ПАРАЗИТКИ... ДЕЛИКАТЕСНЫЕ

Когда я учился в школе с первого по пятый класс, то каждое лето меня отправляли в летний детский лагерь «Семёнково». Это в Костромской области, мы жили тогда в Костроме. Местность там роскошная! Огромный лесной бор с громаднейшими соснами на берегу речки Сендега, которую в своих записках упоминал классик русской драматургии и заядлый рыболов Александр Островский. Его имение (ныне музей-усадьба) Щелыково находится тоже недалеко от Сендеги.

Речонка с течением быстрым, но летом повсеместно узка и мелка, вроде широкого лесного ручья, правда, имеются и глубокие заводи. Вода исключительно чистая, дно песчаное. Живность в Сендеге просто кишела. В норках под берегом жили раки, мелькали крупные пескари, вьюны, окуньки, сорожки. Стайки уклеи, синявки по-местному, покрывали поверхность воды почти полностью. В заводях жила рыба посерьезнее: в водорослях и под листьями кувшинок караулили щучки, а бредни местных жителей зачерпывали судачков, язиков и налимов. Дно Сендеги было просто устлано домиками ручейников, на которых местные рыбешки клевали буквально сразу. Нас – детвору с удочками – от берега невозможно было за уши оттащить!

Однажды я и двое ребят постарше собирали на песчаном дне ручейников для предстоящей рыбалки. К нам подошел местный мужичок, поздоровался и предложил половить с ним «семидырок»(?). Мы залюбопытничали, и он, зайдя в воду, запустил руки в песок, а когда вытащил и разжал горсть, то на его ладони извивалась светленькая змейка 4–5 см длины и чуть потолще шнурка для ботинок.

Потом он показал нам на дне речки малюсенькие бугорки, вокруг которых надо вкапываться ладонями, чтобы ухватить «семидырку». Мы обрадовались новому впечатлению и за час наловили много этих змеек. Мужик запустил их в банку с водой и предложил нам подойти на берег заводи, что неподалеку была, после 18 часов, когда в лагере закончится ужин. Мы так и сделали.

Наш знакомый сидел на берегу возле нескольких донок. «Семидырок» он насаживал на крючки, как живцов. На его кукане уже сидели пара неплохих окуней и щучка на полкило... Рыбак сказал, что будет ловить всю ночь и утреннюю зорьку.

Утром мы прибежали к заводи сразу после завтрака, мужик уже начал собираться домой. Улов был знатный: окуни, щучки, хороший судачок и мерные налимчики граммов по четыреста, штук восемь.

В десятом классе я где-то вычитал, что на Каме «семидыркой» называют существо по имени «минога». А уже когда учился в институте в Москве, то моими соседями по общежитию были ребята из латышского города Даугавпилса. Однажды, после зимних каникул они привезли десятка два серо-серебристых змеек толщиной в палец и длиной 10–14 см. Это и были пресловутые миноги. По бокам около головы у миног было по семь дыхательных отверствий, те самые семь дырок.

Ребята привезли миног кому-то в подарок, поэтому мне не удалось ими угоститься тогда, но от них я узнал, что в ресторанах Прибалтики и Ленинграда миноги – престижнейший деликатес!

После окончания института я вернулся в г. Волжский. А уже там школьный друг, работавший на Волгоградской гидроэлектростанции, рассказал, что зимой в здании плотины они ловят крупных миног в воде, обтекающей трансформаторные агрегаты для их охлаждения. Миноги заплывают туда погреться... Руководство ГЭС даже угощает ими особо почетных гостей.

  В конце концов я заинтересовался всерьез и собрал следующую информацию. Миноги – древнейшие существа на Земле, они – не рыбы, а рыбообразные или круглоротые. Но у них не рот, а скорее круглая присоска, полная мелких острых зубов, зубы есть даже на языке. Миноги бывают морские, речные и ручьевые. В их теле нет костей, только хрящи, даже в голове, поэтому среди рыб им роднее всех осетры.

Всех видов миноги нерестятся в пресной воде, поднимаясь в верховья рек, а вот жить любят в речных устьях и в море, недалеко от устья. После нереста из икры миног выходят личинки, которые растут очень медленно, питаются, фильтруя придонный ил, прячутся от хищников, зарываясь в песок, за что их называют пескоройками. Ручьевыми миногами становятся речные миноги, не сумевшие уйти в реку. Пескоройки в ручьях из-за скудного корма, по сведениям патриарха русской рыбалки Сабанеева, приобретают способность нереститься, не превращаясь во взрослых миног, но пескоройки второго поколения уже бесплодны, и чтобы принести потомство, должны все-таки стать полноценными миногами, но это, как правило, уже мелкие особи.

Взрослые миноги – хищники, но очень своеобразные. Они присасываются к крупным рыбам, прогрызают чешую и беспрерывно сосут их тело, превращая его своими зубами-терками в нежный фарш, который и поглощают. Перед нерестом миноги перестают питаться, после нереста гибнут. Хищные рыбы тоже хорошо лакомятся миногами.
В Европе миноги числятся деликатесом аж с Древнего Рима, еще на пирах Лукулла подавали гусей, фаршированных миногами. В средневековой Франции, по указу королей, всех пойманных миног следовало продавать только в Париже, а «миноги в красном вине с луком-пореем» – одна из вершин французской кухни. Английский город Глостер до сих пор гордится, что в средние века обязан был в виде налога поставлять к королевскому столу паштет из местных миног.
Молодой царь Петр Первый попробовал миног во время путешествий по Европе. А когда вернулся, то будучи в Царицыне, удивился несказанно, обнаружив в Волге миножье изобилие, были они здесь гораздо вкуснее и необыкновенно крупны, достигая иногда до метра в длину и 1,2 кг веса. После того, как Петр отвоевал Прибалтику и построил Петербург, миноги европейских размеров из рек балтийского бассейна стали непременным украшением русских аристократических застолий.

Европейская минога потому мельче, что может атаковать рыбу не крупнее лосося и трески. А волжская минога в те времена могла зависнуть на сазане в 30 кг, на осетре в 100 кг, на соме в 300 кг, да и белуга до полутонны весом была не в диковинку.

Мелкие миножки путешествовали от Каспия до Самары и выше, вцепившись в заломов, вожаков в косяках каспийской сельди, шедшей на нерест. Миноги в Волге было так много, что когда она шла зимой к местам весеннего нереста, ее просто черпали сачками в прорубях, особенно под Саратовом. Один ветеран Сталинградской битвы рассказал мне, что когда их дивизия готовилась к переправе на сталинградский берег, то им часто готовили глушенную рыбу из Волги, причем почти в каждой порции были миноги.

Это изобилие пропало после возведения каскада волжских плотин. Миноги сохранились кое-где в низовьях, но сильно измельчали и поредели. По данным на 1989 год, Советский Союз добывал в реках Прибалтики в год 250 тонн, а на Волге вдесятеро меньше.

Сам я впервые увидел волжских миног в 1998 году на Центральном рынке Волгограда, небольшую кучку всего в одном месте. После этого не видел ни разу. Повезло на Новый Год в январе 2006 г., снова увидел на Центральном рынке по 250 руб. за кг и тут же купил. Спросил у торговки, как же их потрошить, и эта бывалая дама ответила, что миног не потрошат, а моют, натирают солью, обваливают в муке и жарят целиком, как колбаски... А потом целиком же съедают, от головы до хвоста. И тут я вспомнил прочитанное, что у миног, идущих на нерест, полностью атрофируется кишечный тракт и даже рот, их тушки абсолютно чистые, а плывут они близко к поверхности, вот и ловятся легко там, где сохранились...

Мы приготовили миног на Рождество. Вкус знакомый – отличная жареная осетрина высшей свежести! Впрочем, латыши ее так и зовут – балтийская осетрина...

P.S. В настоящее время в России самая полная популяция миног сохранилась в бассейне Амура и его притоков.