Встране великого множества рек и озер — на Кольском полуострове — протекает река Паз. Берет она свое начало за Северным полярным кругом, в озере Инари, что в Финляндии. Своими изгибами и порожистыми перепадами эта быстрая река лет двести назад полностью отделяла Россию от ее северного соседа — Норвегии. Небольшие сухопутные участки границы между государствами появились позднее, после важных событий и связанных с ними разделов территорий, повлиявших на жизнь народов, населяющих эти места. Но и в настоящее время большую часть северо-западной границы нашей страны «рисует» река Паз. После окончания Второй мировой войны, в 50-е годы, наступающая индустриализация трех приграничных стран — России, Финляндии и Норвегии — требовала электроэнергии, и ее решили взять у реки — за несколько десятилетий построили семь ГЭС. Река разделила народы трех государств, но она же их и объединила.
Такой я и увидел ее, покоренную, спокойную и разлившуюся, но местами бурную и своенравную, не позволяющую забыть, что я нахожусь в суровом и холодном краю — Великом Севере.
Цвет воды реки Паз, ее прозрачность, четкая реальность каменистого дна в цветном оформлении лишайников на огромных валунах — все это заставляет предположить о визуальном обмане, мираже, что такого не может быть. Однако постепенно приходишь в себя, начиная верить увиденному. Морены, переходящие в каменное ложе реки, можно потрогать руками, и от этой сопричастности по спине бегут мурашки — ведь это сделали отступающие языки километровых ледников…
Таких мест, где первоначальное русло реки никогда не меняло своего расположения, не очень много. Учитывая уникальность этого природного комплекса, было решено взять территорию под охрану государства. Так, в 1992 году появился заповедник «Пасвик» — самый молодой и маленький на Кольском полуострове, в сферу деятельности которого входит сохранение и изучение северного соснового леса, популяции бурого медведя и лосей, водно-болотных угодий, где гнездится и отдыхает около 200 видов птиц. Посторонним попасть сюда довольно трудно, поскольку Пасвик находится полностью на приграничной территории, и таким образом охрана заповедной территории максимально эффективна. Большая часть заповедника находится за спецсооружением — контрольно-следовой полосой, святая святых пограничников, пересекать которую даже сотрудникам заповедника можно только по согласованию с местной пограничной заставой.
Этот далекий от цивилизации уголок России — царство дикой природы. Буйная растительность долины реки Паз создает необходимые условия для обитания многих видов животных. Местами совершенно непроходимая каменистая лесотундра, перемежающаяся болотами, озерцами и мелкими быстрыми речками, делает эту «дикость» вполне очевидной. Абсолютное отсутствие людей и следов их деятельности… Естественная тишина… Летом — отсутствие световой ночи, ведь солнце почти не заходит за горизонт. Неподготовленный путешественник может испытать здесь гнетущее состояние. Однако это скоро проходит, и первозданная природа Севера поглощает человека полностью.
Бедность почвенного покрова Севера не способствует видовому разнообразию растений, однако буйство их роста и цветов поражает воображение. Основу леса, конечно, составляет обыкновенная сосна. Куда ни посмотришь — золотистые прямые стволы на фоне чистой синевы неба, этот живописный эффект усиливается в отражении разлившихся вод реки Паз. Ива, осина, рябина и черемуха — на втором плане по численности. А вот карликовую березу трудно и деревом-то назвать, скорее это кустарник. Листья маленькие и круглые, как мелкие медные монетки. Еще больше поражают воображение мхи и лишайники, особенно ковровые заросли ягеля (олений мох), их здесь несколько видов. Наиболее пышные — кладония альпийская и кладония оленья. Первое ощущение, когда оказываешься в лесу среди лета, что под ногами снег. Все кочки, валуны и старые упавшие деревья укрыты белым, с зеленоватым оттенком ворсистым ковром. Так как ягели растут крайне медленно, увеличиваясь примерно на 3–5 мм в год, а троп и полянок здесь нет, ты понимаешь, что в этих местах никто не ходил до тебя, кроме зверей.
Помимо того что эти «снеговые» ковры занимают вдоль Паза все холмы и понижения, они еще имеют различные оттенки, от зеленоватых до розовых. На российской территории заповедника «Пасвик» дикие и одомашненные олени исчезли вместе с оленеводством после революции 1917 года. На другом берегу Паза, на норвежской стороне заповедника, оленеводство является частью отрасли сельского хозяйства, а исконные владельцы стад оленей — саамы ревностно следят за своими питомцами. На всех оленей не хватает их любимого корма — ягеля и карликовой березы, поэтому стада порой прорываются на российскую территорию, богатую на ни кем не поедаемые растения, «нарушая» пограничный режим.
Так же бесцеремонно ведут себя на приграничной территории лоси и медведи. И тех и других здесь довольно много, встречи на дорогах происходят очень часто, и к этому надо быть готовым. Тот же природный инстинкт — постоянный поиск пропитания заставляет этих крупных млекопитающих перемещаться поперек границ. Много рядов колючей проволоки, да еще под электрическим напряжением, не является значимой преградой для них. Перемещаясь вдоль КСП, регулярно видишь бреши в этих стальных заборах и следы огромных лап на песчаной полосе. Священная граница регулярно восстанавливается пограничниками, однако звери об этом не догадываются, и все происходит снова и снова.
Будучи на другом берегу реки Паз, на норвежской территории, и проехав все приграничную к заповеднику ее часть, я не увидел ни распаханных полос, ни заборов с колючками. Только пограничные столбы и стенды с табличками на четырех языках (в том числе и на русском) о том, как себя вести рядом с границей. Все… Кроме пятиминутного перехода на пограничном КПП, ко мне никто ни разу не подошел и ни о чем не спросил, несмотря на российский автомобильный номер.
К сожалению, только на норвежской стороне заповедника «Пасвик» мне удалось увидеть давно желанную и малоприметную птичку — оляпку. Размером со скворца, эта бесстрашная птица ныряет в быстрые бурлящие ручьи и речки и бежит по их дну в поисках корма — мелких рыбешек и беспозвоночных. Когда-то и на «нашей» территории этого «водяного дрозда» было очень много, однако регулирование озера Инари посредством каскадов ГЭС сделало уровень Паза непостоянным, что и привело к невозможности оляпки добывать себе пропитание в естественной среде.
Сотрудники Института изучения бурого медведя, встретившие меня в Сванвике (Норвегия), собирают и анализируют всю информацию о крупнейшей популяции бурого медведя на Кольском полуострове, получаемую из России, Норвегии и Финляндии. Кроме млекопитающих, есть подразделение, изучающее и пернатых. Существуют договоренности среди трех приграничных стран заповедника о регулярном мониторинге водоплавающих и околоводных птиц в долине реки Паз. Орнитологи трех стран проводят ежегодные международные учеты птиц в конце весны — начале лета. Это долгожданное событие для ученых — строгие пограничные заслоны приоткрываются, и учетчики, перемещаясь по реке на лодках и высаживаясь в точках наблюдения, получают возможность общаться, им не мешает даже незнание языков. Правда, латынь их объединяет, и это надо видеть — горящие глаза, возбужденные жесты, и… древне-италийский язык.
На учетах фиксируется большое разнообразие птиц, как на российской, так и на норвежской территориях заповедника. Объясняется это специфическими природно-климатическими условиями. Короткое и теплое лето уплотняет период размножения всего живого на Севере, поэтому надо успеть завести пару, построить гнездо, родить и вырастить потомство... Этим же объясняется и буйство растительного мира в условиях заполярного Севера, все стремятся успеть жить.
Несмотря на закрытость заповедника «Пасвик», пути людей и животных здесь частенько пересекаются. Это случилось в один из моих приездов сюда, когда сотрудник привез в офис заповедника молодого беркута. По версии очевидцев, он делал первые попытки полетов и, едва слетев с гнезда, столкнулся с автомобилем. Осмотр птицы показал, что травм и переломов нет, у нее шок и ослабленное состояние здоровья из-за голода. Надо было сперва успокоить орла. На следующий день нам удалось покормить птицу сырым куриным мясом, что было хорошим знаком. Позже орел сам стал брать куски мяса из миски и затем был пересажен в вольер с открытым видом на небо и деревья. В конце концов, хищник окреп настолько, что нашел в себе силы улететь на волю самостоятельно. Через месяц его видели перелетающим через дорогу — птица была здорова и держалась этих мест. Краснокнижный вид — беркут все реже встречается в этих местах, и каждая встреча с ним и находки гнезд фиксируются с особым вниманием.
Люди, проживающие в селениях на берегах реки Паз, заняты в основном обслуживанием сооружений ГЭС. Однако в свободное время все они заядлые рыбаки и охотники. Мне рассказывали, что, когда река не была перегорожена гидротехническими сооружениями, рыба здесь не переводилась никогда. Сейчас проходу рыбы по всей реке мешают плотины. Тем не менее, такой рыбалки мне не приходилось видеть в Средней полосе. Каждый заброс — хариус, сиг, щука, кумжа или язь. Если рыболов в течение трех минут забрасывания удочки ничего не «цепляет» — значит, «рыбы нет».
Ловят многие «цивилизованно»: мелкую рыбу отпускают, оставляют от килограмма и больше. И не всех крупных рыб берут, знают, что ловить впрок — неразумно. Так принято тут жить — возьми, сколько тебе надо сегодня, остальное пусть живет. А вот приезжего сразу можно вычислить по улову – у него всякая рыба и много.
Вот на противоположном берегу норвежская женщина сидит с удочкой, ее можно разглядеть в бинокль. Выше по течению Паза финский мальчишка тоже кидает свои снасти. Я не думаю, что им надо рыбы больше, чем на сегодняшний ужин. Река-то одна…
Комментарии (0)