Там, за поворотом

В поисках этого поворота – в буквальном смысле слова – мы наездили не одну сотню метров. Село Алябьево, что недалеко от Мценска, оказалось на удивление большим. Уже сгущались сумерки, но в нужный поворот наша машина никак не могла въехать. А искали мы ориентир – школу. Мы – это несколько владельцев английских сеттеров, пожелавших выставить своих собак на состязания островных легавых, проводимые Орловским обществом охотников совместно с музеем-усадьбой «Спасское–Лутовиново». Спасское – Лутовиново – родовое гнездо И.С. Тургенева. С ружьем и собакой он исходил все здешние окрестности. Наблюдения людей, их отношений, нравов и быта легли в основу первой книги писателя «Записки охотника». Надо ли говорить, что состязания, заявившие о себе год назад, назвали в честь великого русского писателя Тургеневскими, а участвовать в них могут «островники» – породы собак, с которыми охотился Иван Сергеевич.

От владельцев сеттеров и пойнтеров, которые ездили в Алябьево в прошлом году, было услышано много хорошего и о судействе, и об угодьях, и общей, очень теплой и дружелюбной, атмосфере на этих состязаниях. Вот почему мы оказались здесь и так упорно искали школу за поворотом, возле которой должны собираться все участники Тургеневских состязаний.

Школу уже почти в полной темноте мы увидели сразу. Большое светло-желтое здание с флигелями никак не походило на стандартное, типовое сооружение для среднего образования. Вековые липы, окружающие флигели, широкая лестница, ведущая к главному входу, само эдание, наконец, возвращало во времена более чем столетней давности, в эпоху дворянских гнезд. Но тем не менее то была именно сельская школа.

Почти все участники состязаний уже собрались. На месте «дислокации» стояли машины с московскими, саратовскими, курскими номерами. Экспертная комиссия, успевшая познакомиться с угодьями, поведала участникам состязаний, какую птицу придется работать их собакам. Кинолог и эксперт Орловского общества охотников Елена Буданова предупредила, что ездить будем за несколько километров на луга, где есть перепел и куропатка. В подтверждение правдивости ее слов эксперт всероссийской категории Д.Л. Рабинович (Саратов) продемонстрировал трофей – единственного перепела, добытого за несколько часов ходьбы вокруг Алябьева. Здесь, наверное, будет уместно сделать пояснение: участникам состязаний, как и в прошлом году, было разрешено охотиться в любом месте, кроме, конечно, тех полей, на которых испытываются собаки.Затем главный эксперт В.М. Яковлева объявила состязания открытыми. Началась привычная волнующе-радостная суматоха: жеребьевка, выяснение времени выездов, на чьих машинах едем...

Автору этих строк достался первый номер. И, как первопроходцам, нам с собакой пришлось исходить не одно поле, прежде чем были найдены излюбленные места куропаток и перепелов. Куропатки было много, но особенность ее поведения заключалась в том, что весь выводок, снявшись, улетал на другой берег Зуши. Оставалось только проводить его глазами и начинать поиски нового. Отъевшиеся за лето перепела сидели в основном парами, улетать далеко не желали, что облегчало работу собак и их расценку. Но места оказались довольно сложными. Как и во многих наших российских областях, поля давно не обрабатываются, сорная трава перемешивается с самосевом ржи. Подчас в этих «прериях» собаку совсем не видно. Лишь по колебаниям верхушек стеблей можно определить местонахождение легавой, продолжает ли она поиск или стала на стойку. Вот когда в очередной раз подумаешь о том, как правы французские охотники, не забывающие подвешивать к ошейникам своих собак колокольчики. Но все же опытные и чутьистые легавые и в таких сложных условиях смогли показать мастерство. Английский сеттер Леда, ведомая своим владельцем В.Ю. Анисимовым (Саратовский областной клуб «Охотник»), уверенно отработала на диплом II степени (77 баллов). К сожалению, диплом такой степени оказался единственным, хотя выразительные работы были и у других собак.

Первый день состязаний завершился. И к вечеру, как водится, заструился дымок костра и поплыл по проселкам запах шашлыка. Отдельно готовилась дичь, добытая охотой. На свет костра и вкусные запахи потянулись местные охотники. За общим столом затеялись обычные в таких случаях беседы: о собаках, ружьях, о случаях на охотах и состязаниях.

– Да, увидела бы сейчас Нина Александровна столько собак да сколько у нее последователей, обрадовалась бы, – произнес один их алябьевцев.

– Какая Нина Александровна, – тут же вырвалось у меня. Стойкая уверенность, что нас нас ждет открытие, моментально заставила сжаться то место в груди, где должна жить душа.

– Так баронесса Корф-Сумарокова. Вы все школу видели? Там была ее усадьба. Здание давно разрушилось, но на его месте соорудили такое же новое. Соседний губернатор родом из нашего села, он и помог восстановить усадьбу для школы.

Господи! Та самая баронесса, чей питомник английских сеттеров с аффиксом «Хай-Лайф» гремел по всей России, жила вот здесь, за поворотом. Ее собаки по фотографиям, публикуемым в книгах о легавых, известны всем, кто интересуется историей островных. «Кеннель «Хай-Лайф» твердо стал на одно из первых мест среди полевых и одновременно выставочных питомников России», – так писал «Ежегодник Общества любителей породистых собак» в 1914 году. Известна и фотография самой Нины Александровны в окружении своих питомцев. Вот какое чудо сотворил тот поворот сельской дороги.

На следующий же день отсудившиеся участники состязаний бродили по аллеям бывшей усадьбы. «К архитектурным памятникам прошлого, – пишет Алексей Макашов, автор книги «В центре России», – по праву принадлежит усадебный дом Сумароковых в селе Алябьево. За свою более чем двухвековую историю он не раз перестраивался, но сохранил выразительность и своеобразие архитектурных форм.

С сумароковским домом связано имя баронессы Нины Александровны Корф-Сумароковой, внесшей весомый вклад в развитие собаководства в России. Ее имя впервые появилось в каталоге второй выставки собак Российского общества кровного собаководства в Петербурге в 1905 г., где она выставила английского сеттера – суку Мирто. На IV выставке в 1907 г. фигурировал сын Мирто, знаменитый Лемон–Сквауш. Тогда же, на VIII выставке Московского общества охоты, впервые появились английские сеттеры Н.А. Корф. В охотничьих изданиях публикуются снимки Нины Александровны и ее питомцев. Успехи Н.А. Корф в ведении английских сеттеров отмечал «Ежегодник общества породистых собак».

В Москве Нина Александровна познакомилась с Константином Владимировичем Сумароковым, мценским уездным предводителем дворянства, жившим в своем имении в Алябьево, и вышла за него замуж. Страстный охотник, К.В. Сумароков имел стаю англо-русских гончих, много борзых и охотился вместе с Всеволодом Саввичем Мамонтовым, сыном известного предпринимателя и мецената. В своем поместье в Головинке, отстоявшей на 30 км от Алябьево, В.С. Мамонтов держал борзых и смешанную стаю из англо-русских и русских гончих.

Поселившись в Алябьево, Н.А. Корф-Сумарокова поставила здесь жизнь на широкую ногу. В построенной по ее проекту оранжерее зимой выращивалась клубника, различные овощи. Здесь она много и успешно занималась совершенствованием породы борзых собак. На юбилейных садках Московского общества охотников 21 ноября 1912 г. ее борзые получили 3 из 4 первых призов. Приз «В одиночку на прибылого волка» из 11 собак одной осени получил ее серо-пегий Поражай. Приз «В одиночку для сук всех осеней» присужден был ее же белой суке Злодейке.

Таким образом Алябьево интересно не только своим знаменитым имением. Здесь был один из центров большой научной и практической деятельности по совершенствованию породности отечественных собак. Славилось Алябьево и своим парком».

Судьба Нины Александровны характерна для судеб всех «бывших». Она была сослана в Оренбург, и несколько лет провела там. В ссылку ей удалось захватить нескольких своих псовых борзых. И в те трудные времена Н.А. Сумарокова сохранила для России ценнейших производителей.

И все-таки для нас, легашатников, Корф-Сумарокова, в первую очередь, патриарх островных легавых. Что бы сказала сегодня знаток английского сеттера, глядя на наших собак? Какие замечания сделала? Здесь, в Алябьево, особенно остро ощущалась наша причастность к деяниям предков, ответственность за состояние породы в наши дни.

Потом, после того как была отсужена последняя собака, все вместе мы еще раз прошли по аллеям усадьбы.

Вы замечали, как меняет людей атмосфера места? Еще вчера вечером мы весело гомонили, дружно обещали на следующий год вновь вернуться в Алябьево и выставить своих собак. А сегодня идем, притихшие, заросшими аллеями. «Сейчас я вам покажу яму, в которой содержали подсадных волков», – сельский краевед вызвался быть нашим провожатым. Дно глубокой и широкой ямы давно заросло кустарником, кто-то решил использовать ее как помойку. Но сохранился камень, которым обкладывали стены, чтобы звери не могли выбраться наверх. Но шумели по-прежнему старинные липы, закрывая кронами небо и солнце. Но стояла строгая и прекрасная усадьба. И мы шли к ней молча, только собакам было все равно, какой век их окружает. Липы отступили, выпустив солнце. Первой в эту солнечную полосу вступила Елена Буданова. Тяжелый пучок ее светлых волос превратился в золотую корону. И все сразу заметили, какая она статная, красивая. Баронесса?!

Здесь же строгие, но доброжелательные эксперты объявили лучших собак. Первое место, как и предполагалось, заняла англичанка Леда Валерия Анисимова, второе место у шотландского сеттера Шерон (71 балл, Д III) того же владельца, третье – у английского сеттера Мисс Шанс (71 балл, Д III) Т.А. Смирновой.

А дальше нас ожидала ставшая уже традиционной экскурсия в музей-усадьбу «Спасское – Лутовиново»...

 

 

 

Что еще почитать