Незаметно протекла жизнь одной легавой, на исходе — другой.
Она уже хуже видит и слышит, подволакивает задние ноги.
Раз в полгода пичкаю ее лекарствами для укрепления суставов, улучшению работы сердца и печени.
Но по утрам подходит на даче к забору, задерет седую морду и тянет по ветру в поле.
Из-за уважения к питомцу раз в неделю — выход в поле, не больше получаса. Придя с поля, поест, ложится на диван на полтора — два часа.
Выехали на машине на соседнее поле. Пешком не пошли, берегу ее силы. Зная, где кормятся куропатки, прямиком идем туда. Тринадцать минут, и мы на подходе. Старушка замедляет ход, вытягивается, стойка. Посыл. Рывок, и серые птицы, штук 12–14, срываются с криком метров в 20.
Далековато. Выстрел. Одна падает. Хватит. Больше не стреляю, оставляю на потом. Важно поддержать охотничий стимул собаки. Чутье прежнее, не стареет. Трава невысокая, засек, где упала птица.
Юстида в уверенном поиске. Но, подходя, замечаю, как подранок отбегает в сторону и подпрыгивает. У птицы перебита лапа и крыло. Ей трудно бежать, поэтому после прыжка — замирает.
Легавая ее проскакивает, разворачивается, но не замечает, только чует. Так несколько раз. Иду на помощь любимцу. Ногой прижимаю куропатку к земле. А собака все продолжает искать. Подозвал друга, показал добычу, убрал в ягдташ, а у самого слезы на глазах.
Присел и еще раз подозвал любимца, погладил, обнял, посидел с ней несколько секунд. Отпустив, она продолжила свой поиск, птица ведь ею не найдена. Вся охота с добором составила двадцать минут. Уложились. К машине и — домой.
Вернувшись домой, покормил питомца. Поев, плюхнулась на диван. Минут через пятнадцать — в глубоком сне. Дергается, перебирает лапами, поскуливает. Ищет очередную стаю…