На всю жизнь запомнилась охота на уток 19 октября 1963 г. Служба офицерская трудная, и сутки заполнены до предела.
Но вот командир полка выделил машину, и мы, одиннадцать заядлых охотников, отправляемся в Приозерское охотхозяйство.
Подъезжаем к станции Мюллюпельто, и нашему взору открывается живописная панорама огромного озера Вуокси. Большое количество островов разных размеров и очертаний, с многочисленными заливами, бухточками и протоками, заросшими камышом и другой растительностью, представляли и хорошее укрытие, и замечательные места для кормежки уток.
С собой мы привезли складную десантную лодку ДЛ-10, и по два-три человека высаживались на облюбованные острова. Обходя заливы и бухточки острова, поднимаю крякового селезня и красивым выстрелом его сбиваю. Стоя на берегу, я размышлял, как поступить: ждать, когда за мной приплывут, но течение, а оно на озере Вуокси есть, унесет моего селезня. Ничего не оставалось, как раздеться и в костюме Адама, взвизгивая и ухая от обжигающей ледяной воды, плыть за селезнем. Уж очень хотелось стать обладателем заветного трофея и похвастаться перед старшими товарищами. Выбравшись на берег, обтеревшись, все еще дрожа от холода, быстро оделся и, стуча зубами о солдатскую флягу, отпил несколько глотков водки, не менее холодной, чем вода Вуокси. Поднимаю ружье с земли, и надо же такому случиться, вижу пролетающего крякового селезня. О, молодость! Я ничего не видел, кроме этого красавца. Глаза и руки сделали свое дело. Селезень, словно налетев на препятствие, рухнул вниз. Вот тут-то я пришел в ужас. Надо снова лезть в воду! Возвращаясь с селезнем в зубах, впервые пожалел, что не промахнулся. С этой памятной охоты и решил обзавестись собакой.
В нашем городке жил старый и опытный охотник Лунев, державший гончих. Ему иногда из Ленинграда привозили собак для натаски. Зная о моем желании завести легавую собаку, он предложил купить восьмимесячную суку английского сеттера по кличке Белка. Его знакомый врач, уезжая в Африку, просил ее пристроить. О натаске я не имел представления, да и времени на нее не было. И что самое удивительное, на открытии летне-осенней охоты по тетереву, глухарю и белой куропатке она пошла сама, делая стойку в нужный момент. С уткой дело обстояло несколько хуже. Белка без проблем шла в воду, подавала чирка, лысуху, но крякву почему-то не хотела брать. Подплывет, толкнет носом и возвращается на берег. Пришлось проявить терпение и настойчивость, прежде чем она стала подавать ее. Если Белка любую птицу подавала в руки, то крякву выносила из воды и тут же брезгливо бросала.
В городке среди охотников наш авторитет рос на глазах. Мои ротный и батальонный командиры были охотниками, и с началом летне-осенней охоты по субботам и воскресеньям я в наряд не ходил, пропадал с ними на охоте. Но все когда-нибудь кончается. Убывая к новому месту службы, с Белкой пришлось распрощаться. Расставание было «со слезами на глазах». Мотаясь по городам и весям, нигде долго не задерживался. О приобретении собаки не могло быть и речи. Да и по отношению к памяти о Белке мне это казалось предательством.
В 2001 г., провалявшись после операции в госпитале полтора месяца, днями сидел в кресле, прислушиваясь к «скрипам и хлюпам» в своем теле. В один из таких мрачных дней в нашей квартире появилась трехмесячная сучка английского спрингер-спаниеля. Сын, вручая это симпатичное лопоухое существо, сказал мне: «Ну вот, теперь у тебя будет меньше времени к себе прислушиваться». Позже выяснилось, что Рада (так мы ее назвали из-за проявления бурной радости, когда я или жена возвращались домой) из питомника заводчицы Ольги Артеменко.
Вооружившись статьями О. Малова из журнала «Природа и охота» № 1–3 за 1998 г. и «антикварной» книгой «Дрессировка и натаска подружейных собак» Г. Оберлендера (изд. 1910 г.), я приступил к «самообразованию». Так как занимаюсь охотой только на уток, то и стал готовить Раду к такой охоте. В четыре месяца она смело шла в воду и могла далеко отплыть за поноской. На стенде состоялось ее знакомство с выстрелами. К стреляющим на площадке я ее начал подводить издалека. Но все равно при выстрелах она вздрагивала. На третье посещение Рада спокойно сидела около меня и после выстрела пыталась поймать гильзу, выбрасываемую «Германикой».
Пяти месяцев от роду, 30 августа, я привез ее в Дубакинское охотхозяйство. Не для охоты, а по причине, что не с кем ее было оставить дома. Она смело пошла в лодку и облюбовала себе место на носу. Мы несколько дней катались по озеру. Рада не единожды вываливалась за борт, так как, играя, хватала зубами камыш, который и стаскивал ее в воду. Утки ее вообще не интересовали. Я подвозил ее к ним на 15–20 м, они с шумом и кряканьем взлетали, но собака оставалась к ним равнодушной. Махнув рукой на собаку, я начал охотиться. Первая сбитая кряква своим падением ее не заинтересовала. Я охотился, а собака сидела в лодке или бегала по берегу. Но как-то раз, подплывая к сбитой утке, Рада без команды затащила ее в лодку. У нас сложилось разделение труда: я стрелял, а собака брала уток с воды и втаскивала их в лодку. Мне все никак не удавалось сделать подранка, который упал бы на берег в траву. И вот однажды после выстрела свиязь падает на сушу. Рада заметила падение птицы и отправилась на поиски. Пока я продирался через метровые заросли осоки, собака нашла птицу. Это оказался подранок. Она его то отпускала, то снова ловила. Я не мешал «самообразованию». Убедившись, что она его уже не упустит, вернулся к лодке, а Рада следом принесла подранка. Я ликовал. В последующем уже меньше беспокоился за сбитых уток над высокой и густой травой. Собака с завидным упорством их отыскивала.
Не обошлось и без курьеза. В одно холодное и росистое октябрьское утро битая свиязь падает в осоку, и мы без труда ее нашли, но изрядно вымокли. Вот незадача! Выстрел, и другая свиязь падает на противоположном берегу протоки. Делать нечего. Надо плыть и искать птицу. Пробираясь через осоку, подбадриваю Раду – «ищи, ищи». Она настойчиво обыскивала заросли, а я все ждал: вот-вот появится собака с уткой в зубах. Оглянувшись на шум, вижу Раду с добычей в зубах, продирающуюся по туннелю, проложенному мною в осоке. Владельцы легавых поймут мои чувства. Я чуть не расцеловал свою юную помощницу и позволил ей отнести утку в лодку. И каково же было мое изумление, когда под кормовым сиденьем не обнаружил первого трофея. Осматривая «найденную» Радой свиязь, убедился, что это она и есть. Я от души рассмеялся над проделкой собаки. Видимо, ей так хотелось меня порадовать, что она пошла на обман. Пришлось возвращаться и продолжить поиски.
В последний день октября я с напарником отправился на вечернюю зорьку. Лет начался поздновато. Но мне повезло. Над заливчиком пролетал крякаш. Выстрел, второй – и он со снижением падает в камыш под берег. Мой товарищ с сожалением заметил: «Подранок. Темновато, не найти». Попытка пробраться к месту падения птицы с фонариком мне не удалась. И я, подбадривая, послал Раду в поиск. Через некоторое время оттуда донеслись возня и хлопанье крыльев. И вот из камыша показывается Рада с селезнем в зубах. Он нещадно колотит ее по морде крылом. Она его выпустила, но тут же снова отловила. Меня переполняли радость и гордость за собаку – это уже кое-что и при свидетелях.
Товарищ с восхищением изрек: «Что ни говори, а породу видно». За два месяца охоты мы добыли 63 утки, познакомились с серыми куропатками и коростелем. Время шло, собака росла, приобретая опыт в работе по птице, особенно по водоплавающей.
Весной 2002 г. на ее счету были вальдшнеп и гусь. Летне-осенней охоты в том году из-за пожаров не было. А вот весна 2003 г. была для меня особенно удачной в охоте на гуся. Рада окончательно освоилась с ними. Быстро отыскивала и ловила подранков, ловко подавала с воды битых гусей и селезней. В летне-осеннем сезоне этого года она значительно расширила свои познания и навыки в охоте на уток. Из 137 добытых птиц мы потеряли только три.
В 2,5 года Рада весила 27 кг при росте 49 см. Это довольно крупная и сильная собака, с добрым и веселым нравом, но с чувством собственного достоинства. Забот и хлопот с ней было не так уж и много. Она приучилась ходить по «легкому» на газеты в определенном месте. Ничего не погрызла, если не считать тапка соседки, пока та разговаривала с моей женой. В семь месяцев у нее началась первая течка, и немного пришлось походить с тряпкой. Недостатки? Все собачье меню – на ее ушах, и не любит оставаться одна дома, но это моя вина. Конечно, это мелочи в сравнении с безграничной преданностью и взглядом постоянно вопрошающих и любящих глаз. Если мне плохо или я чем-то огорчен, Рада это понимает. Она ненавязчиво приласкается, заглянет понимающе в душу, и рука невольно тянется к ее голове. Все невзгоды не кажутся такими острыми, и мне становится легче.
Полностью согласен с мнением Олега Малова: «Вырастив, воспитав и натаскав хотя бы одну собаку, уверен, вы поймете, что легавая – это украшение не только охоты, но и жизни».
Комментарии (0)