Эта история под названием «Неожиданное крещение» впервые была опубликована в мартовском номере журнала Outdoor Life за 2015 год
По мере приближения к болоту начинает сгущаться туман. Я напоминаю себе, что нужно быть осторожным — даже самый удачный день охоты не стоит того, чтобы попасть в аварию, — но на повороте я наезжаю на мягкую почву и начинаю терять контроль над пикапом.
Выравниваю машину, но меня снова сильно заносит, и я изо всех сил пытаюсь удержать автомобиль от скатывания в кювет. С лязгом задняя часть пикапа внезапно съезжает с дороги. Грузовик медленно уходит назад и… опускается в воду.
Раздается серия вспышек, щелчков и жужжаний, после чего гаснет свет и отключается электроника. Я понимаю, что мой грузовик уже на плаву. В тусклом свете я едва могу разглядеть, что нахожусь в большом озере. И молюсь, чтобы оно не было глубоким у берега.
Пойманный в ловушку
Я выхожу из оцепенения и понимаю, что совсем скоро весь грузовик окажется под водой. Пытаюсь открыть дверь, но она заперта. Вода замкнула электрическую систему. Я тяну за дверные замки, но не могу открыть двери.
Начинаю мысленно перебирать всё, чем можно разбить окно. Я помню, что много лет назад мне подарили стеклобой за подписку на журнал о путешествиях. На одном конце инструмента — стеклобой, на другом — маленький алюминиевый фонарик. Я на всякий случай положил его на центральную консоль. Сжимаю инструмент и резко бью по пассажирскому окну, ожидая, что стекло разобьётся. Но стеклобой просто от него отскакивает. Бью ещё раз, но результат тот же. Чтобы увеличить силу удара, я пытаюсь замахнуться обеими руками, но мне удаётся лишь сильно поцарапать окно.
Обдумываю свой следующий шаг. Мой ящик с инструментами стоит за сиденьем. Если бы я мог дотянуться до гаечного ключа или большой отвёртки, то наверняка разбил бы окно. Пока я вожусь с сиденьем, вода поднимается выше, доходя до шеи. Чтобы достать ящик с инструментами, мне нужно задержать дыхание и нырнуть за ним.
Я ныряю, но не могу его открыть. Поднимаюсь глотнуть воздуха, а потом ныряю еще раз. Во время погружения замечаю вокруг себя различные предметы: скребок, крышки, маленькую подушку.
Снова пытаюсь повернуть дверную ручку, но безуспешно. Продолжаю попытки высвободить ящик с инструментами, но его можно вытащить, только сдвинув в сторону открытой двери. Пока я вожусь с ящиком, моя рука натыкается на огнетушитель. Поскольку он сделан из относительно мягкого алюминия, я бы не стал использовать его в качестве инструмента, но у меня мало времени и вариантов. Поэтому берусь за его ручку правой рукой, а за цилиндр — левой, и использую как таран. Огнетушитель тоже отскакивает от стекла. Уровень воды поднялся, и теперь я размахиваю огнетушителем уже полностью находясь под водой.
Моя единственная надежда — ослабить стекло многократными ударами. К этому моменту вода поднялась примерно на 10 сантиметров от потолка кабины, и мне приходится хватать ртом воздух, погружаться и наносить столько ударов, сколько позволяет дыхание. Мой страх достиг такого уровня, что я уже близок к панике. Часть меня просто хочет отказаться от рационального поведения и кричать во всё горло.
Надежда
Говорят, что во время клинической смерти перед глазами проносится вся твоя жизнь. Я думаю, что это происходит из-за выброса огромного количества адреналина и других химических веществ. Мой мозг сейчас работает в тысячу раз быстрее, чем обычно. В голову лезут все мысли, которые у меня когда-либо были, все чувства, которые я когда-либо испытывал. Я думаю обо всех людях, которых я знал, об опыте, который у меня был, и об опыте, которого у меня никогда не будет. Мне требуется вся моя оставшаяся сила воли, чтобы отключить поток мыслей и чувств и сосредоточиться на текущей задаче.
После того как я привожу мысли в порядок, следующей моей мыслью становится мольба: «Боже, пожалуйста, помоги мне». Внутренний голос отвечает: «У тебя есть ещё немного времени. Что ты с ним сделаешь?» Затем я понимаю, что уровень воды перестал подниматься и остановился в 5 сантиметрах от потолка грузовика.
Продолжаю делать глубокие вдохи, погружаться в воду и размахивать огнетушителем изо всех сил. Я занимался этим, наверное, три или четыре минуты, хотя кажется, что гораздо дольше. С каждым разом воздух становится всё разряженным. Темно и холодно, я уже порядком измотан. Мне стыдно признаться, но я уже подумывал сдаться.
Потом резко вспомнил, что мой пес Сторми в тенте пикапа переживает то же самое, что и я! Боже, там же моя собака!
Продолжаю бить огнетушителем дальше ещё минуту или две, и вдруг чувствую, что удар стал другим. Вытягиваю левую руку и нащупываю дыру в окне. Использую огнетушитель, чтобы выбить остатки стекла, и буквально выныриваю из окна. Машина продолжает висеть кузовом вниз в воде, цепляясь передней частью за землю. А потом медленно сползает в озеро, оставаясь буквально застывшей в нем как в киселе.
Подплывая к двери фургона, я поворачиваю ручку и с ужасом понимаю, что она заперта. Я слышал, что в экстремальных условиях человеческое тело способно на невероятную силу, и теперь могу это подтвердить. Я просовываю пальцы под дверцу и изо всех сил тяну её на себя. Замки на дверце ломаются, как будто сделаны из дешёвого пластика.
Слышу, как внутрь льётся вода, и зову Сторми. Он неожиданно выныривает где-то рядом и, к моему изумлению, держит во рту наполовину наполненный пластиковый кувшин с водой, чтобы не утонуть. Сторми всегда была сообразительной собакой, но такого я точно не ожидал.
Когда он подплывает ближе, я тяну его к себе и замечаю, как у меня болят руки. Кончики моих пальцев стёрты, на них множество порезов от того, что я рвал дверь фургона, а в правой ладони дыра размером с четвертак. Стеклобой каким-то образом пробил мне руку до кости. Я не чувствую ее и не могу пошевелить средним и указательным пальцами правой руки. А когда я пытаюсь пошевелить пальцами, дыра в моей ладони издает странный чавкающий звук, как будто кто-то жует с открытым ртом. Из-за волнения я ничего не чувствовал раньше, но теперь моя рука начинает буквально пульсировать болью.
Спасение
Далее нам придется преодолевать бетонный склон канала, с которого, как оказалось после, мы с моей собакой и слетели в воду на машине. Пытаюсь взобраться на стену, но лишь сдираю кожу на кончиках пальцев и ещё больше выматываюсь. Возвращаюсь в относительную безопасность своего «грузового островка», который, похоже, крепко застрял в воде и иле, чтобы всё обдумать.
Канал проходит под дорогой и скрыт стеной из растений, так что я не могу рассчитывать на помощь проезжающего мимо автомобилиста, меня не видно с трассы. И физически не могу взобраться по склону канала с такими руками. Потом вспоминаю, что на таких бетонных каналах через каждые несколько сотен метров вдоль берега есть специальные лестницы.
Из-за тумана и темноты я не вижу дальше чем на 10 метров. Нужно дождаться улучшения видимости, чтобы убедиться в наличии лестницы. Часы до рассвета — самые долгие в моей жизни. Я провожу их, прижавшись к Сторми, сидя на крыше автомобиля, чтобы сохранить тепло. Понимаю, что мне нужно двигаться, чтобы не замёрзнуть, но не настолько, чтобы устать перед следующей попыткой доплыть до безопасного места.
Кажется, прошла целая вечность, прежде чем солнце начало подниматься над горизонтом. Около 8 утра туман начал рассеиваться. Я напряжённо вглядываюсь в поисках лестницы. Примерно в 70 метрах ниже я вижу что-то похожее.
Дальше по течению канал заканчивается и переходит в подземную трубу. Примерно в 70 метрах выше я вижу ещё одну лестницу. Судя по ветру и течению, плыть в ту сторону будет проще всего. Однако если я поплыву туда, а там не окажется лестницы, я уже не смогу вернуться против течения со своей искалеченной рукой.
Моё внимание привлекает некое движение. Небольшая стая чёрных дроздов пьёт воду у кромки берега, рядом с тем, что, как я надеюсь, является перекладинами лестницы. Я сосредотачиваюсь на птицах и мысленно прошу одну из них подать мне знак, который подтвердит мою догадку. Как по команде, птица взлетает и садится на перекладину в полуметре над водой.
Однако эта новость одновременно и радостная, и печальная. Я рад, что получил подтверждение, но мысль о том, чтобы снова зайти в воду, вызывает отвращение. Там не только холодно, но я вообще не уверен, что смогу добраться до лестницы. Я неплохо плаваю, но замёрз, устал, и у меня сводит ноги. Я даже начинаю думать, что это может быть мой последний заплыв.
Спускаюсь в воду и сажусь на бампер грузовика. От холодной воды у меня перехватывает дыхание. Отталкиваюсь и начинаю плыть. Особенно неприятно погружать голову в воду, но я не останавливаюсь, потому что уже вижу впереди перекладины лестницы. Когда я добираюсь до нее, то понимаю, что слишком устал, а моя рука очень болит, чтобы ухватиться за перекладину над водой, поэтому тянусь к той, которая, как я надеюсь, находится под ней.
Когда моя левая рука находит её, я понимаю, что худшее позади, и что со мной и Сторми всё будет в порядке.
Через несколько минут я кое-как поднимаюсь на берег. Приятно чувствовать под ногами гравий. Я иду вниз по течению к повороту на шоссе. По пути я прохожу мимо Сторми, который все это время преданно сидит на грузовике. Жестом показываю ему, чтобы он продолжал оставаться на месте.
Эпилог
После того как мне помогли - проезжавший мимо водитель, а также дорожный патруль, после поездки в машине скорой помощи, и позже – после проведенной операции на руке, я размышляю обо всём, что произошло со мной.
Я всё ещё злюсь и смущаюсь из-за того, что не справился с управлением автомобиля. Но я рад, что многие вещи тогда сложились для меня удачно: я не запаниковал, я правильно подошёл к решению проблемы, у меня были необходимые инструменты, я немного разбирался в устройстве каналов, на мне была хорошая одежда, я был в неплохой физической форме, а моя собака хорошо себя вела.
В то же время я знаю, что мне тоже была оказана и божественная помощь: маленькие птички указывали мне путь, и я получил дар — больше времени на спасение, и не только в затопленном грузовике, но и в самой жизни после.
Комментарии (0)