Кому-кому, как ни директору частного охотхозяйства, с цифрами и фактами, показать, какие деньги и куда вкладываются, какие охотхозяйственные и биотехнические работы (в каких объемах и кем) проводятся, что от этого получается, кому это выгодно и кто этим пользуется.
Из цифр, приведенных автором, можно сделать лишь один вывод: зарплата штатным работникам составляет 25% от общих затрат на ведение хозяйства! Самый скромный расчет (продажа 200 путевок в год по 200 рублей приносит 40 тыс. руб. дохода) показывает, что зарплата штатного персонала (в 12,5 раз больше дохода от продажи путевок) равна 500 тыс. руб., а общие затраты на ведение охотхозяйства (в 50 раз больше) составляют 2 млн. руб. Деньги немалые. Можно предположить, что при зарплате в 4–5 тыс. руб. штат хозяйства – 8–10 человек. С таким штатом можно работать. Однако объявления в «РОГ» о приглашении на работу в частное охотхозяйство директора и охотоведа с окладом 20 и 15 тыс. руб. говорят о вероятности и меньшего штата работников – всего 3–4 человека (что на 40 тыс. га охотугодий не так много) или о значительно большем фонде заработной платы и, соответственно, о больших общих затратах на ведение хозяйства по сравнению с рассчитанными нами.
«Выручка (от продажи путевок) настолько мала, что в расчет ее можно не брать», – считает директор хозяйства, – хотя это доставляет ему «моральное удовлетворение от того, что, заплатив за путевку, охотник тоже пытается (? – его к этому принуждают – Е.К.) хоть что-то сделать для воспроизводства ресурсов». Садизм какой-то: чем больше охотник заплатит за путевку, тем больше моральное удовлетворение у охотпользователя, чьи интересы защищает автор статьи.
Директор частного охотхозяйства (наемный работник), вероятно, получил указание от своего шефа – владельца охотхозяйства, на какие цели необходимо обратить внимание при его ведении – получение прибыли (?), престиж, удовлетворение потребностей в охоте-отдыхе для себя и своего круга лиц, организация корпоративных охот и мероприятий... Ведь не филантроп же он (владелец), чтобы вкладывать свои немалые деньги лишь для того, чтобы разведенные и сохраненные в угодьях хозяйства звери уходили на сопредельные территории, где их добывали бы другие охотпользователи.
Кстати. Замечание автора статьи о том, что «даже те передовые (в чем? – Е.К.) охотхозяйства, которые действительно проводят дорогостоящие охоты в коммерческих целях, не окупают своих затрат на содержание хозяйства – весьма сомнительно. Иначе бы число таких частных хозяйств не росло бы, как грибы после дождя. Охотничье хозяйство – своеобразная кормушка для узкой группы лиц. Свои деньги пускать на ветер никто не будет. Если нет прямой материальной выгоды от содержания-ведения охотничьего хозяйства, то есть какая-то другая выгода – как моральная, так и материальная, но скрытая от глаз и налоговых органов. Это может быть удовлетворение собственных амбиций и потребностей в охоте, престиж среди себе подобных, положение в обществе, решение деловых вопросов на встречах без галстуков, расположение начальства и нужных людей, проведение заказных корпоративных мероприятий и организация охот с оплатой наличными. Всего не перечислить...
А введение администрацией хозяйств штрафов за несанкционированный отстрел самок, манипуляция с подранками, «крышевание» браконьерских охот, стоимость трофея, определяемая руководством хозяйства «с потолка» – это же «манна небесная». Стоимость трофейного зверя, в выращивание которого охотпользователь зачастую не вкладывает ни копейки, порой в десятки раз (!) дороже затрат на приобретение лицензий и организацию-проведение самих охот.
Весьма расплывчато выражение «общие затраты на ведение хозяйства». Само собой, сюда входит зарплата штатным и наемным работникам, содержание жилых и подсобных помещений, транспорта и т.д. При этом фонд зарплаты может составлять как 10, так и 25% от общих затрат на ведение охотхозяйства. Охотников-клиентов можно размещать в простых сельских избах, строительных бытовках-вагончиках, в палатках или в охотничьих избушках с удобствами во дворе. А можно в престижных коттеджах с кондиционерами, бильярдной, сауной и плавательным бассейном, стрелковым тиром, катанием на лошадях, катерах, снегоходах и т.д.
Передвигаться по угодьям можно пешком, на лыжах, велосипеде, мотоцикле, лошадке, самодельной плоскодонке или шпоновой весельной лодке, на отечественном автомобиле типа «УАЗ» или снегоходе «Буран». А можно – на современных катерах и лодках с японскими моторами, зарубежных снегоходах, квадроциклах и внедорожниках. Естественно, что «общие затраты на ведение охотничьего хозяйства» будут отличаться многократно.
А как при этом дичь? Ее становится больше от таких вложений? Вряд ли, так как численность естественно обитающих «обычных для средней полосы видов охотничьих животных» в большей степени определяется физико-географическими и погодными условиями. Другое дело, что богатый охотпользователь имеет возможность разводить в угодьях хозяйства кабана, косулю, оленя, уток, фазанов, куропаток-перепелов. Но охота на такую дичь по карману не многим. Пролетных уток-гусей, вальдшнепов, голубей, а также рябчиков, зайцев, лисиц, белок хозяйство не разводит, не подкармливает, да практически и не охраняет. Поэтому путевки на их добычу (без оказания услуг) должны быть бесплатными.
Риторически звучит вопрос автора статьи: «почему нефть, например, может быть источником прибыли, а ресурсы животного мира – нет?» Почему же? Частное охотхозяйство является пользователем охотничьих животных. Добывайте на отведенной вам территории разрешенных к добыче охотничьих животных и реализуйте добычу по своему усмотрению, в том числе и делая глубокую переработку продукции. Вот вам и прибыль. Или разводите в ваших угодьях (или закупайте на фермах, питомниках молодняк) перспективные для охоты виды и выпускайте их в угодья перед сезоном охоты или «под ружье» и берите соответствующую плату с тех охотников, которые пожелают на них охотиться. Вот тогда вы действительно получите моральное удовлетворение оттого, что охотник, оплатив путевку за конкретную услугу, достойно оценил ваш труд.
«Выдавая платные путевки, мы регулируем пропускную способность хозяйства и имеем возможность повлиять на сохранение некоторых видов фауны», – говорит автор статьи о значении путевки для охотхозяйства. Напрашиваются вопросы. А как определили эту пропускную способность и для каких видов? Хорошо бы взглянуть на данные о численности охотничьих животных и размерах их добычи в охотхозяйстве. Причем отдельно по добыче охотничьих животных местными и приезжими «своими» (близкими к владельцу и администрации хозяйства) и чужими охотниками. Тогда и будет видно, какие виды и для кого сохраняются, какова реальная пропускная способность хозяйства. Регулировать пропускную способность платой за путевки можно: чем дороже путевка, тем меньше охотников в угодьях. Для многих хозяйств это стало правилом – лучше иметь мало клиентов, но богатых, чем много простых охотников.
«Как вести статистический учет тех же охотников, видов и количества добываемой ими особей (охотничьих животных)», – спрашивает директор хозяйства. – С нас это тоже спрашивают соответствующие органы.
Вообще-то путевка и была задумана для определения фактической добычи охотников и т.н. пропускной способности угодий хозяйства. Но реальность показывает, что сделать это зачастую невозможно как из-за незаполнения многими охотниками в путевке графы «Добыто», так и из-за незаинтересованности самих охотпользователей в этом. В отчетах же охотпользователей перед «соответствующими органами» зачастую даются показатели добычи, не вызывающие подозрений у охотуправлений, но далекие от реальных.
Вместе с этим обязательность наличия путевки у охотника дает охотпользователю возможность злоупотребления правом выдачи: этому выдан, а этому – нет. Насколько обоснован отказ в выдаче путевки охотнику – пропускной способностью или указанием сверху «не пущать!» – определить невозможно. Проблема требует своего решения.
Весьма спорно мнение директора охотхозяйства о том, что его хозяйство исполняет некоторые функции общества охотников (у которого нет ни гектара охотугодий), обеспечивая его членам доступность территории для охоты. Равенство прав и свобод человека, независимо от принадлежности к общественным объединениям, определено ст. 19, п. 2 Конституции РФ. Кроме того, не местные охотники пришли в охотхозяйство, а частное хозяйство образовано на тех территориях, где десятки местных охотников охотились испокон веку. Вести переговоры с обществом охотников по поводу урегулирования вопросов (условий) предоставления угодий для охоты членам ООиР – ваше право. Но ущемлять местных охотников (независимо от их членства в ООиР) в праве на охоту – незаконно, ибо осуществление своих прав не должно ущемлять прав других – говорит ст. 17 Конституции РФ. Тем более что «местные охотники в большинстве своем являются опорой в работе егерей, многие вносят ощутимый вклад в работу хозяйства по воспроизводству дичи, охране угодий», как подчеркивает сам автор статьи.
Комментарии (0)