Известно, что любая идея, прежде чем «овладеет массами», должна «созреть». «Быстророждение» оборачивается недоношенностью, ну, а если она критична – неизбежной смертью. Что-то подобное и произошло с «Законом об охоте». ФЗ № 209.
Его «быстророждение», в значительной мере, результат желания «тонкого слоя», как правило, бизнесменов и чиновников высокого ранга, побыстрее обзавестись охотугодьями, обернулось «недоношенностью». И в скорости неизбежной «смертью». Но разве можно жить по «мёртвому» закону? Оказывается, можно. Только как правило, бизнесменам и чиновникам высокого ранга.
Потому что, такие понятия как рентабельность, пропускная способность, рекреационная и социальная значимость, охранный статус для той или иной популяции охотничьих животных и прочая, и прочая – это не про них. Что-то, да – нерентабельное, но у кого-то получилось. Но это, скорее, исключение. В СССР тоже был «тонкий слой», тоже были ГЛОХи – государственные лесоохотничьи хозяйства. Для чиновников высокого ранга. Главный – «Завидово», где охотился «дорогой Леонид Ильич». Ну охотился и охотился. Ради Бога, на здоровье. Вместе с Фиделем Кастро, Урхо Калева Кекконен и даже Эрнесто Че Гевара. Здорово!
Их было штук десять, если не ошибаюсь. В Главохоте для этого было целое Управление. Вторая экономика мира, для «политеса», могла себе позволить эту красивую «витрину». Кстати, она и сейчас нужна, как образец того, что технологично и работает – приезжайте, смотрите, набирайтесь опыта! Но у остальной многомиллионной армии охотников страны тоже были свои, отнюдь не «игрушечные» охотничьих хозяйства. Где они добывали миллионы и миллионы гусей, уток, куликов, медведей, зайцев, а в магазинах «Дары природы» можно было свободно купить мясо дичи. Где рентабельности, пропускной способности и рекреационной значимости уделялось особое внимание на уровни Государства и ЦК КПСС.
Потому что «нести тяжесть» второй экономикой мира – не просто. Надо было снимать усталость и стресс адекватными ментальности способами. И управлялись, и принадлежали эти хозяйства коллективам охотников – общинам, из которых и складывалась эта «армия». Была целая отрасль – охотничье хозяйство, которое давало второй экономики мира целый 1% ВВП. Какие уж тут игрушки. Ну, а что же сейчас из себя представляет охота в России?
Недавно в «Вестнике охотоведения» (Т.22, №2, 2025) в создании которого и мне посчастливилось поучаствовать, и, даже, много лет быть заместителем главного редактора, вышла статья известного зоолога и охотоведа, профессора Алексея Алексеевича Данилкина. Автора многочисленных книг по биологии охотничьих млекопитающих и охотничьему хозяйству и, по которым, учатся студенты зоологи и охотоведы. Эта предметная и аналитичная публикация, о продолжающемся уже много лет, и лишь углубляющемся, системном кризисе в этом, некогда процветающим, виде отечественного природопользования. А корни этого кризиса – в том числе и в этом законе – «быстророждённом», как, с присущим ему чувству юмора, назвал его профессор, но, и столь же быстро оказавшимся «мёртвым». Остановлюсь на главных, указывающих на это, положениях.
Статья содержит несколько разделов, но главных – два. Первый – «Что не так в нашем охотничьем хозяйстве?». Так, что не так? Давайте по порядку. Исчезла отрасль и в Общероссийском классификаторе нет такой экономической деятельности. Появился статус «охота» и «услуга».
«По данным Росстата, лучшие охотничьи угодья (около 720–770 млн га в разные годы), в которых находилось более 75% ресурсов диких копытных, были переданы в пользование 3,6 – 4,8 тысяч юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, как правило, бизнесменам и чиновникам высокого ранга. Средняя площадь «приватизированных» охотничьих угодий, следовательно, составляет около 180 тысяч га на одного пользователя, что равно площади некоторых стран. В необъятных угодьях у охотпользователя нет больше большого стремления к увеличению ресурсов дичи, поскольку её для «хозяина» и его окружения достаточно, а интенсификация хозяйства ведёт к дополнительным затратам. Доступ охотникам в «частные» владения, за редким исключением, закрыт или обставлен непомерными поборами» – пишет профессор Данилкин
И дальше:
«При такой структуре охотничье хозяйство России всегда будет экстенсивным, конкуренции не предвидится, а для подавляющего большинства российских охотников, которым, после протестов, предоставлены в качестве общедоступных 20% охотничьих угодий в каждом регионе, охота стала недоступной, чрезмерно дорогой или бессмысленной из-за дефицита дичи»
Дальше – констатации, включая ссылки на других учёных-охотоведов – про браконьерство, «угодья не свои, а «чужого» не жалко», про управление ресурсами, на основании Закона федеральными чиновниками и региональными, которые «лишь надзирают за правильным выполнением приказов и распоряжений своего федерального ведомства и делят квоты», про «убийственные нормативы» и про то, что «нормативно-правовая база управления в отрасли выстроена не в интересах охотника, охотничьего хозяйства…», «функцию охраны охотничьих животных – важную часть воспроизводственного процесса – государственные органы возлагают на себя, чем разрушают технологию воспроизводства….»
Пишет и о том, что во многих хозяйствах, делается всё по уму. И, буквально, два предложения о той самой Стратегии:
«Исходно до принятия Стратегии, темпы прироста...копытных...составляли всего 1-3% в год. В ходе её реализации среднегодовой прирост (3,6%), увы, почти не изменился», - пишет профессор
И ещё:
«При таком темпе воспроизводства (до экологической ёмкости среды обитания) достичь этого уровня (увеличить в 6 раз в сравнении с базовым в 2013 году) возможно лишь через 138 лет»
Наверное достаточно. Не буду далее цитировать констатации автора о мониторинге, экологической экспертизе, о хищниках, стратегии развития, утрате профессиональных кадров. Но отмечу, что А.А. Данилкин специалист по копытным. Все знают его книги «Полорогие», «Свиные», «Оленьи» и другие его публикации. И по осени этот ресурс не улетает за кордон. Но даже с ним проблемы. А что тогда говорить о мигрирующем ресурсе? Читатель наверняка знаком с моими публикациями об этом ресурсе и о плачевном состоянии его мониторинга.
Описав состояние отмененной отрасли, профессор ставит вопрос – «Какой путь развития избрать, что и как изменить?». Это второй главный раздел публикации в академическом издании и пусть читатель строго не судит за «наукообразие» в цитировании. Прежде всего, автор указывает на предпочтение российским массовым охотником «свободной охоты» и считает, что в нынешних условиях она ведёт к «опустошению угодий». И с ним трудно не согласиться. Не видит, при существующем законодательстве, и возможности «перераспределения» угодий, как «закреплённые за охотпользователями на десятки лет вперёд».
Не видит он и «не отраслевой» путь – «Основной (стратегический) посыл учёных и практиков – необходимость восстановления охотничьего хозяйства как отрасли, что, соответственно, должно сопровождаться восстановлением отраслевого принципа организации охотничьего хозяйства». Важным он считает и переход от государственного регулирования к хозяйствованию.
В отношении копытных, это так. И, самое главное – «Закрепление охотугодий за пользователями должно проводится не в результате работы аукционов, а по результатам проведения конкурсов. Приоритетное право на охотугодья должны иметь коренные малочисленные народы Севера и сельские охотники-профессионалы. В угодьях, расположенных вблизи крупных населённых пунктов, целесообразно развивать только любительские охотничьи хозяйства, и здесь приоритетное право на получение охотугодий должны иметь местные охотники-любители, объединённые в общества охотников».
В статье так же упоминается американское и европейской охотничье хозяйство, «раздачи» охотбилетов, риски дальнейшей стагнации охоты в России и, конечно же, безальтернативная необходимость нового, на другой концептуальной основе, Закона об охоте и охотничьем хозяйстве. Ничего не напоминает? По-моему – здравый смысл и знание предмета. Как-то так.
Было бы неправильным не вспомнить РОГовские «Профессорские посиделки» и их авторов – говорящих ровно то же самое. За которыми, тоже огромное количество книг, студентов-охотоведов и то самое, блестящее охотничье хозяйство, которое я упомянул выше. Охотоведение – это наука. Да, в последние годы, в неё стали проникать «быстророждённые учёные», но сама наука родилась не вчера. Российскому научному охотоведению больше века. У него есть «отцы основатели» и свои каноны. Если хотите – «скрижали».
Сформировалось оно в нашем ландшафте, ментальном пространстве с нашим народом и алгоритмами. Лучшей повитухи для нового Закона об охоте и охотничьем хозяйстве, господа законодатели, вы не найдёте. Пора наконец это понять. Недавнее предложение законодателей о повышении цен на «охотничьи ресурсы» на фоне того, что констатирует российская охотничья наука, адекватным, ну никак не назовёшь.
Прежде, чем «понукать», надо «запрячь» – гласит народная мудрость. И – читайте «Вестник охотоведения».
Читайте также по теме:
Посмотрим правде в глаза. Правовой беспредел в охотхозяйстве России
Где искать державу и ресурсы? «Мангазея» и слепота власти
Крик охотника. Совершенствование законов России как издевательство
В России без обмана как у Сулеймана: охота феодалов и остальные лохи
В России с 1 сентября вводятся новые охотничьи правила
Словарь некультурного охотника. Или как мы уродуем Великий и могучий