медведь получил не только за то, что умело добывает рыбу из сети. Он по каким-то своим приметам установил места и время осенней миграции диких северных оленей, лосей. Когда олень или лось переплывают реку и приближаются к берегу, медведь выскакивает из засады и нападает на свою жертву.
— И сколько копытных косолапый добывает за осенний сезон?
— Один год три головы, другой год четыре.
— Это много?
— Нет, маленько.
— И сколько лет этот медведь хозяйничает в данном районе?
— Лет шесть-семь.
— Почему же за это время никто не добыл его у привады или на берлоге?
— А зачем? Он мирный, нас не трогает. Дары с реки берет скромные.
ЧЕТВЕРОНОГИЕ ГЕРОИ
70 лет назад, зимой 1942 года, было завершено контрнаступление под Москвой, ставшее переломным моментом в Великой Отечественной войне. Впереди были еще годы кровопролитных сражений, но именно после этого события немецкий историк К. Рейнгардт написал, что «уже под Москвой многие генералы пришли к выводу, что война Германией проиграна».
Для военных побед нашему народу пришлось сосредоточить все силы. На фронте людям помогали и животные. По примерным подсчетам 68 тысяч собак выполняли различные важные задания. Собаки-связисты доставляли срочные сообщения в прикрепленных к ошейнику металлических тубусах. Собаки-санитары помогали перетаскивать фронтовиков, несли на себе сумки с медикаментами. Собаки-подрывники ценой своей жизни выводили из строя фашистские танки.
Собаки-миноискатели позволяли саперам очищать от мин города, среди которых были Сталинград, Одесса, Киев, Варшава, Прага, Берлин и др. Но мало кто знает, что в годы Великой Отечественной войны северные олени стали союзниками наших солдат в борьбе с фашистскими захватчиками.
Олень — выносливое животное, и даже раненный, он не издает ни звука. В ноябре 1941 года Сталин подписал секретное постановление: обязать власти Коми АССР и Ненецкого национального округа подготовить оленей, нарты и каюров для отправки на фронт.
Задачей оленно-транспортных войск было доставлять на передовую боеприпасы, продовольствие и одежду. В тыл вывозили раненых и убитых бойцов. Сначала гитлеровцы не знали, что оленей используют на фронте.
Но когда это выяснилось, фашисты стали обстреливать стада с самолетов. Пастухи укрывали животных в ямах в лесу. Там олени могли беззвучно, не шелохнувшись, простоять целые сутки, не выдав врагу своего местонахождения.
Комментарии (0)